Два брата

– Верно, – усмехнулась Нина.

– И знаете ли что? Ваша героиня из хищных натур, да к тому ж из артистических. О, она умеет художественно играть с людьми, и вдруг не удалось. Ее соблазнила новизна, заманчивость; она думала, что и этот рыцарь поддастся ей, и… не удалось. Не оттого ли она и хандрит теперь? Пожалуй, она до сих пор неравнодушна? Признаться, Нина Сергеевна, я даже рад, что ваша героиня получила урок…

– Ну, мой строгий моралист, сознайтесь, вы бы обрадовались еще более, если бы моя героиня вас помучила? – насмешливо промолвила Нина. – Вам досадно, что не вы на месте героя?

– Куда мне! – вспыхнул, задетый за живое, Николай. – Слава богу, я незнаком с этой барыней, а то, чего доброго, если б от скуки ей вздумалось удостоить меня своим вниманием, пококетничать, я был бы несчастнейший человек. Слава богу, вы хоть, Нина Сергеевна, смягчились и не намерены разрушить моего семейного счастия, – иронически прибавил Вязников. – Сердце у меня мягкое, доверчивое. Я бы поверил ей сразу и… и полюбил, да как полюбил!.. Все забыл бы ради вашей милой хищницы. За один ее поцелуй, за ласку я готов был бы на самые ужасные жертвы… ну, хоть слушать лекции Горлицына. Я, как раб, ждал бы ее слова, ее взгляда. Я шептал бы ей страстные речи, от которых содрогнулся бы… сам Присухин и понял бы, что такое молодая горячая страсть. А она, ваша гордая красавица, принимала бы эту дань как недурное лекарство от скуки. О, мне остается только радоваться, что ваш сфинкс не удостоивает вниманием обыкновенных смертных.

Облокотившись на стол, чуть-чуть отвернув голову, слушала Нина, не прерывая, эту саркастическую речь Николая. В тоне его голоса звучала не одна насмешка. Страстные звуки незаметно вырывались из его груди, лаская слух и щекоча ее нервы. Она тихо повернула голову, взглядывая украдкой из-под ладони на свежее, молодое, красивое, вызывающее лицо Николая. Странная, загадочная улыбка пробежала по ее оживившемуся лицу. В глазах загорался огонек, грудь задышала быстрее. Она как-то вся потянулась, жмуря глаза.

Николай замолчал и взглядывал на Нину, стараясь заметить впечатление своих слов, но лицо ее было прикрыто рукой. Она не подымала головы и молчала.

Когда наконец она тихо отвела руку и повернулась к Николаю, она была совсем спокойна. Только румянец алел на ее розоватых щеках. Она посмотрела на молодого человека насмешливым пристальным взглядом и, словно бы нехотя, проговорила:

– Напрасно вы так иронизировали, Николай Иванович! Моя героиня никогда бы и не подумала серьезно вас сделать своим рабом. Во-первых, рабы скоро надоедают, а во-вторых…

Она остановилась на секунду, как бы в раздумье.

– А во-вторых, – продолжала она, – вы верно заметили: хищница, и даже артистическая. Мне кажется, ее даже и при скуке не заняла бы слишком легкая победа над таким юношей, как вы. Вам не пришлось бы ждать ее поцелуев. Напрасная трата времени! – прибавила она холодно.

Нина нанесла жестокий удар самолюбию нашего молодого человека. Он старался было под смехом скрыть досаду, но смех вышел ненатуральный. Он посмотрел на Нину со злостью. В голосе звучала раздражительная нотка, когда он проговорил:

– А ваша героиня, как видно, очень самоуверенна и раздает поцелуи только…

С уст его чуть было не слетело имя Прокофьева. Но он вовремя остановился.

– Только очень интересным людям! – прибавил он ядовито. – И, верно, тайно, чтобы никто не знал.

– Как видите… самоуверенна. Избаловали ее!.. Однако довольно о ней. Оставим ее в покое.

– В ожидании нового рыцаря? – ядовито добавил Николай.

– Пожалуй, если найдется подходящий!.. Жить ведь хочется!

– О, за этим дело не станет. Стоит поискать только.

– Да вы, кажется, очень недовольны моей героиней? Я и сама ею недовольна… Расскажите-ка лучше о себе, Николай Иванович. Вы только что так хорошо говорили о вашем будущем счастье, о любви, о надеждах, что я готова еще раз прослушать… Я ведь очень люблю слушать счастливых людей.

Николай вспыхнул. В словах Нины Сергеевны звучала тонкая ирония. Над ним, очевидно, потешались, как над школьником.

– С удовольствием бы рассказал, Нина Сергеевна, да боюсь: вам будет, пожалуй, завидно чужому счастью.

– О, я не завистлива.

– Да и поздно. Посмотрите, уж первый час в исходе. Вот как мы заболтались.

– А что ж, и слава богу!.. Я всегда рада поболтать с вами… Впрочем, не смею задерживать вас. Вам теперь столько хлопот.

– Хлопот много! – отвечал, подымаясь, Вязников. – Ах, чуть было и не забыл!.. Вот вам и обещанное прошение.

Он положил бумагу на стол.

– Благодарю вас! – проговорила Нина, пробегая глазами бумагу. – Отлично. Коротко и ясно.

– А имя молодого человека вы все еще, видно, не припомнили? – значительно заметил Николай, прощаясь.

– Оно вас, кажется, очень интересует?

– Нет. Так! – протянул Николай. – Какое мне дело до чужих имен и тайн.

– Какие тайны? – промолвила, чуть-чуть краснея, Нина.

– Я так, под впечатлением истории вашей героини. Она, кажется, любит тайны. А впрочем, бог с ней!.. Прощайте, Нина Сергеевна. Желаю вам не хандрить и поскорей быть такой же веселой, как в деревне. Помните? Ну, да за этим дело не станет, надеюсь?

– Разумеется!.. Зачем «прощайте»? Я не прощаюсь с вами, а говорю: «до свидания», надеясь изредка видеться. Часто заходить не прошу: вам, счастливым влюбленным, не до того; а изредка загляните, я поболтать с вами всегда рада… Надеюсь, вы познакомите меня с вашей женой?

– Непременно! – церемонно проговорил Николай.

– Ну, а затем, дай бог вам всего хорошего! – проговорила Нина, и снова в ее голосе зазвучала задушевная нота.

Она дружески-крепко пожала ему руку и прибавила:

– Да смотрите, не очень сердитесь за скучную историю героини. И сами не походите на нее!

Николай ушел от Нины Сергеевны раздраженный, в скверном расположении духа. Теперь в его глазах она потеряла значительную долю прежнего обаяния.

«Просто самодовольная кокетка!» – подумал он.

– А хороша, дьявольски хороша! – проговорил он с досадой, припоминая ее лицо, плечи, шею и грудь.

Нина Сергеевна долго еще сидела у маленького столика. Наконец она поднялась и тихо прошла в спальню.

– Теперь не скоро придет! – проговорила она, и насмешливая улыбка показалась в ее глазах.

Она зевнула и приказала горничной раздевать себя.

– Нравится, Анна, тебе этот господин? – спрашивала она, ложась в постель.

– Очень. Такой красивый, славный молодой человек, Нина Сергеевна. Он будет, верно, у нас часто бывать?

– А что? – усмехнулась Нина.

– Я так, к слову.

– Нет, не будет, Анна! – проговорила Нина, подавив легкий вздох.

Анна взглянула с недоумением на барыню.

– Он женится… А то бы часто бывал! – усмехнулась Нина, потягиваясь.