Одно Целое

– Костя, я приехала попрощаться и попросить прощения. Давайте поговорим, о большем не прошу.

Мы сидели в гостиной втроём, как когда-то. Когда-то давно. Всё, что было правдой, устало умерло и исчезло. Оно развеялось и улетело, растворилось в дыму теперь уже от двух сигарет. Тамара по-прежнему была очень красива, только красота эта стала теперь какой-то далёкой и чужой, незнакомой.

– Когда всё это произошло, там, в больнице, Серёжа взял меня за руку и повёл за собой. Я не сопротивлялась, я даже этого хотела, я поняла, что нужна ему.

– Нам ты тоже была очень нужна, – произнёс я.

– Мне очень жаль, что между нами вот так всё произошло, и я прошу прощения за всё вами пережитое, – Тамара попыталась взять за руку Лену, но та отстранилась, продолжая хранить молчание, установившееся в первую же секунду.

– Тамара, прошло уже так много времени с нашей последней встречи. Тогда мы очень боялись, что она действительно была последней. Что мы не увидим тебя больше, не услышим твоего голоса, не прикоснёмся к тебе. Это ранило до самой глубины души. Ты исчезла из нашего общего мифа, и это сделало нас невероятно уязвимыми. Я много ошибался с той поры, рушил и уничтожал всё светлое, что во мне было, страдал и очень много потерял духовно. Не знаю, что настолько сильно отдалило нас, не знаю, отчего это произошло. Неведенье порождало в голове ещё большие кошмары, преследующие во сне и наяву. Мы писали тебе письма, искали тебя откровенно, не стыдясь собственных ощущений и не приукрашивая своё эмоциональное состояние, скучали по тебе и любили. Очень ждали ответ, верили, что он будет.

– Тогда, я не могла ничего сделать. Мы скрывались и прятались. У Серёжи были очень непростые взаимоотношения с отцом, а после того случая в Сочи всё окончательно рухнуло…

– Я не понимаю, как это связано? Они богатые, властные, свои дела у них какие-то, бизнессы-шмизнессы. Ты-то здесь причём, мы здесь причём? – я прикурил очередную сигарету.

– В том-то и дело, что всё совсем не просто. Большие люди с большими деньгами – это целые кланы. Объединение интересов, противопоставление интересов – всё это перемешано. Идёт борьба за сферы влияния, и она никогда не прекращается. Тот, кто становится слабее, проигрывает и погибает или пытается найти союзников, чтобы спихнуть того, кто сильнее. Серёжин отец, вернее отчим, использовал его для поиска союзников себе. Он не брезговал ничем, чтобы стать могущественнее. Серёжиными руками контактировал с преступностью, радикалами, подставлял его, когда что-то шло не так, лишь бы самому оставаться с чистой незапятнанной репутацией. Серёжа терпел и ждал, принимал это, думая, что как бы что ни складывалось, он работает для нужного дела. Он почти никогда не знал, что он делает, его не посвящали ни во что. Встретившись с Викой и познакомившись с её семьёй, ему показалось, что отец, наконец, сделает его своим. А потом произошло, то, что произошло. В больнице Серёже очень недвусмысленно намекнули, что он никто и, что он должен вести себя, как ни в чём не бывало, что он пешка, всегда ею был и всегда ею будет. А в случае неподчинения последует неминуемая расплата…

– И он сбежал, прихватив тебя с собой, – прервал её я.

– Да, но я сама пошла с ним. Потом мы скрывались, искали защиты. Я не могла написать, позвонить. Это было опасно.

– Судя по всему, защиту вы нашли, – заключил я.

– Да, Серёжа и отец Вики стали компаньонами. Он очень помог нам.

– А Вика?

– Она сейчас на реабилитации. Они помирились с отцом, но подробностей я не знаю. Мы не общались, виделись пару раз не более того.

– А ты и Серж?

– Мы помолвлены, у нас будет ребёнок.

– Круто, – выдохнул я.

Лена хранила молчание, так и не проронив ни слова за всё время нашей встречи. Над комнатой в клубах табачного дыма зависла абсолютная тишина. Никто ничего не говорил и, возможно, даже не думал. Тамара достала блокнот, ручку и начала что-то писать. Лена встала с дивана и направилась к окну. Через минуту я подошёл к ней и обнял.

– Простите меня. Я действительно не могла связаться с вами, это было опасно. И для меня и для вас. Я не знала, что так будет, что вы станете меня искать, что последуют все эти события. Я никогда бы не впутала вас во всё это. Простите меня и прощайте. Я люблю вас.

Было слышно, как открывается входная дверь, отъезжает лифт. Мы простояли ещё несколько минут, смотря на пейзаж за окном. День клонился к закату.

– Давай напьёмся, у нас же был где-то коньяк, – произнесла Лена, – и теперь уже окончательно забудем всё это.

– Давай, – согласился я.

Лена пошла на кухню, я отодвинул стул, на котором сидела Тамара, и заметил под ним сумку. Открыл. Внутри лежали деньги, судя по всему много, и записка взволнованным Тамариным почерком.

«Любимые мои, Костя и Лена. Мне очень жаль, что я причинила вам все эти страдания. Прошлого уже не вернуть, но я всегда буду вспоминать его с нежностью, всегда буду любить и скучать по нему. Оно остаётся там, куда дороги уже нет. Всё изменяется и пусть эта тёплая добрая сказка останется таковой. Пусть она хранится в наших сердцах и душах, в Ваших Необъятных Душах.

P.S.

Я знаю, что вы не взяли бы эти деньги, отдай я их вам напрямую. Но всё же, прошу, примите их и потратьте на что-то хорошее и важное для вас.

P.P.S.

Простите меня и прощайте. Я люблю Вас.

Т.»

Мы залезли на крышу нашего дома, открыли коньяк и начали цедить его прямо из горлышка. Мы были одним целым, глядя в это закатное небо. Чувствовали, что надежда прокладывала себя в нас с новой силой. С каждой клятвой в вечной преданности, извлекаемой нашим сознанием, она становилась всё сильнее и крепче. Мы мечтали о том, чтобы это ощущение запомнилось на всю жизнь и явилось маяком, уводящим от зла, чтобы ни происходило.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа (Автор – Анна Сурначева, права на использование – Ларенцев Константин)