Гонки на маршрутных такси

Воспользовавшись тем, что взгляд Михаила Шахова прикован к щели вентиляционного люка, следователь рискнул приблизиться к микроавтобусу Шумандера с другой, водительской, стороны. Она практически не освещалась фонарями, и невидимый никем Васнецов прильнул объективом видеокамеры к стеклу. «Знал бы прикуп – взял бы с поличным», – вспомнил Михаил Викторович одну из многочисленных поговорок Ефима Ильича, но задерживать фрау Шульц, не зная наверняка, что она прятала в маршрутке, было глупо.

Когда Шахов и Шульц покинули микроавтобус, Васнецов, не выключая видеокамеру, забрался в салон и вскрыл обшивку. Он чуть не закричал от радости, увидев и подлинник, и копию «Портрета купчихи Нечетовой»! Причём, положены они были в то самое место, куда Михаил Викторович собирался запрятать «своё» полотно.

С трепетным благоговением вернул Васнецов на место художественные ценности, которые ему завтра предстояло изъять. Конечно, у него возникла мысль оставить только подлинник, однако отличить настоящий «Портрет купчихи Нечетовой» от блистательной копии следователь Прокуратуры не мог.

«А всё-таки мы – и сыщики, и контрабандисты – мыслим шаблонно, – снисходительно посетовал следователь на схожесть в выборе тайника противоборствующими сторонами. – Но мы, следственные органы, заботимся о благе общества, а расхитители предметов живописи вынуждают нас рисковать жизнями. Своей. И других».

Теперь, когда местоположение бесценного портрета было установлено, следователь Васнецов никак не мог допустить, чтобы во время соревнований в машине великого гонщика возник пожар, и культурное наследие нашей Родины погибло. Одно дело – обгорелые остатки малозначимого художества для объяснительной Репину, а другое – настоящий шедевр. И Васнецов приступил к приведению электропроводки «Газели» в прежнее, безопасное состояние.

Выполняя работу автоэлектрика, следователь предвкушал, как завтра, после окончания соревнований, он будет командовать изъятием портретов купчихи Нечетовой, и что скажет ему генерал Репин, когда поймёт, что его подчинённый не только нашёл подлинник, но и собрал доказательства, изобличающие виновных. Вот только бы этот журналист не спутал карты! Хотя не такой он человек, чтобы просто сообщить в органы о совершаемом преступлении. Шахову нужна сенсация, нужна слава, он чего доброго и сам пожелает после финиша вскрыть обшивочку и продемонстрировать перед телекамерами найденные картины. Ну, ничего – будем держать его в поле зрения. В конце концов, по воле Васнецова этот журналист может стать и соучастником преступления, отказавшимся от доведения своего преступного замысла до конца.

***

– Misha, просыпайся, пора вставать…

Ферзь услышал английское воркование Барбары и открыл глаза. После напряжённой похмельной ночи нежность в голосе давалась женщине с трудом, но она старалась, как могла.

– Misha, через два часа нам надо быть в автопарке…

– Барби… – Шахов полусонно оглядел гостиничный номер и деловито суетящуюся в нём полуобнажённую фрау Шульц. – Мне такой идиотский сон приснился…

– И что же тебе приснилось? – Барбара на секунду замедлила движения.

– Ты будешь смеяться… – Миша смутился.

– Посмеёмся вместе, – предложила Барби, теребя в руках кофточку, которую собиралась надеть.

– Во сне ты выстрелила в меня из пистолета! – восхищённо провозгласил Шахов.

– Я? Выстрелила? В тебя? – лицо Барбары изобразило удивление.

– Да… – улыбнулся Миша. – Причём всё происходило вот в этом гостиничном номере.

– Я выстрелила в тебя стрелой Амура, и ты, как видишь, не убит, а выглядишь весьма счастливым человеком, – Барбара надела кофточку.

