Дом Иова. Пьесы для чтения

Павел: Да, Йонас. И в салочки, и в прятки, и в «догони-перегони», и в «кто быстрее», и в городки, и в горки, и в воздушного змея. И вот тогда-то враг рода человеческого и замыслил свое черное дело, потому что он не мог спокойно слышать детский смех, от которого у него лопалась кожа и шла горлом кровь. Но так как он не мог убить детей сразу, то стал нашептывать им в уши всякие соблазнительные вещи, которые показались им прекрасными и удивительными. Он шептал им о какой-то новой жизни, которая ждет их, если они станут взрослыми, о больших, залитых электрическим светом городах, о великих открытиях, о подвигах, о кораблях, самолетах, книгах, дорогах, о будущем, которое обязательно будет прекрасным и желанным, если они постараются поскорее вырасти. Он нашептывал им это день за днем и ночь за ночью, и скоро их мысли и желания стали убегать от тропинок этого сада в какое-то неведомое будущее, а сами они стали расти, постепенно забывая и воздушных змеев, и салочки, и прятки, и сад, и играющего с ними Господа, и думали только о том, что ожидает их впереди. (Глухо). Но впереди их ждала только старость, седые волосы, морщины, болезни и беспощадная смерть. И когда они поняли это и захотели вернуться в свой волшебный сад, то было уже поздно. Они навсегда забыли к нему дорогу и должны были теперь платить дань смерти, отдавая ей свою жизнь в обмен на то будущее, ради которого они забыли волшебный сад и свои детские игры на его дорожках. А Дьявола – того, кто нашептал им соблазнительные речи, стали называть теперь – Убийца детей, потому что он получил власть только над их телами, которые болели, старели и умирали, но не получил власти над их душами, которые по-прежнему оставались детскими, так что даже если они доживали до глубокой старости, то все равно все они умирали такими же детьми, какими приходили в этот мир… (Смолкает).

Небольшая пауза. Присутствующие замерли в напряженном ожидании.

А теперь я хочу вам сказать, что все вы хорошо знаете этого Дьявола… Знаете и никогда не спутаете его ни с кем другим, потому что он носит белый халат и не перестает улыбаться, чтобы скрыть то, что прячется в его глазах.

Короткая пауза.

Или, может, вам удобнее делать вид, что вы не знаете, о ком я говорю?.. Тогда пускай это расскажет вам Йонас. (Йонасу). Скажи им, Йонас, кто этот Дьявол, которого они не хотят видеть, хотя он крутится вокруг них каждый божий день.

Йонас (почти в восторге): Это же наш доктор! Доктор!.. Слышите? Это доктор, которого мы все знаем!.. (С сияющей улыбкой смотрит на Павла).

На несколько мгновений в холле повисает напряженная тишина. Йорк негромко мычит.

Йансенс (растеряно глядя на Павла): Но как же это так?..

Павел: Да, да, Йансенс. Не сомневайся. Это он. Тот, кто прячется от всех, искусно обманывая вас своей улыбкой и сладкими обещаниями, которые могут обмануть людей, но не могут обмануть Господа, который открыл мне его настоящее лицо и научил, как одолеть его, чтобы спасти от адского пламени и вас, и самого себя.

Йозеф: Но этого не может быть!.. Ведь он же наш доктор!

Павел (быстро прижимая палец к губам): Тш-шш-ш-ш… (Холодно). Кто ты такой, Йозеф, чтобы знать, что может быть, а чего нет? Или Господь открыл тебе то, что Он скрыл от нас? Тогда поделись этим с нами, чтобы мы тоже видели, какую честь оказали тебе Небеса!

Йозеф: Нет, нет, Павел… Я ведь только хотел сказать – как может быть, чтобы наш доктор был Дьяволом?

Павел: Наверное, ты хотел спросить, как Дьявол может быть доктором, Йозеф?

Йозеф (неуверенно): Как Дьявол может быть доктором?

Павел: Теперь ты понимаешь?

Йозеф: Я? Да… (Быстро). Нет… Я не понимаю, как может быть, чтобы Дьявол стал вдруг нашим доктором…

Павел: А разве мало у него для этого сил, Йозеф? Разве он не может притвориться святым? Или ты никогда не слыхал, что иногда он может принять даже облик самого Господа? Что же может помешать ему притвориться каким-то доктором, надеть белый халат и прописывать тебе лекарства, чтобы потом, в один прекрасный день, утащить твою душу в преисподнюю?

Короткая пауза. Йозефне знает, что ответить.

Йонас (шепотом): Это он, он…

Йонатан: Это он…

Йорген: Это он…

Йансенс: Это он…

Йозеф (сопротивляясь из последних сил): Но ведь чтобы стать доктором, надо закончить университет. Разве Дьявол может учиться в университете?

Павел (сердито): А разве нет?.. Что, в самом деле, за глупости, ты говоришь, Йозеф! Назови хотя бы одну причину, которая помещает Дьяволу учиться в университете, играть в хоккей или стать президентом?.. Ты знаешь такую причину?

