Записки колдуна

– Я и сама изрядно запуталась. Откровенно говоря, я не верю, что это не иллюзия, я только лишь плыву по течению этих грез.

– Не все ли равно, иллюзия это или нет? Сражаться нужно в любом случае, а просто плыть по течению – желание сдавшегося человека.– Постарался воодушевить я эльфийку, хотя и самого меня грыз червь сомнения, но от своих же слов я тоже воспарил духом и приободрился.

– Как ты витиевато заговорил после пленения, теперь я еще больше уверена в том, что это ненастоящее все,– твердым голосом заявила она.

– Я лишь хотел тебя ободрить, чтобы ты не опускала руки, чтобы ты стала прежней Маэль, которая мне нравилась.

Она ничего не ответила и отвернулась, только блестящая слезинка собралась в уголке ее глаза и хотела скатиться по бледной щеке, но была выброшена движением запястья из глаза до отправления слезинки по намеченному пути. Я дотронулся до ее плеч, нежно поглаживая их, эльфийка приняла этот жест и расслабилась, было видно даже с затылка, что она улыбнулась.

– Знаешь, Маэль… я видел, как ты умирала бесчисленное количество раз…

– Я тоже видела как ты умер. Я… я безумно обрадовалась, когда ты появился в моей камере с довольным выражением лица. Но потом я поняла, что это был не ты, и потом снова был не ты… Ты всегда умирал на моих руках и от… моей магии. Они сводили меня с ума долгие вальмы, подтачивая веру в себя… У них получилось.

– Как ты запомнила все их иллюзии?

– Они и не хотели, чтобы я забыла… В этом весь смысл.

– Интересно… Со мной у них вышла накладка, когда они обнаружили, что я не забываю ничего.

– Думаю, что им нужно было узнать, каким способом ты прибегаешь к магии, вот они и стирали память, чтобы ты продолжал повторять нужные им действия.

– Мне до сих пор кажется, что сейчас мир поплывет размытыми красками перед глазами…

– Мне тоже…

Я взглянул на нее и увидел, что она дрожит всем телом, хотя было тепло. У меня не было никакой накидки, поэтому я обнял ее и положил ее голову себе на плечо, а свою ладонь на ее, держащую рычаг управления, чтобы она успокоилась и расслабилась. Ее слезы быстро намочили ткань накидки, но я ее не прерывал, лишь, молча, давал возможность выплакаться, потому что понимал, что она чувствует. Через несколько минут она заснула беспокойным сном, изредка вздрагивая, будто просыпаясь.

Мы летели на протяжении нескольких часов. За это время пейзаж внизу изменился кардинальным образом: от начального леса не осталось и следа, уступив место массивным горным хребтам, которые фактически отрезали путь любым пешим путешественникам, на восток они тянулись до самой линии горизонта, и заканчивались немного западнее нас. Мы пролетели над ними, чуть ли не касаясь пологой вершины днищем нашей флатки. Казалось, что один неаккуратно положенный валун может стать причиной катастрофы, но снежные шапки остались позади без приключений.

– Скоро мы пересечем границу с землями Урендо,– сказала Маэль. Она проснулась и выглядела намного свежее, сон явно пошел ей на пользу.

Под нами растелились красивые долины с озерами и речками, луга, на которых цветы сливались в полотна разных красок: красные, желтые, зеленые, фиолетовые и других немыслимых цветов. Водоемы попадались то огромные, на много длин разлившиеся, то небольшие, на несколько десятков шагов, словно лужицы.

– Смотри, граница уже видна,– и она указала вниз, на какой-то свет, струящийся, из земли.

– Что это такое?– Спросил я.

– Граница территории, я же говорю.

– Я имею в виду саму эту стену света.

– Простейшее устройство для освещения границ,– ответила она.

– И его не пересекают, потому что этот свет смертелен?

– Не более, чем свет от светильника. Собственно говоря, это обычный свет,– пояснила Маэль.

– Но для чего он тогда вообще нужен?– не мог я уяснить мысль разделения территории путем пометки куска земли.

