Дважды рождённые

Засмотревшись на молодёжь, Игорь совсем забыл и про сон, и про подругу. В голове зародились мечты типа «Не поиграть ли и мне в футбол? Когда-нибудь». Он даже вздрогнул, когда через него перелетело длинное розовое тело. Кошка загородила собой вид на футбольную площадку, тело упало и вытянулось рядом. «Только хвоста не хватает», – подумал наш герой. С приходом подруги лишние мысли покинули его голову. Выходка показалась ему необычной, Альбинка обычно не раздражала бесцеремонностью. По правде, она была нереально адекватной. Чётко чувствовала и грань личного пространства другого человека, и возможность пересечь её в конкретное время и в конкретном месте. Этот критерий во внутреннем рейтинге нашего героя занимал особое место. Друзья, подруги могли в любой момент ворваться, начать «звенеть в уши», внимания требовать, просить в монитор «только взглянуть» на новую причёску или маникюр. Последнее – это только подруги, конечно. Как они их делают в Шелле? Загадка. Альбинка же – спокойная. За всё время их знакомства ни одного всплеска. Неделю не появляешься – даже не спросит, где да что. «А может, она вообще не совсем женщина? Институты работают…» – посетила Игоря дурная мысль. Он даже голову приподнял и посмотрел на подругу. Та приветливо помахала рукой. «Да нет. Чушь. Всё в порядке. Была бы нужда так искусно эффекты на видео лепить. Он же не подпольный миллионер, ради которого так стараться надо. Да и Шелл – розовый. Какое ещё нужно доказательство?».

Они лежали рядом и разговаривали. Время текло, небо темнело. Игра на поле уже закончилась. Шеллы игроков замерли, пацаны в эфире делились впечатлениями. Неподвижно стоящие машины как никогда выглядели безжизненными железяками. Нелепыми статуями, установленными кем-то не в том месте.

Игорь пощекотал рукой живот Пантеры. Альбинка засмеялась – Шелл передал ласку.

– Как там наше пузико? Никто не тревожил? Берегла для меня?

– Перебьёшься.

– Я же ревновать буду, – пригрозил Игорь. – Беспокойным стану, нервным.

– Студентам положено быть нервными и беспокойными. С обострениями к концу года.

– Ну и ладно, всё равно осень скоро.

– И что? – Альбинка отодвинула его руку, перекатилась на живот и скосила видеокамеры глаз в его сторону.

– Осенью розовое вульгарно смотрится. Теряется на общем фоне. Придётся что-то другое искать.

Кошка сжалась в пружину, но прыгать не стала. Смысл? Шелл всё равно не допустит резкого столкновения. Потом она расслабилась и потянулась всем телом внутри машины.

– Вообще-то розовая Пантера смотрится куда лучше, чем зелёный Барс, – ласково промурлыкала она.

– Что, опять тупая шутка с болотом?

– Нет, не тупая. Весёлая, – засмеялась Аля. – Знаешь, Игорёк, если из своего ненаглядного сделать бревно, то на нём можно достаточно долго и комфортно плыть. На тебе так удобно было, пушистый ты мой.

– С утра было предчувствие, что сегодняшняя наша встреча последняя. Что-то поднадоел мне розовый цвет, – произнёс Игорь. Он прищурил один глаз и вздёрнул бровь над другим.

– Точно, – засмеялась девушка. – Ты ею бровь поднимаешь. Слушай, Игорёк, а ты не хочешь в «реальку» сходить? Скинуть шкурку, прогуляться? – вернувшись в начатую игру, Альбина припустила в голос коварство и угрозу.

– Не-а. Я теперь из Шелла при тебе не вылезу. Обдерёшь своими новыми когтями, – поддержал шутку Игорь.

Они оба понимали изначальную нереальность подобной ситуации. Мечтать можно бесконечно, но «реалька», то есть реабилитационный центр, ни за что не допустит одновременного присутствия двух людей в одном секторе.

– Как знаешь. Могло и по-другому повернуться, – вздохнула Альбинка с напускной печалью. – Куда пойдём тогда? На прощальную прогулку? – она словно случайно отдала ему полный кадр из брюха машины. Так, чтобы он видел её целиком. Стройную, изящную, вытянувшуюся в кресле машины. Игорь не удержался и пощекотал живот Шелла. Альбинка прыснула и согнулась, укрываясь руками.

– Кот, щекотун, – засмеялась она. – Пойдём на берег посидим.

– Да ну его. Там беспокойно сегодня.

– Почему?

– Пятница и ветер слабый. Там сейчас все геймеры города собрались, своих чаек гоняют.

– Так темно же уже.

– А когда им темнота мешала?

– Ну да. В лес?

– В лес.