Короткая пауза. Йозеф молчит.

Раз уж я говорю тебе, что в своей неизмеримой доброте Господь открыл мне местонахождение Дьявола и его козни, то сомневаться в этом, значит сомневаться в словах Господа… (Сердито, громким шепотом). Йорк!.. Йорк!.. Иди сюда. Покажи этим маловерам, какие милости оказывает Господь тем, кто не умствует понапрасну, а с благодарностью принимает все, что бы ни послал ему Господь. (Остальным). Да, дайте же ему пройти…

Все расступаются, Йорк выходит вперед. Короткая пауза.

Уж если вы не верите мне, то послушайте хотя бы Йорка, через которого говорит сам Дух Святой… (Йорку). Скажи им, Йорк.

Йоркмолчит.

Не бойся, скажи им. Скажи все, что ты знаешь от Духа, который устроил себе обитель в твоем сердце.

Йорк (глухо, но неожиданно внятно и членораздельно): Я вижу Дьявола… Дьявола в белом халате. Дьявола, который смеется… смеется над Богом и людьми…

Йонатан (изумлен): Смотрите, он говорит!.. Говорит!.. Йорк, Йорк!..

Йансенс: Святая дева Мария!.. Ты заговорил?

Йорген: Скажи нам что-нибудь еще, скажи нам что-нибудь еще, Йорк!..

Йонас: Он говорит, говорит!..

Павел: Тихо, тихо!.. Наверное, вы думали, что для нашего Господа есть что-нибудь трудное? Или вы забыли, что Он может заставить разговаривать даже камень, если потребуется убедить таких маловеров, как вы. (Йорку). Скажи им, Йорк, скажи им, пусть они убедятся в божественном могуществе и склонят перед ним свои пустые головы.

Йорк (глухо, монотонно, без выражения): Я вижу Дьявола, который лишил нас всех молодости… Дьявола, который всегда улыбается, потому что он думает, что никто не догадается о том, кто он такой на самом деле… Он ходит в белом халате и притворяется, что лечит нас. Но это неправда, потому что на самом деле, он только пьет из всех нас силы. Из Йоргена, из Йонаса, и из Йонатана, и изо всех других…

Йонас: Он говорит о нашем докторе!

Павел: А о ком же еще, маловер?

Йорк: Я вижу, как он улыбается, потому что думает, что нет никого, кто мог бы победить его, потому что… потому что у него очень много сил, много сил, оттого что он питается чужими жизнями… Чужими жизнями, чужой радостью, чужим дыханием… (Внезапно речь его сменяется бессвязным бормотанием и он тревожно мычит, словно огорченный тем, что вновь утратил дар речи).

Павел: Хорошо, хорошо, Йорк. Довольно. Остановись… (Остальным). Теперь вы, наконец, убедились?.. Разве Господь станет обманывать своих верных?.. (Приложивпалец к губам). Т-ш-ш… Идите сюда. Идите. Идите. (Подойдя к стене и показывая на нее пальцем, едва слышным шепотом). Он здесь. Здесь. Совсем рядом. За этой стеной. (Приложив ухо, несколько мгновений стоит неподвижно, прислушиваясь).

Небольшая пауза.

Мне даже кажется, что я слышу его дыхание. Его ядовитое дыхание, от которого желтеет трава, и замертво падают на землю птицы… (Оторвавшись от стены). Может быть, он тоже стоит сейчас по другую сторону и смотрит на нас, потому что его взгляд может легко проникать сквозь камень и кирпич. Но мы ведь не станем его бояться, правда, Йонас? Не станем его бояться, потому что с нами Господь и Его воинство, которое никогда не даст нас в обиду… Скажи-ка мне, Йонатан, что бы ты сделал с ним, если бы он попался тебе в руки?

Йонатан: Я?.. Я даже не знаю, учитель… (Растеряно). Я бы, наверное, убил его. Ей-Богу, взял бы и убил. Разве он не заслужил этого?

Павел: Конечно, заслужил… Ну, а ты, Йозеф?

Йозеф: Я бы схватил его за горло и душил бы, пока он весь не почернел и его язык не вывалился бы из его поганого рта. (Показывает, как он душил бы Сатану). Вот так! Вот так! Вот так!…

Павел: А ты, Йорген?

Йорген: Я сбил бы его с ног и потом бил бы его ногами до тех пор, пока не отбил бы у него все внутренности, а после стал бы прыгать на нем, пока от него ни осталась бы одна кровавая котлета. (Прыгает).

Павел: Тише! Тише, Йорген. А ты что скажешь, Йонас?

Йонас: Я бы разодрал ему все – лицо, грудь и живот, содрал бы с него кожу, поломал бы руки и ноги, выбил бы глаза, а потом вырвал бы сердце и бросил его нашей собаке. Но сначала я бы заставил его съесть его белый халат.