Лихо

– Слово «верите» тут неуместно, Выдрин. И потом, я не адвокат и не прокурор. Я – оперативный работник.

– А допрос был?

– Чей? Кого?

– Ну, Диего. Его допрашивали?

Черненко вскинул бровь.

– Александр Иванович, вы в своем уме? Вы же сами талдычите без конца, что он кот. На каком языке его допрашивать? Я, конечно, могу помяукать, но вряд ли это будет то, что надо. А если он меня каким-то чудом поймет, я точно не пойму его. Да и никто не поймет.

Зазвонил телефон. Черненко снял трубку:

– Да. Ну. Слушаю, слушаю, говори. – У него вдруг забегали глаза. Он подскочил. И заорал: – Что-о-о-о?!

«Диего пытался сбежать. Его застрелили», – подумал Выдрин.

– Да, да, да, – сказал Черненко. – Какой ужас! Какой пиздец! Точно случайно? Какой отдел занимается? Понял. Конец связи!

Черненко рухнул на стул и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Трубка в его руке издавала короткие гудки. Выдрин кашлянул. Потом спросил:

– Что-то с Диего?

– А? Да какой там Диего! Погиб наш товарищ. Лейтенант Синявский. Вы его видели. Такой парень! И так глупо! На него шкаф упал. Грузчики поднимали шкаф по лестнице и уронили в пролет. А он в подъезд как раз зашел. Немыслимо!

– Сочувствую, – пробормотал Выдрин.

Черненко покачал головой:

– Вот же беда! Беда, беда, беда. Я сейчас вернусь.

Гулко ступая, он пересек зал и вышел. Выдрин подумал, что сейчас из коридора грохнет выстрел. Но выстрел, конечно, не грохнул. Черненко вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами. Налил примерно по сто грамм. Выдрин встал.

– Спи спокойно, – прошептал Черненко и закинул водку в рот.

Помешкав, Выдрин тоже выпил. Некоторое время они молча стояли друг перед другом. Слышно было, как тикают наручные часы. В какой-то момент Выдрину приспичило позевать. Затаив дыхание, он стиснул зубы. Тихонько хрюкнул. Прослезился. И судорожно вздохнул.

– Что вы? – спросил удивленно Черненко и тронул Выдрина за плечо.

– Извините, пожалуйста.

– Нет-нет, я понимаю. Такое известие любого расстроит. Если сердце есть.

Он налил еще по половинке. Выдрин не посмел отказать. И потянулся своим стаканом к стакану Черненко. Тот, к счастью, не заметил. Выпил и издал странный горловой писк. Прикрыл лицо рукой и немного помял.

– А ты хороший человек, – сказал Черненко. – Я-то сначала думал, ты какой-то пидор, а вот ошибся. И кот у тебя нормальный. Жалко дурака, конечно. Но, может, как-нибудь обойдется. Эх, Игорь, Игорь!

Выдрин хотел сказать, что его зовут Саша, но вовремя спохватился.

Они сели. Табуретка опять затрещала и слегка просела. Выдрина это даже развеселило.

– Женился ведь недавно, представляешь?

– Кто? Вы? Поздравляю.

– Да не я! Игорь. И жена у него такая… Такая… Ох! Надо будет заехать, утешить! – Черненко посмотрел в упор. – Ты не думай, не в этом смысле!

– Да я понимаю. Слушайте…

– Можно на «ты». Меня Иван зовут.

– Иван, а можно я заменю Диего?

– В смысле?

– Пусть меня на живодерню отправят.

– А тебя за что?

– Ну как будто то, что он сделал, сделал я.

– Глупости не говори. Во-первых, ты человек, а не кот. А во-вторых, это не по закону.

– Мне его так жалко. Сердце разрывается.

– Да я понимаю, Сань. По третьей? Я понимаю, – повторил он, разливая. – Я же не зверье, не палач.

Я тоже человек. – Он вдруг шарахнул кулаком по столу и заорал: – Челове-е-е-е-е-е-е-ек! – Потом успокоился. – Ищи ему адвоката, короче. Пьем!

Они выпили.

– Пойдем провожу, – сказал Черненко, вставая.

В коридоре Выдрин зачем-то соврал, что у него недавно умерла жена.

– Это та, с которой ты кота делил?

– А, нет, не та. Другая, – забормотал Выдрин. – Потом, после нее встретил. Только поженились, и она умерла.

Черненко обнял его, похлопал по спине и троекратно расцеловал:

– Ну, будь здоров!

– И ты!

– Погодь. Вот мой номер. Если что, звони или пиши.

Он протянул старомодную визитку.