И они пошли в лес. На самом деле это была огромная парковая территория, покрытая гигантскими липами и дубами. Она была сплошь утыкана потайными забавными фонариками. Может быть, поэтому в лесу им всегда было хорошо? И ещё там всегда было приятно дышать. Автоматика позволяла отключать фильтры, и машина наполнялась свежестью и лесными запахами. Игорь не раз ловил себя на желании оказаться за пределами Шелла именно здесь. Не через посредника, а самому почувствовать прохладу и колкость хвойного ковра.

Они с Альбинкой долго шли молча. Фонари, разбросанные по лесу, при их приближении услужливо включались. Приглушённо подсвечивали дорожку перед гуляющей парой. Игорь обошёл стороной росток молодого дерева и, оказавшись на некотором расстоянии от спутницы, посмотрел в её сторону. Он не мог не залюбоваться золотисто-розовыми отливами её Шелла, порождёнными тусклым светом фонарей. Механическая игрушка была так естественно грациозна.

– Аль, а тебе какие сны снятся? – спросил он.

– Разные, – после некоторой паузы ответила подруга. Она вопросительно посмотрела на него сквозь монитор. Затем продолжила: – Иногда красивые. Мама снилась недавно. Она у меня замечательная.

Девушка была необычайно счастливой: родители до сих пор были близки ей и близки друг другу. Она не рассказывала о них много, но их присутствие в её рассказах было так естественно, что вот они «есть и есть». Словно так и должно быть. Игорь иногда завидовал ей. Как это? Что она чувствует? Он этого не представлял.

– А мне сегодня сон классный снился, – произнёс он. – Как будто я младенец в утробе матери. Моя бы воля – не просыпался бы. Жалко, что нельзя сны записывать и с тобой смотреть.

Игорь понимал, что рассказать сон в красках не получится, а поделиться очень хотелось.

– И долго бы не просыпался? – хихикнула Алька. По сбивающемуся дыханию подруги Игорь понял, что та уже давно не лежит в кресле. Отрабатывает прогулку по лесу. Да ещё похоже и под нагрузкой – какую-то часть Шелла на себе тащит.

– Не знаю, – не поддержал шутку Игорь. Рассказывать расхотелось. – Думаю, долго. Классный был сон.

Перестроившиеся лапы Шелла пружинно ступали расплывшейся и вспухшей подошвой на мягкую, податливую землю.

– Аль, а ты знаешь, что такое «душа»?

– Ну. Да кто же этого не знает? – усмехнулась Альбина.

– Да нет, я не про это, – с лёгким раздражением ответил Игорь, – я про настоящую.

«Пустить в душу» было старым устоявшимся выражением. Означало оно включение панорамной картинки с видеокамер изнутри Шелла. Это было интимным действием. Исключительно для друзей и близких. Остальным приходилось довольствоваться портретом или интерпретацией внешней мимики на морде зверя. Да и то только если «душа» включит этот режим.

– Игорь, ты про что сейчас?

Кажется, подругу задел и обеспокоил его тон. Сам вопрос в его сути перестал быть значимым.

Неожиданно из-под ноги железного зверя Игоря выпорхнула какая-то птица. Игорь остановился и передумал идти дальше. Он дождался ответной реакции розовой кошки и, когда та замерла в нескольких метрах впереди него, попросил:

– Альбин, пойдём по домам? Устал я сегодня.

– Игорёк, что-то не так?

– Да нет, всё в порядке. Устал просто.

Игорь действительно чувствовал усталость, но не такую сильную, как пытался показать. Хотелось остаться одному. Подумать, помечтать и попытаться уснуть. Как никогда захотелось выйти из железной машины и остаться одному. Только с собой. Без камер, без кресла, без возможности включить монитор и течь в потоке информации. До центра реабилитации было не так уж и далеко. Час, полтора. Но уходить из леса не хотелось. Игорь успокоил себя обещанием подарить себе это удовольствие завтра и вернулся к воспоминаниям о сне.

Воспоминания захватывали. Он не мог себе объяснить их притягательности. Ему не доводилось ощущать себя настолько спокойно и счастливо, как в том сне. Наш герой до этого никогда не осознавал себя частью чего-то большего. Чего-то необъяснимого и естественного, неизвестного и родного. В нём бродила несбыточная надежда, что сон повторится. И хотя понятие «дом» давно стало абстрактным и означало ближайшую парковку с зарядкой (в его случае социальную), сегодня Игорю хотелось именно «домой». На маленькую непопулярную парковку в холме, затерявшемся в глубине леса. Альбинка не любила это место. Там было слишком тихо и связь постоянно сбивалась. Сегодня это было на руку.

Сон – блаженное отчуждение от тела, от забот разума. Падение в забвение, подаренное человечеству свыше. Игорь зарылся серебристым кошачьим телом в сухую листву, отключил фильтры и, вдыхая аромат леса, звал сон. А когда тот пришёл, отдался ему с радостью и надеждой.