Я, ты и шизофрения

– Хочу услышать твою версию, что произошло? – она ответила на вопрос вопросом, но мне этого хватило, чтобы все понять.

Протяженно выдыхаю через нос.

– Ничего, просто Алиса и её подружки обозвали меня и Майкла. Я дала сдачу. Драма, – с насмешкой объяснила я и опустила голову в пол.

– Мне кажется, что у тебя сейчас сложный период в жизни. Экзамены, выпускной класс – все это на тебя влияет, надеюсь, что скоро это пройдет, – мама взглянула на меня и улыбнулась так, как только свойственно ей одной: с заботой, любовью и пониманием. Она не стала на меня орать, она постаралась понять меня. Это ли не любовь?

– Спасибо, мам… Я редко это говорю, но спасибо!

Она встала с подоконника и подошла ко мне, поцеловала мою макушку головы и покинула комнату. Снова одиночество. Даже сейчас – вроде все хорошо, но мне очень плохо. Мне не хочется жить, но и умирать нет желания. В голову пробираются мысли сдаться и рассказать все родителям, может, так будет лучше? Возможно, они вовсе не упекут меня в психушку, а просто попытаются исправить сбавившийся механизм в моей голове. Остаётся лишь гадать и ничего больше.

Меня поглотила тоска по детству. Помню, как на мое седьмое Рождество папа сказал, что Санта Клаус – мой дедушка. После этого он сделал меня самым счастливым ребенком на планете. Представьте, что ваш дедушка Санта. Это ведь невероятно круто. Когда мне было интересно, почему я его ни разу не видела, папа отвечал: «Он ведь Санта – занятой человек». Глупышка Аманда верила и хвасталась, что её дед – сам Санта Клаус. Папа любил меня удивлять. Сколько выдуманных историй рассказывал он: где только не бывал мистер Ди – выдуманный супергерой отца. Мистер Ди бывал в Гималаях, в Бермудском треугольнике, где поборол большого сверхъестественного осьминога; на Альпах, на корабле великого пирата. Вспоминаю, как сдерживала смех мама, видя мое счастливое лицо. Сколько воспоминаний, которые теперь всего-то картинки в голове. Родители всегда радовали меня. Не скупались и дарили самые дорогие игрушки, вещи. Почему я такая неблагодарная? Наверное, они меня избаловали, но вины их здесь нет. Я сама все порчу.

Мои воспоминания развеял шум, исходящий из улицы. Отогнав мысли, я с любопытством посмотрела во двор и заметила карабкающегося по стенке Сэма. Сколько счастья испытало мое сердце в то мгновение! Я вновь чувствую жар, а затем холодок по спине – они сменяли друг друга, как достойные партнеры. Мое сознание требовало только его. Этот парень был мне дорог, хоть и совсем не знаком. Странно, не так ли?

Я быстро открыла окно и впустила юношу в тёплую комнату. Он засмеялся. Его смех… такой живой и жизнерадостный. Приставив к своим губам палец и прошипев «тс-с-с», я заперла оконную раму и подошла к новому другу. Парень снял с себя куртку и бросил её на пол, а потом проникновенно посмотрел на меня.

– Здравствуй, Аманда, – улыбается Сэм и вновь, как в первый день нашего знакомства, садится на кровать.

Убедившись, что родители не слышат нас, запираю дверь на замок и со спокойной душой сажусь рядом с брюнетом. От него пахнет корицей, моя любимая!

– Я тебя ждала, – улыбнулась я, совсем не понимая, зачем это говорю.

– На чем мы остановились в прошлый раз?

Улыбка на губах стала шире.

– Ты называл мне свою фамилию, – обманула я, и парень понял мой прозрачный намёк. Сейчас я стала вести себя гораздо уверенней.

– Сэм Гилмор к вашим услугам! – приложил руку к голове и произнес парень с офицерским акцентом. Мы засмеялись.

Я пялюсь на него уже несколько секунд, и он это замечает, однако мне не удаётся убрать взгляд с его бархатного лица. Словно гипноз играет со мной шутки. Его тёмные густые пряди небрежно уложены в разные стороны, глаза большие и глубокие, а также у него пышные и длинные ресницы, что аж можно позавидовать; губы бордово-красные, как сладкая вишня или сочная клубника. Думаю, это из-за холода.

