4,5 товарища

– Тридцать два! – пропел Сергей Анатольевич. – Плюс-минус пять, это тридцать семь! Ничего себе! Больше, чем двадцать лет разницы! Понятно, чего вы пошли в школу работать…

– Прекратите паясничать! – не вытерпел обвинений Вульфа учитель. – Вы сами меня заставили сказать это!

– Я?! – изумился физик. – Да вы же сами сказали мне, что жениться по любви на шестнадцатилетней вполне нормально!

– Вы меня подводили к этому!

– Да я речь вёл вообще, про ситуацию в целом! Когда тебе восемнадцать, двадцать, двадцать семь, а твоей пассии шестнадцать, пару лет разницы погоды не сделают. Но не в сорок один же! Двадцать пять лет разницы, да вы с ума сошли, это же статья! Понятно теперь, почему у текущей молодёжи такой низкий уровень нравственности. Когда учителя их развращают, возможно, даже прямо на дому!

Физрук снова побагровел, и смотрел на Сергея Анатольевича глазами, в которых читалась жажда крови, убийств, а также различные виды насилия. Получается, что в общем и целом, мнение Вульфа о неблагоприятной учебной обстановке подтверждалось, хоть и косвенно.

Увидев, что физик не отводит взгляд, а даже наоборот, смотри на физрука с любопытством, мужчина плюнул, и пошёл вдоль школы, как понял Вульф, к лестнице.

Выждав пять минут, и точно убедившись, что учителя физкультуры нет поблизости, Сергей Анатольевич сам направился к лестнице, которая вела на второй этаж. Для пущей надёжности он кинул в стекло пару камешков, и, убедившись, что недавнего собеседника нет и там, начал аккуратно карабкаться наверх, немного всё-таки опасаясь, что его в отместку за представленное шоу, скинут вниз прямо на холодную землю.

Поднявшись по лестнице так, что через окно было видно только глаза, Вульф осмотрел кабинет, и, удостоверившись, что никто не затаился, поджидая, залез внутрь.

По книжкам, стоящим на полках, Сергей Анатольевич понял, что в этот раз лестница вела в кабинет литературы. Кабинет был неплох – со стен не облетала штукатурка, с потолка не свисали пауки, а некоторые книги датировались даже две тысячи десятым годом. Учитывая символику на стенах школы, Вульф полагал, что самое старое издание здесь будет помнить даже руку Ленина. Взяв первую попавшуюся книгу, Сергей Анатольевич всё-таки убедился, что его предположение было верно – на форзаце книги действительно красовались раритетные закорючки.

Тем не менее, состоянием кабинета молодой учитель остался доволен. Если все остальные учебные места выглядят также, или хотя бы приблизительно так, то детей действительно можно будет научить чему-нибудь. Если так пойдёт и дальше, глядишь, окажется, что в кабинете хранится книжка с подписью самого Льва Ландау!

Настроившись на позитивный лад, Сергей Анатольевич отправился в учительскую. Пройдя металлическую дверь с надписью «директор», Вульф дошёл до двери с надписью «учительская», и, рассудив, что коли он учитель, а это его резиденция, то и входить он может без стука.

Набравшись смелости и воздуха в грудь, Вульф потянул дверь. Дверь не поддалась. Тогда учитель толкнул дверь, и уже со второй попытки она открылась.

– Странная дверь, – прокомментировал физик, входя в помещение.

– О, а вот и наш последний сотрудник! – доброжелательно представила Вульфа Раиса Ивановна. – Пожалуйста, Сергей Анатольевич вставайте сюда в ряд, к своим новым молодым коллегам.

Новички стояли в шеренге. Остальной педагогический состав сидел на диванах вокруг, изучая новых сотрудников. Вульф решил последовать их примеру.

Сергей Анатольевич взглядом изучал своих новых коллег, они отвечали ему тем же. На диванах сидел весь старый школьный состав, прошедший первую и вторую войну с министерством образования. Лет им было за пятьдесят, кроме, пожалуй, учителя физкультуры, с которым Вульф уже успел познакомиться, и трудовика, которому, на первый взгляд, было где-то сорок девять. В основном же все преподаватели были пожилыми дамами, которые примолодились, узнав, сколько новых душ вливается в их коллектив.

– Ну же, Раиса Ивановна, представьте нам скорее новых преподавателей, раз мы уже все собрались, – кокетливо предложила сморщенная как изюм бабушка, с фиолетовыми волосами.

