Фашисты

Шилкин откинулся на спинку и немного сполз.

– Мне вообще не до шуток. Они и правда про это говорят. А второй говорит, что в Таиланде обычно таких проблем не возникает.

– Как вы поняли, что это американцы?

– Ну, язык у них отличается. Понимаете? Язык отличается. Произношение у них другое. Будто у них рот набит. Понимаете? Они будто бы жуют и говорят одновременно.

Он схватил свою чашку, хлебнул и чуть не заорал. Кофе был очень горячий. Шилкин с трудом проглотил и зажал рот рукой. Людмила смотрела на него с жалостью.

– Антон, простите, что я вам это рассказала. Думала, вы и сами понимаете, что к чему.

– В общих чертах.

– Я не могла в себе это держать.

– Что вы от меня хотите? – спросил Шилкин устало.

– Мне кажется, я за какую-то соломинку хватаюсь, – ответила Людмила, постукивая ногтями по своей чашке. – Меня предали. Вы это хорошо понимаете. А перед этим я тяжело болела, лечилась. Всё одно к одному. Тут меня чёрт дёрнул заняться шпионажем. И это меня совсем прибило. Я хотела умереть. А потом подумала, что вот есть ещё один человек, которому, наверное, так же плохо, как мне. Вам ведь плохо.

Шилкин молчал. Он закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.

– И мне показалось, что мы можем друг другу как-то помочь, – закончила Людмила.

* * *

Они шли по улице. Шилкин курил на ходу, рассеянно смотрел по сторонам и мысленно проговаривал увиденное: дом, небо, машина, машина, машина, а222 см.78, окурок, стена, засохшая моча.

– Сколько вы прожили? – спросила Людмила.

– Четыре года.

– А мы семь. До этого год встречались и всё такое. Ничто не предвещало. Жили мирно, спокойно, даже скучно. И вдруг… Вы уже развелись?

– Мы не расписывались, – сказал Шилкин.

– Почему?

– Это так важно, что ли?

– То есть она не носила вашу фамилию?

– Нет. А это так важно? – повторил Шилкин.

– Для женщины – важно, – сказала Людмила.

– А у вас сейчас фамилия мужа?

– Да.

– Оставите её после развода?

Она промолчала.

– Думаю, это всё не имеет значения, – сказал Шилкин.

Дохлый голубь, пивная банка, флаер, старик, окно, продукты 24 часа.

– Для женщины – имеет.

«Тебе сильно помогло?» – подумал он злобно.

А вслух сказал:

– Все эти церемонии и любовь никак не связаны.

– А что такое любовь? – спросила Людмила.

Шилкин остановился, кинул окурок в направлении урны, но промазал.

– Не знаю. Раньше думал, что знаю. Но оказалось, что не знаю.

– А жена вам говорила, что любит вас?

– Ну, конечно, говорила.

– Муж мне тоже говорил, что любит.

– Она мне говорила, что любит, буквально за пару дней до того, как ушла. Зачем?! Слушайте, а когда у них это началось?

– Примерно полгода назад. Сначала они были просто любовниками, а потом решили съехаться. Мой дурак снял квартиру. Совсем голову потерял.

– Сколько ему лет? – спросил Шилкин.

– Тридцать один. А что?

– Подумал, может, он какой-то старый пердун, лысый, пузатый, уродливый козёл.

Людмила нервно хихикнула.

– Нет, он не такой. Он красавец. Рост метр девяносто, широкие плечи, сильные руки, идеальный пресс, мощная шея, глаза невероятные. Вы бы видели!

– Меня не интересуют мужские глаза, – сказал Шилкин. – Я не пидорас.

– Не злитесь. Мне тоже плохо и тошно.

Они вышли на набережную.

Машины, машины, машины, люди, люди, люди…