– Почему ты так смотришь на меня? – засмущался Сэм.

– У меня складывается впечатление, что мы знакомы сто лет.

– Правда? И у меня также, – согласился тот и улыбнулся в тридцать два зуба. – Ты любишь фильмы? Потому что я – очень.

Я развеяла ненужные мысли и встрепенулась. Парень схватил коробки из-под дисков, лежащие около кровати, а точнее почти под ней, и начал с интересом рассматривать их, считывая названия и корча рожу, если ему что-то не нравилось. А он смешной.

– В основном мелодрамы, так что…

– Великолепно, давай посмотрим? – вскочил с места Сэм и бегом подошёл к компьютеру.

Заявление парня меня удивило. Впервые вижу человека, тем более мальчика, который любит романтические фильмы, как и я. Это что-то новенькое.

– Эм, ладно, что будем смотреть? – я подошла к высокому брюнету очень близко.

Сэм продолжал рассматривать диски, а потом остановился и залился довольной ухмылкой. Его рука показала мне коробку с надписью: «Привидение».

На лице появилась тупая улыбка, а в горле застрял радостный визг.

– Черт возьми, это мой любимый фильм!!! – ликую я.

– Знаешь, не удивлён. Все девушки обожают его.

Я натянула лисью улыбку и прищурила глаза, продолжая изучать лицо Сэма.

– С девочками все ясно, а вот то, что ты его смотришь, немного ошеломляет, – призналась я.

Парень открыл коробку и достал диск.

– А что, по-вашему, мы не люди? Может нам тоже иногда хочется посмотреть что-то без кишков и дурацких шуток, – вскинул брови тот, и я задумалась.

Меня поражает поведение Сэма. Не может быть такого, чтобы парень любил этакую мелодраму. Многие называют её «сопливой игрой». Но мне так не кажется. Этот шедевр способен заставить реветь навзрыд даже самого чёрствого человека. Спустя минуту Сэм закончил возиться с компьютером и наконец-то включил мелодраму, поудобнее усевшись на кровать.

– Что-нибудь принести поесть? – поинтересовалась я.

Парень отрицательно покачал головой и продолжил смотреть в монитор. Я плюхнулась рядом с ним. Расстояние между нашими руками не больше десяти сантиметров. Мы принялись за просмотр фильма и изредка комментировали волнующие нас моменты. Брюнет успел подметить, что главного героя зовут тоже Сэм, после чего мы обменялись улыбкой и продолжили любоваться величайшим фильмом. Поражаюсь игрой актёров. Как надо уметь играть, чтобы заставить человека плакать. Мой любимый актёр, не считая Брэда Питта, Джонни Деппа и других красавчиков, это – Патрик Суэйзи. Как и должно было быть, в конце фильма я разревелась. Сэм позволил себе приобнять меня за плечи и даже протереть мою слезу со щеки. И почему я ничего ему не сказала, не возразила?..

Прошло больше двух часов, уже было десять вечера. Достаточно поздно. Я выключила компьютер и неловко уставилась на Сэма. Тишина. Неловкое молчание.

– Самая сильная мелодрама, – поделился мнением Гилмор, грустно улыбаясь.

Моя голова машинально кивнула.

– Не забывай о «Титанике», – напомнила я, протерев мокрые глаза.

– Ты в порядке?

– А почему ты спрашиваешь?

Мне так часто задают этот вопрос, что на кончике языка всегда есть ответ, но сейчас, когда рядом со мной Сэм, мне было хотелось узнать, что думает именно этот человек.

– Выглядишь не очень…

Последовал глубокий вдох.

– Тебе можно доверять?

– Да, – коротко и ясно ответил он.

Его ответ внушал огромное доверие, и мне не терпелось открыться ему. Возможно, я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но скрывать правду ото всех я очень устала. Прошло, наверное, много времени, и все же я не была готова к этому.

– Я больна… шизофренией, я сильно боюсь, Сэм! И я сегодня ночью чуть не умерла, меня хотели задушить, представляешь?! – от своих слов на глазах появилась новая пелена слез.

Каждое мною выговоренное слово, как кинжал в сердце.