– Действительно, – согласилась директор, – и правда, что зря время тянуть, позвольте вам представить наш новый молодой педагогический состав, который, я надеюсь, вольётся в коллектив.

Физрук хмыкнул и грозно посмотрел на физика.

– Как я уже говорила, это – Сергей Анатольевич Вульф, – наш новый учитель физики. Очень образованный молодой человек, который прекрасно разбирается в своём предмете, что даже работал в НИИ при университете в отделе…

– Это секретная информация, – прервал директора Вульф.

– Что даже работал в секретном отделе НИИ, – закончила свою мысль Раиса Ивановна. – Поприветствуем нашего нового коллегу!

Раздались вялые аплодисменты. Но как понял Сергей Анатольевич, это не потому, что он не приглянулся коллективу, просто для учителей в их-то возрасте вообще трудно и ленно совершать хоть какие-то лишние телодвижения.

Участь быть представленным следующим настигла другого молодого кандидата. Это был крупный мужчина, с небольшим животом, и густой каштановой бородой, пусть недлинной, но опрятной. Собственно, борода и являлось его внешностью, потому что он выглядел точно так же, как любой бородатый мужик.

– Следующий наш сотрудник, который будет вместе с нами поднимать уровень образования среди молодых умов – наш новый математик – Адольф Иосифович Громов.

В зале началось перешёптывание. Вульф присмотрелся к бородачу. Нет, никакой нацистской униформы, татуировок, как впрочем, и никаких красочных звёзд Давида или серпа с молотом. Самое главное, что человек не выглядел, будто у него было тяжёлое детство. Наверное, потому, что уже в детстве он был такой здоровый и с бородой, что другие дети просто боялись издеваться над ним.

Математик внимательно оглядел присутствующих, и, как показалось Вульфу, внимательно запоминал всех, кто его обсуждал.

– Очень талантливый математик. Занимался подготовкой студентов нашего города на поступление в Оксфорд!

Раздались такие же хлипкие овации, бородач снова запоминал тех, кто хлопал тише всех, или вообще не хлопал.

Очередь дошла до следующего человека. Это, как и все остальные, был молодой человек, высок, худощав, с вытянутым лицом, носом горбинкой и бледной кожей. На его лице был небольшой черный пушок, а одет был в белую рубашку, заправленную в чёрные брюки.

– Наш новый учитель биологии, Айсберг Моисей Генрихович. Провёл три года в джунглях, близь бассейна реки Амазонка, изучая новые виды животных и растений. И, по своему признанию, даже открыл парочку. Всё верно?

Биолог кивнул, а директор вернулась к представлению сотрудников.

– Похлопаем ему!

Снова раздались редкие хлопки.

– А теперь наш последний учитель, который будет преподавать русский язык и литературу – Ким Чен Ым!

Раздались бурные овации. Как оказалось, старушки умеют отбивать ритм, просто не сочли никого из трёх предыдущих кандидатов достойным такой награды.

– Давайте без фамильярностей, – ответил представленный учитель.

Это был азиат.

– Ким, простите, я не хотела вас обидеть!

– И всё же, даже сейчас вы называйте меня неполным именем.

Директор покраснела от стыда, и, покашляв в кулак, представила учителя литературы так, как положено.

– Новый учитель русского языка и литературы – Ким Чен Ым Ким Чен Ым Ким Чен Ым!

Снова раздались аплодисменты, но в этот раз представленный педагог вежливо поклонился.

– А теперь, когда все новые сотрудники представлены, – директор села в одиноко стоящее кресло и продолжила речь, – давайте обсудим то, зачем мы сегодня на самом деле собрались. Молодые люди, присаживаетесь.

Все четверо синхронно кивнули и уселись на единственный пустующий диван, как если бы мебель в кабинете была точно рассчитана на количество учителей.

– Нам предстоит бурные две недели, – Раиса Ивановна взглядом обвела присутствующих, пытаясь максимально привлечь их внимание к присутствующей проблеме. – Как вы видите, школа ещё совсем не готова, чтобы принять учащихся. Из-за предыдущего директора, это проклятого гада, который годами разворовывал бюджет при общем попустительстве…

Старый состав потупил взгляд, в то время как Раиса Ивановна всячески продолжала оскорблять предыдущего директора.

– Имя этого преступника больше не прозвучит в этой школе, достаточно будет и того, что разгребая всю ту кучу, что он заварил, мы будем вспоминать его недобрым словом.

Коллектив дружно закивал и также дружно похлопал речи директора.