4,5 товарища

– Да я не об этом, дубина, – выругалась Светлана Юрьевна, и попыталась заехать братцу в лоб. Неудачно. – Импотенция. Как ты считаешь, её стоит опасаться?

– Хм-м, – протянул физик, – тут вопрос с подвохом. Если в вопросе с простатой встаёт моральная сторона, в вопросе с облысением эмоциональная, то здесь, как по мне, ничего такого нет. Всё скрыто от постороннего глаза в одежде. Если хорошенько подумать, я пока что вижу даже больше плюсов, чем минусов. Вот, к примеру, как часто я попадал в ситуацию, когда едешь утром в автобусе на работу, и прямо посреди поездок тебя застаёт утреннее членостояние. Хорошо, если сидишь, а если стоишь, держишься за поручни? И это хорошо, если тебе есть нужда держаться! А если толкучка настолько сильная, что даже держаться не надо? Знаешь, как неловко, когда твой самый надёжный товарищ подводит тебя в самый неподходящий момент?! Причём, если ты думаешь, что более неловко, когда он тебя подводит наедине с девушкой, то ты заблуждаешься.

– Хорошо, я поняла, – перебила брата Светлана Юрьевна.

– Нет, я ещё не закончил, – настаивал на своём Вульф. – Ты знаешь, когда я купил машину? Когда со мной произошла похожая ситуация, только с точностью до наоборот! Я ехал в автобусе, мы стояли напротив друг друга с каким-то пухлым мужиком моего роста, и вдруг, ни с того ни с сего, на моего приятеля начали давить! Понимаешь ли ты шок, который я испытал?

– А мужик был толстый? – решила уточнить Серова.

– Да, – подтвердил Вульф, – с нормальным таким пузом.

– И говоришь, вы стояли напротив друг друга? – не унималась Серова.

– Так и есть, – кивнул Сергей Анатольевич. – И эта толстая сволочь, как ни в чём не бывало, продолжала смотреть мне в глаза…

– Ты же понимаешь, что этого в принципе не может быть, – вновь перебила Вульфа Светлана Юрьевна. – Вы стояли друг напротив друга, животом к животу, так сказать. Учитывая, где у вас должны были находиться промежности, вы уж точно никак не могли соприкасаться своими чреслами.

– М-м, – задумался Вульф. – А твоя теория не лишена смысла.

– Так и есть, – подтвердила товарищ подполковник. – Скажи, ты случаем не помнишь, рядом с тобой стояла какая-нибудь симпатичная девушка или женщина? Хотя, это было давненько, ты уже, наверное, и не помнишь…

– О, поверь, я помню тот момент, как вчера. Правда, я уже не помню, что было вчера, перенервничал. Но это не главное. Сейчас, подожди, вспомню…

Сергей Анатольевич закрыл глаза и начал массировать виски.

– А ты права, – медленно начал вспоминать физик, – я отчётливо вижу образ симпатичной блондиночки, стоящей слева от меня. Ты что думаешь, это могла быть она?

– Ну, уж точно не мужицкие причиндалы, – подтвердила Серова.

– Что же это получается? Выходит, я зря мужику по морде дал?

– Не знаю, – пожала плечами Серова, – я имею в виду, что это только теория, всё могло произойти. Но да, в твоих интересах, чтобы ты дал ему в морду просто так.

– Хорошо, теперь отныне я и буду придерживаться этой теории, – согласился Вульф.

– Если как минимум один плюс от приобретения импотенции я смогла развеять, то может, стоит рассмотреть мою версию о том, что всё-таки есть вещи пострашнее, чем облысение? – продолжала Светлана Юрьевна.

– Не согласен, я тебе назвал только один из своих аргументов. А знаешь, сколько их у меня ещё…

– Сколько же?

– Один, – отчитался Сергей Анатольевич. – Зато какой.

– Вся внимании, – на манеру Вульфа пропела товарищ подполковник.

– Я ведь учёный, – заметил физик. – Серьёзный учёный, прошу заметить, и в школу пошёл именно по этой причине.

– А не логичнее было бы остаться в НИИ, поближе к оборудованию? – спросила Серова.

– Не логичнее, – отрезал Вульф. – За годы работы в НИИ я успел перетаскать всё самое необходимое, вон, хоть новый НИИ открывай. Подожди… Ты почему уши заткнула?

