Горн, Бес и другие. Том первый

– Нет, и впрямь, договорились. – утираясь шестипалой ладошкой, беззлобно проворчал Красный. – Маленькие проказники, всё бы вам баловаться. Нет чтобы заняться каким полезным делом. Копыта, что ли, мне почистили бы.

Тут, словно опомнившись, он поманил к себе, сидевшего невдалеке и не решавшегося присоединиться к разговору, лорда. Тот незамедлительно поднялся и подошёл. Бес, вальяжно проигрывая трезубцем, величаво разрешил ему говорить.

– Теперь давай рассказывай, что за зверушка решила поиграть с нами в игру «Кто у нас сегодня на обед»?

Не переставая таращить на них глаза, Вивелин выдавил:

– Песчаный дракон.

В оригинальной игре этого существа нет, но я позволил себе некоторую вольность, поскольку в списке юнитов подходящего персонажа не нашлось. Прим. автора.

– Милое, однако, имечко у зверушки. – на Беса название монстра не произвело ни малейшего впечатления. – Мелковат нынче пошёл дракон, однако. Хотя, что я хотел, в пустыне чахлой и скупой… Впрочем, оставим поэзию. Теперь поясни, каким образом здешние обитатели используют эту живность в хозяйстве? Я так понял, молока с него, как с пьяного орка. Но хоть какая-то польза от него есть? Как говорится, с болотной твари яда глоток.

– Какая польза, уважаемый. Это настоящий Бич Караванщиков. Мало кому удавалось избежать смерти при встрече с ним. То, что вы совершили, настоящий подвиг. Если об этом узнают в столице, вас ожидают невероятные почести. – тут нём взыграла торговая жилка. – если мы доставим его труп в город, все купцы, ходящие между Нювенгтоном и этиретами осыпят вас золотом. Вы станете богаты и знамениты, и этому юноше не придётся думать о завтрашнем дне. При желании, он без помех сможет получить статус героя.

– Я так полагаю, – предположив, что купец останется купцом и не упустит своей выгоды даже на смертном одре, начал Бес, – ты тоже хочешь получить свой гешефт, не так ли?

Лорд скромно опустил глаза.

– Какие-то мизерные, пустяковые тридцать процентов за мои скромные услуги, не покажутся разорительными для столь великих воинов? – почти утвердительно спросил он, решив, что делает предложение, от которого нельзя отказаться.

В принципе, так оно и было. Доставить столь крупный трофей в столицу без его помощи было невозможно. Прохиндей об этом знал, поэтому и навязывал почти кабальные условия. Но выбирать не приходилось.

– Что ж, проценты действительно смехотворные, не правда ли, мой мальчик? – улыбнулся Бес, оскалив острые зубы, намекая торгашу, что тому не удалось его провести, и лишь обстоятельства вынуждают его идти на заключение столь невыгодной сделки.

Мимоходом он отметил про себя, что фаланга указательного пальца на правой руке торговца покрылось золотыми чешуйками. Не то чтобы благодарность была ему чужда, только она сразу отошла на задний план, едва речь зашла о выгоде.

Вивелин был человеком неглупым и правильно понял намёк, но его очень смущало это существо. Вначале он принял его за вторую сущность мудреца, разделившего себя на хорошую и плохую части. Но после того, пока они ушли, выходило, что красный коротышка был «Альтер Эго» юноши. В принципе, в этом не было бы ничего удивительного, если бы не тот факт, что уж больно опытной и рассудительной была эта сущность, и никак не могла принадлежать мальчишке.

Сам Горн благоразумно не принимал участия в разговоре. Помалкивал, предоставив вести переговоры Бесу. Благо препираться и приводить умные доводы он умел как никто. Но, похоже, на этот раз ему попался достойный противник.

– Уважаемые, а нельзя ли, – Вивелин заискивающе посмотрел на своих спутников, – нельзя ли при случае упомянуть, что я тоже, в какой-то мере принимал участие, в смысле, помогал победить дракона? Ну там, подавал оружие или командовал. Я готов уступить за это пять процентов.

– Командовать, это по большей части моя прерогатива. – пресёк его притязания Бес. – А насчёт оружия.... Хорошо, будем говорить, что ты поднёс мне мой трезубец на подушечке с голубой тесёмочкой. Думаю, за пять процентов этого вполне достаточно.

К удивлению Беса, произнёсшего эту фразу самым издевательский тоном, купец, казалось, засиял от счастья. Он поклонился с самой благодушной улыбкой. Видимо, подобный расклад его вполне устраивал, рассчитывая даже из такой, отведённый ему победителями, скромной роли, младший лорд мог извлечь существенные преференции. Похоже, ему и в этот раз удалось переиграть своего визави.

Слегка досадуя на это обстоятельство, Красный требовательно помахал рукой и великодушно разрешил:

– Ступай, делай, что должно.

Лорд ещё раз поклонился и направился к верблюдам. Скелеты пошлёпали за ним. Через полчаса, уменьшившийся на одно вьючное животное и одного охранника, караван отправился в путь. Последние два верблюда были избавлены от поклажи и тянули за собой здоровенную тушу. Животные немного нервничали, изредка кося глазами на убитого монстра, памятуя, какого ужаса они натерпелись несколько часов назад. Но привычка служить и подчиняться накрепко засела в их сознании, поэтому они безропотно делали своё дело, которое было уготовано им высшими существами.

