Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Он криво усмехнулся.

На Ярополка из его рта словно дохнуло могильным холодом.

Интересно, богатырь пошутил насчёт полоняников? Или…

– Что-то ещё хочешь мне сказать, Большой меч?!

Однако у княжича после эдакой отповеди иссякло всякое желание ещё о чём-то говорить с этим мужем.

Он молча покачал головой, развернулся и пришпорил буланого.

К лешему всё! И Медоуса, и Варяжское Поморье, и Кукейнос.

И этого… истукана замшелого.

И рыжего волка, и всю эту войну.

Пока верный конь выносил седока сначала с моста, а потом за территорию осадного лагеря, снова минуя и ратников, и их предводителя, Ярополк изо всех сил старался ни о чём не думать. Особенно о причинах его уже второго подряд дипломатического поражения.

Но мысли упорно всё лезли и лезли.

Что же он снова сделал не так?

Может быть, замковому витязю нужно было что-то посулить?

Но что?

Чем, например, смог в тот раз привлечь Медоуса Святослав?

Эх – перед тем как ехать сюда, нужно было поговорить по душам со стрыем. И боги с тем, что тот сыновца не особо-то и долюбливал. Он ведь и не рыжуха, чтобы нравиться всем!

Борьба с самим собой настолько поглотила внимание княжича, что он не сразу заметил сигналы Пежича, которыми тот изо всех сил пытался привлечь к себе внимание предводителя.

– Княже, стой! – кричал верный сотник. – С полудня гонец прибыл к тебе – пока ты с Колываном на мосту переговоры вёл. Говорит – с вестью доброй. Ты бы послушал его!

Ох – что-то не очень в последнее время Жеребец верил в добрые вести.

Тем не менее, выслушать их надо было.

Новоприбывший гонец, который ехал рядом с Пежичем, выглядел крайне интересно. В целом-то конечно – вой как вой – ничего особенного. Рыжая кобыла, запыленный дорожный плащ, сарматский шелом с полумаской, да короткая бородка под отвислым носом. Если только не считать того, что кольчуга на нём была – особого волнистого плетения, которое на правдивых землях применяли только в одном месте.

В Переславском княжестве.

– Говори! – кивнул он гонцу.

Конец осени. Буковые холмы. Река Голотичь

Эх, хороши девки да жёны полочанские! Ликом красны, зубами белы, ланитами румяны, очами востры, губы на вкус – молоко с мёдом! Волосы же – что спелая рожь – крепки, гладки, да ухватисты! Груди и задки тверды да упруги – так сами в ладони и просятся! И пусть пышностью форм они и уступят своим ливонским, и даже лютовским товаркам, зато красой и добрым нравом – куда как превзойдут! Их и валять – одно удовольствие. Затащишь такую на гумно или в овин – она и сама соломки помягче подстелет, и одежонку скинет, и словно твоя говяда раскорячиться – мол, пользуй меня, добрый молодец!

М-м-м…

Наткнуться на неразорённую весь с такими вот жёнами Ярополку с его людьми повезло по дороге из Варяжского Поморья сюда – в Буковые холмы. Селение не имело никакого ограждения, кроме худого плетня, а из защитников было – с два десятка местных мужей, поэтому путники овладели им за считанные мгновения, разрубив для острастки парочку голов самым ярым из них. Большего не потребовалось.

Кроме удобных домов для ночлега и нескольких мовниц, в веси нашлось немало неугнанной домашней скотины, зерна, а также разной снеди и напитков. Ну чем не повод закатить пир? Он и последовал. Причём занял не как изначально предполагалось – один вечер, а растянулся на добрых три дня и три ночи. И к нему довольно скоро – и не сказать, что помимо собственной воли – присоединились местные жёны. Они свободно расселись у гридней на коленях, и с охотой принимали их ласки. А потом, эх-х-х…

Большой меч тогда славно потрудился!

Вновь и вновь восстанавливать перед мысленным взором происходившее в той безымянной веси было куда как приятно. Однако чем дальше, тем больше воспоминания о достоинствах недавно испробованных жён и девок затмевали не менее приятные предвкушения. И надежды. Например, на скорейшее окончание этой постылой войны.

Такие планы позволяла строить весть, принесённая гонцом во время недавних переговоров с Колываном под стенами Кукейноса. Он и сейчас ехал промеж его людей. Охотно вступал в разговоры, балагурил и смеялся по любому поводу, широко разевая при этом щербатый рот.

Колун – так его звали. Он был первым из двух счастливых вестников. Второй нашёл Ярополка в том самом селении. Только в отличие от переславца, он к войску не присоединился.

Конники преодолели, наконец, узину между двумя холмами, и, вывалившись на простор, свободно рассыпались из одной плотной колонны на несколько потоков.

Перед ними лежали пологий берег неширокой но быстрой речки.

Местные жители называли её Голотичь.

Над противоположным краем нависало белёсое марево тумана. Ну да ничего – не заблудятся – местность эта была Ярополку знакома довольно хорошо – год назад поездить здесь пришлось изрядно.

И это тоже были не самые худшие воспоминания. Тогда ему не было никакой нужды думать обо всём войске. Только знай – вынимай из ножен свой большой меч, и вперёд – гоняй рыжего волка с его щенками.

Голотичью эту реку прозвали за то, что стоявшие в иных местах плотным строем – что твои пешцы в длиннике – Буковые холмы, здесь расступались в стороны, образуя довольно обширную долину. Ну, и, кроме того – по неизвестным причинам – по её берегам не росли деревья и кусты. Голая тичь в общем.

Зато засаду тут не устроить! Ну, разве что, в этом самом тумане.

Хотя откуда врагу было знать об их походе?

Войско закончило вываливаться из узины, вольготно растёкшись по берегу реки. Княжич даже ненадолго им залюбовался.

Никогда ещё под его началом не было сразу столько воев! Если не считать отроков – почти две с половиной сотни! И каких! – отборнейших. Две трети из них – лучшая тяжелооружная гридь. И кмети тоже добрые. Кони под ними быстрые. Доспехи на них крепкие. Эх-х – повстречайся им сейчас рыжий волк – только клочки полетят!

Место для брода разведали заранее, поэтому никого высылать вперёд не было нужды. Да и чего тут высылать, река – вот она. Пусть противоположный берег и тонет в тумане. Перебраться через неё можно, даже не замочив сапог – берег-то пологий – едь себе да едь!

Сотни копыт почти одновременно вспенили водную гладь. И, судя по тут же разлетевшемуся по округе смачному хрусту – кое-где взломали первый тонкий ледок.

Уф-ф-ф! Гамаюн раздери! Не получилось – не замочив! Леденючая! Даже через сапог обожгла!

Ярополк задрал ноги повыше, больше не желая испытывать подобного.

Пегий же заводной жеребец под ним даже не подал вида, что ему холодно. И, хотя вода в самом глубоком месте несколько раз лизнула тому брюхо, даже не попытался ускорить шаг.

Хорош, конь, хорош!

Меж тем другие скакуны вокруг испуганно захрапели, и, не сговариваясь, наддали хода, торопясь поскорее выбраться из воды.

Княжич забеспокоился. Как бы свалку не устроили! Вои то со своими справятся, а отроки как? На каждом ведь, почитай, кроме того что под ним – ещё и чей-то боевой! А берег-то – весь в тумане! Тот, правда, расступился в стороны почти на сажень, стоило только выехать на невысокий яр.