– Я не слышу, что ты говоришь, – громко ответила Серова. – Но мне показалось, что о чём-то незаконном. В твоих же интересах, чтобы я этого не слышала, махни рукой, когда закончишь рассказывать.

Физик кивнул и продолжил рассказывать про то, какое оборудование он стащил с предыдущего места работы.

– Значится, мультиметр, два микроскопа, один электронный, наборы линз к ним, запчасти на синхрофазатрон, несколько граммов урана, ну и так, по мелочи. Всё списанное, в том числе уран, так что ничего не знаю.

Вульф отмахнул рукой и продолжил разговор в легальном русле. Увидев жест, Светлана Юрьевна снова принялась слушать.

– А если мне что понадобится, то я всегда могу вернуться в НИИ…

Товарищ полицейский вновь заткнула уши пальцами и гневно выпучила на Вульфа глаза. Брат замахал рукой, жестом показывая, что ничего такого запрещённого, что могло замарать честь мундира, он говорить не собирался. Серова прищурив глаза, пристально посмотрела на Вульфа, но всё-таки вернулась к истории.

– Я говорю, что всегда могу вернуться в НИИ и использовать их оборудование. Хорошо, что у меня сохранились там связи. Старался расстаться на хорошей ноте!

Серова понимающе кивнула, в знак одобрения, что да, ничего запрещённого для себя она не услышала.

– А в школу я пошёл не из-за оборудования совсем, и даже не из-за денег. Я просто верю, что в школе, среди юных дарований, я смогу найти вдохновения, силы, чтобы творить. И импотенция мне в этом поможет, отвлекая от ненужных сексуальных желаний.

Товарищ подполковник снова посмотрела на брата ужасающим взглядом. Ей руки медленно потянулись к ушам.

Сергей Анатольевич медленно проговорил про себя сказанное собой предложение, и в панике замахал рукой.

– Это совершенно не то, что имел в виду!

Серова слушала Вульфа, но глаз с него не спускала.

– Всё что я хотел сказать, что эмоции, а в частности, сексуальное желание мешают учёным. А раз я в школу пошёл, чтобы найти вдохновения, нельзя, чтобы меня хоть что-то отвлекало, иначе мой поступок не будет иметь смысла.

– Всегда. Всегда уточняй, что ты имел в виду. Учитывая, как часто ты путаешься в мыслях, будет очень нелепо узнать, что из-за своей любви к науке ты оказался в тюрьме за растление малолетних. Не сомневаюсь, много великих умов плохо кончили из-за того, что были неверно поняты. Джордано Бруно, или вот, например, Михаил Евграфович Кошмаров.

– Ну, первый кончил не только из-за того, что утверждал, Земля вращается вокруг Солнца, а больше от того, что был ОЧЕНЬ плохим монахом. Как бы объяснить… Представь себе нашего церковного попа со всеми его прелюбодеяниями и чревоугодиями, но ещё и умного – вот это Джордано Бруно. А вот про второго я не слышал, это кто?

– Да муж нашей сотрудницы. Филолог, грамотный мужик, культурный весь такой вежливый. Ну, и на Новый год устраивали у нас в отделении банкет, там были все, и даже начальник ДПС по округу, полковник Ерохин. Все выпили, полковника сразу на истории потянуло, ну он и начал байки травить своему коллективу, дескать «Был у меня в роте один мужик…» ну и пошло поехало. А гражданин филолог не выдержал, и поправил безграмотную речь товарища полковника. По крайней мере, он так думал… В итоге получил по морде. Видишь, как бывает?

Вульф пожал плечами.

– Что исправлять то? Вроде ничего такого не сказал. Ну, поправил человека, подумаешь? Надо учиться правильно, говорить.

– Может быть, – развела руками Светлана Юрьевна. – Да только исправил он полковника следующим образом:

«– Слышал я эту историю, всё совершенно не так было. А вы, товарищ полковник, врун и пиз… лжец». Итог – разбитый глаз у Кошмарова, сломанный нос, правда, уже у Ерохина. Этот культурный книголюб хоть и вежливый, но совершенно не тактичный человек. Хоть и МС по боксу.

– Посадили?

– Да нет, – отмахнулась Серова, – они подрались, пьянка продолжилась. Сейчас семьями дружат. А полковник и правда, оказался любителем приукрасить истории.

– М-м, – тихо протянул Вульф, – тогда понятно. – Впредь, тоже постараюсь яснее выражаться, я ведь не МС по боксу, а КМС по лёгкой атлетике, если что случится, только убежать и смогу.