– Чтобы отметить границу, конечно же,– сказала эльфийка и посмотрела на меня недоумевающим взглядом.

– Но если это просто свет, то границу легко может пересечь любой желающий,– удивленно констатировал я.– или там стоят охранники по всему периметру?

– Нет, никого там нет, тебе никто не помешает перейти с одной земли на другую.

– Но если так, то зачем вообще границы?

– Во-первых, чтобы было понятно, на чьей земле ты находишься в точности, из чего вытекает второй пункт – чьим законам ты должен подчиняться и где будешь нести наказание за преступления,– ответила Маэль.

– Кто узнает-то, что я вообще границу пересек…?

– Ну как же, стоят посты на главных дорогах, которые фиксируют все.

– Я могу здесь перейти.

– Я тебя не понимаю, зачем идти здесь, если есть официальные посты.

– Например, если я не хочу засветиться на границе.

– Не знаю, может, так кто-нибудь и делает, но в основном официально пересекают эту границу беспрепятственно.

– Странная система, и бессмысленная.

– По-другому и не бывает.

– Я, может, не помню, но уверен, что бывает.

Пока мы разговаривали, граница оказалась прямо под нами, тогда моя спутница повернула рычаг и направила наш транспорт немного в сторону от прежнего курса.

По правую руку виднелась песчаная пустыня, которая уходила за линию горизонта. Маэль сказала, что больше половины земель Урэндо покрыто песками, а населяют эти земли в основном Разумные гредки: низкорослые, очень выносливые, способные обходиться без еды и воды по несколько недель к ряду и не чувствовать дискомфорта. У них длинные носы, черные глаза и скрюченное тело, но нрав добродушный и мирный; они предпочитают строить дома, погрузив их под землю, их центральный город стоит на хорошей плодородной земле с обилием воды, но основная часть населения трудится в пустыне, добывая под слоем песков особый минерал, из которого делают сферы воспоминаний.

– Иногда ими торгуют путешествующие гредки. Минерала очень мало: нужно переработать огромные массивы земли, чтобы наскрести хотя бы на один шар, поэтому они очень дорогие и редкие. Скоро мы сможем увидеть их главный город – Квидок.– Закончила свое повествование Маэль.

И точно, перед нами открылся через каких-то полчаса вид на громадный город из песчаника. Он не был погружен под землю, как я представил вначале, а имел наземные строения, которые имели достаточно большую высоту – два три этажа. Мы уже снизились, поэтому взгляд мог охватить лишь небольшое пространство, прежде, чем упирался в линию горизонта, по этой причине, город открывался постепенно, но стремительно.

– Нам надо отдохнуть, немного расслабиться и поспать, мы летели много вальмов, сейчас время сна, поэтому жителей мы встретим немного,– сказала эльфийка, и продолжила,– но перед этим я бы хотела немного осмотреть город, побродить пешком. Не знаю, выпадет ли мне шанс в будущем сделать это, пойдешь со мной?

Я зевнул и понял, что засыпаю на ходу:

– Нет,– коротко бросил я, эльфийка понимающе кивнула.

– Хорошо, я расстелю палатку прямо здесь,– с этими словами она достала уже знакомый мешкообразный предмет и шепнула нужные слова.

Я спустился по ступеням и закрыл дверь за собой, прошел родной коридор и улегся в зале на свою кровать, в которой спал прежде уже не один раз.

Не смотря на то, что сон только что валил меня с ног, я не мог сомкнуть глаз. Морфий все не забирал меня в свое царство, вместо этого в голове крутились разные мысли. Плен у мага-тюремщика, как там его… точно – Кальер, иллюзии за иллюзиями, уже казались чем-то далеким, нереальным, словно это было в прошлой жизни, а не какие-то часы назад.

Меня осенило. Пришло понимание, что я только что выбрался из ужасного плена, вытащил Маэль, которую мучили во много раз сильнее, чем меня. Впрочем, кажется, она оправилась от пережитого, если только не удержала все в себе, не желая меня беспокоить или боясь моей реакции…