– Слушай, Красный, почему каждый раз так больно? – оказавшись верхом на верблюде, который после совершенного юношей героического поступка, всячески стараясь выказать последнему свою признательность, лёг брюхом на песок, чтобы спасителю легче было забраться на него, спросил Горн.

– Видишь ли, малыш, жизнь – боль, смерть – покой. Только мёртвые не потеют. Жизнь – борьба, покой нам видится лишь в снах. Не, ну право, что-то сегодня меня так тянет на поэзию. Не к добру это. Не иначе как дождь пойдёт.

– Нет, правда, почему? – юноша не дал ему слиться с темы.

– Почему не скажу, не знаю. Но за всё приходится платить, и по большей части, болью. Так уж заведено, что в том мире, что в этом. Ты хотел выжить из своих мышц максимум, вот они перетрудились. Это ещё что. Есть боли и похуже этой.

– Например?

– О, тебе предстоит ещё много что узнать. Думаешь, твой учитель просто так меня создал? Вот уж нет. Ты вот давеча, упрекнул меня в лености. Оно, конечно, правильно, только есть одна закавыка. Сбросив на меня свою лень, Дор теперь вынужден вкалывать как проклятый. Для него отдохнуть, что для меня работать.

– Тогда зачем он это сделал?

– Есть такая штука – любовь называется. Вот из-за неё люди и совершают разные благоглупости. Твой учитель не исключение.

– Расскажешь?

– Ну не знаю, имею ли я право об этом говорить. Это личное дело Дора. Хотя, с другой стороны, я был им. Так что, в какой-то мере, наверное, имею.

Бес умолк. Юноша тактично молчал. Минут пять так и ехали.

– Когда-то давно, – внезапно пустился в откровения Красный, – тогда меня ещё и в помине не было, наш Дор влюбился. Лично я эту девицу не знал. И поставила, значит, это краля юному Дору задачку, раздобыть некую книжонку. Уж не знаю, как, но влюблённый дурачок её добыл. Кончилось всё для девки печально. Вызвала она кого-то при помощи этой книги, а явившийся её возьми и заморозь. Вроде всё, Happy End, но Дору зачем-то приспичило её оживить. Затея изначально дурацкая, но любовь, вообще, глупость несусветная. Тут-то нашему весёлому и бесшабашному Дору пришёл конец. Вместо него появился Дор нынешний и я, как мешающий просвещению элемент, в виде лени, любви к кутежу и написанию едких эпиграмм.

– Слушай, Красный, ты упомянул какого-то девицу. Кто он такой? Он, как и я, тоже был его учеником?

Бес как-то странно улыбнулся.

– Вряд ли мне удастся сейчас тебе объяснить, но это не он, а она. И не спрашивай, со временем сам поймёшь. А для нашего дела будет лучше, если ты это узнаешь как можно позже.

Глава 5

На пятый день они добрались до города. То, что это город, Горн догадался сразу, хотя видел подобное лишь в своих видениях. Высокие крепостные стены произвели на него впечатление, а вид громадной, возвышающейся над ними ступенчатой башни и вовсе привёл его в восторг. Вокруг самого города цвели сады куда более грандиозные, чем в оазисе Дора. Финиковые пальмы, персиковые деревья, поля, с колосящейся люцерной и широкие оросительные каналы – всё это вызывало у юноши восхищение. Даже запахи здесь стояли необычные.

Бесу то и дело приходилось древком трезубца приподнимать постоянно отклячивающуюся нижнюю челюсть парня.

Караван приблизился к воротам, по бокам которых стояли две блестящих жёлтых фигуры. Они невозмутимо смотрели и на верблюдов, и на караванщика, и на их трофей.

– Кто это? – спросил Горн.

– Големы. Золотые големы. – ответил Бес. – Я тебе о них рассказывал.

– Это те, что любят золото?

– Они самые. Наш дорогой младший лорд Вивелин рискует стать таким же, если не найдёт для себя, что-то более стоящее, чем золото. В противном случае, его ждёт участь всю оставшуюся жизнь стоять таким вот изваянием. Пучить бессмысленными глазами на входящих в город или отправится на поле боя, где их порубят на мелкие кусочки и растащат по сокровищницам.

– Он что, дурак, добровольно соглашаться на подобное?

– Любовь к золоту делает из человека и не такое. Хуже может быть только жажда власти. Это дрянь вовсе разъедает человека изнутри. Вроде смотришь на него – людь, а по сути – нежить. А так и не отличишь.

Тем временем из превратной сторожки вышел бородатый коротышка ростом, едва ли достававший Горну до пояса, но за счёт широких плеч выглядевший здоровяком.

Одет он был кожаную куртку с шипами на плечах и локтях. На ногах массивные сапоги без голенищ, а голова помещалась в нечто подобное горшку, только железное. В руках он держал что-то вроде молотка, но больше и увесистей. Карапет легко проигрывал орудием, что говорило о могучей силе. На его лице, насколько мог судить Горн, застыла маска недовольства.

Недомерок неторопливо подошёл, к слезавшему с верблюда, Вивелину.