– Наверное, Барби, мой сон следует трактовать именно таким образом, – философски вздохнул Шахов. – Слушай, чего-то мне спать хочется, будто снотворное принял… Я вздремну ещё часок, – и Миша перевернулся на бок.

– Misha! – Барбара подбежала к кровати и скинула со своего бой-френда одеяло. – Спать некогда! У нас на всё про всё два часа!

– Два часа?! – Михаил тут же сел. – Мне же ещё надо заехать домой переодеться…

– Быстро одевайся и иди! – фрау Шульц бросила на постель одежду Шахова.

– Ты меня гонишь? – полушутя-полусерьёзно спросил Ферзь.

– Я тебя не гоню, – Барбара надела юбку. – А вот время нас подгоняет.

– Кстати… – в этот раз Миша смутился совершенно искренне. – Как ты после вчерашнего?

– Я приняла таблетку, – сухо ответила женщина.

– Противозачаточную?

– Misha! Сейчас не до шуток! – Барбара схватила косметичку, собираясь отправиться в ванную комнату. – Сегодня у нас очень ответственный день, и не забывай, что я представитель соперника твоей страны.

– Какой пафос! – Шахов взял брюки. – Прямо, дипломатическая нота!

– И будет дипломатичней, – заявила Барбара, прежде чем удалиться для макияжа. – Если мы с тобой не станем демонстрировать наши личные отношения.

– Согласен, – Миша надел рубашку. – Но поцеловать тебя сейчас можно?

– Конечно, – Барби положила косметические принадлежности на тумбочку и приблизилась к Михаилу.

Миша притянул её к себе. Долгий глубокий поцелуй имел закономерное продолжение, так что гостиничный номер Шахов покинул только через час.

– Ты прикинь, – услышал он в холле разговор девушек-портье. – Этот из 1302-го с пеной у рта доказывает, что он спал и никуда на своём мотоцикле ночью не ездил, а менты предлагают ему объяснить, почему мотоциклетный двигатель горячий…

Шахов остановился и сделал вид, что выбирает на стойке бесплатные журналы.

– Слушай, а ведь он, правда, из номера не выходил… – вяло ответила вторая, раскладывая пасьянс на компьютере. – Они же его из постели подняли.

– Ну, спящим он мог и притвориться, – резонно заметила первая, перебирая какие-то квитанции. – Да и кто катался тогда на его мотоцикле? Не охранник же стоянки?

– Вот охранник точно дрых! – хмыкнула любительница пасьянсов. – Алиби охранника стоянки я всегда подтвердить готова.

– А может… – первая отвлеклась от своих бумажек и посмотрела сквозь Мишу. – Может, мотоцикл угнали… – она прикусила губу. – А потом… Потом вернули!

– Вернули? – услышав такую бредовую версию, другая девушка даже оторвалась от компьютера. – Ты знаешь, сколько стоит такой мотоцикл? Если его вернули, значит, угонщика следует искать в психиатрической больнице.

– Да, пожалуй, ты права… – выдвинувшая нелепое предположение вернулась к своим квитанциям.

Михаил Шахов взял журнал с аппетитной красоткой на обложке и вышел из гостиницы.

***

– Миша! Алик, пропал! Его нигде не могут найти!

Как только Михаил поставил телефон на зарядку, оживший аппарат огласил квартиру звонком Ириши Монаховой.

– Я уже думала, что и с тобой что-то стряслось, – волновалась Ира. – Но, слава Богу, дозвонилась тебе по домашнему, и твоя мама сообщила, что ты у какого Гены в карты режешься. Шахов, да ты растёшь на глазах: карты, женщины…

– Во-первых, не в карты, а в шахматы, – учительским тоном поправил её Михаил. – Во-вторых, никаких женщин там не было. А в-третьих, не надо паниковать.

– Миша, ты спокоен, как слон!

«Как ферзь», – улыбнулся Шахов.

– Шеф-редактор отсутствует в день международных соревнований, а тебе – хоть бы хны!