Гонки на маршрутных такси

– Держитесь! – крикнул Шахов и нажал на «газ».

Не ожидая такого мощного ускорения, Алик и Аннушка упали в проход между сидениями.

– Мишка, ты ё…тый?! – завизжала девица.

– Ничего не понимаю… – медленно проговорил севший на пол Алик.

В таком положении он больше напоминал ночующего на вокзалах бомжа, чем шеф-редактора радиостанции. Рубашка и брюки Лунца выглядели так, словно их только что вырвали из пасти льва, а ботинки без шнурков были явно подобраны на городской свалке. Чудом сохранившиеся дорогие очки разительно контрастировали с явно бродяжьим обликом.

Алик снял окуляры, потёр грязными ладонями близорукие глаза и, цепляясь за поручни, стал подниматься. Аннушка вскочила намного легче Лунца и тут же заняла одно из мест, вцепившись в спинку находящегося впереди кресла.

– Миша… – Алик, наконец, присел на пассажирское место. – Ты что, за рулём? Здравствуйте, господин Шумандер, – кивнул он гонщику.

Шумандер ничего не ответил, с интересом и некоторым волнением рассматривая необычных «пассажиров».

– Как видишь, – невозмутимо ответил Шахов, закладывая очередной поворот и заставляя своего начальника хвататься за поручень. – Михаэль повредил сустав. А вот Ваше появление, господа, это действительно сенсация.

– Меня хотели убить, – чуть растянуто, но совершенно спокойно сообщил Лунц.

– А нам со следаком вообще автокатастрофу организовали, – с широко открытыми глазами оповестила всех Аннушка. – Я сначала на тебя, Мишка, думала, а потом, когда мы с Аликом Георгиевичем тут познакомились, я уж просекла, что ты не при делах.

– Значит, ты теперь с Аликом встречаешься? – хохотнул Ферзь, корректируя небольшой занос.

– Да чё ты гонишь? Ты хоть в курсе, что спалился?

– В курсе, – с неудовольствием признал Шахов.

– И если б не автокатастрофа, то тебя закрыли б уже, – Аннушка со страхом посмотрела в окно, где фасады окружающих домов сливались от скорости в одну размытую фотографию. – Я из больницы свалила, чтоб тебя предупредить.

– Спасибо, – не оборачиваясь, усмехнулся Ферзь.

– Да, Миша, твой арест дело ближайшего будущего, – печально констатировал Алик. – Но что ты Ферзь!.. – он обхватил руками бритую голову. – Я бы никогда не подумал…

– Да ладно скромничать, – грубо перебил его Шахов. – Самого тоже не просто так замочить хотели.

– Не просто так, – без тени обиды согласился Лунц. – Я думаю, покушение на меня вызвано аферой с «Портретом купчихи Нечетовой»…

– Кстати, о портретах… – Ферзь выписывал на «Газели» такую змейку, что всех сидящих в ней мотало из стороны в сторону. – Я сейчас немного занят, так что… Достань их сам… Вот там, где обшивка наполовину отодрана… В этом тайничке… – Миша переложил руль. – Лежат, если мне память не изменяет, две картины.

Лунц, чтобы не упасть при очередном манёвре, встал на колени и пополз к месту сокрытия полотен. Килькина бросилась ему помогать.

– Что происходит? – наконец, включился в разговор Шумандер. – Кто эти люди? Что они делают?

– Они достают из тайника художественные ценности, помещённые туда… – Миша на секунду запнулся. – Контрабандистами.

– Какими контрабандистами? – во взгляде гонщика появилось недоверие.

– Искать контрабандистов – дело сыщиков, а мы… О, мы выходим на финишную прямую!.. Поторопитесь, друзья, – бросил он по-русски Аннушке и Алику. – И постарайтесь не наследить там собственными пальчиками… Некие контрабандисты, – Шахов снова перешёл на английский, – собирались в подаренной Вам маршрутке вывезти картины за пределы России.

– Этого не может быть! – воскликнул Шумандер.

– Этого не может быть! – словно синхронный переводчик, закричал по-русски Лунц. – Здесь два портрета и оба – купчихи Нечетовой!

– Во как? – Шахов посмотрел в зеркало заднего вида.

В двадцати метрах от «Газели» шёл автомобиль ГАИ, за рулём которого угадывался бородатый человек в тёмных очках.

– Легавые! – обернулась назад Аннушка. – Миха, прибавь!

– Уже прибавил! – ответил Миха, вызывая нажатием акселератора визгливую даже на такой скорости пробуксовку колёс.

– Дьявол… – прошептал Алик, вглядываясь в лицо преследующего их человека. – Он не успокоится, пока не убьёт меня.

Но его уже не никто слушал.

Ярко-красная «Газель» Михаэля Шумандера пересекла финишную отметку и въехала в узкий коридор, образуемый двумя толпами ликующего народа. Среди встречавших выделялись телевизионщики с камерами, солидные дяди в костюмах (городские чиновники) и полуобнаженные девушки в яркой одежде (промоутеры спонсоров). За толпой виднелась построенная для праздничного концерта сцена.

Шахов сбросил скорость, демонстрируя желание остановиться, но в конце живого коридора он резко газанул, выкрутил руль вправо и, словно вода в трубу, бешеной струёй ворвался в какой-то переулок.

– Ты куда? – обнимая рулоны картин, поинтересовался сидящий на полу Алик.

– К легавым! – гаркнул Ферзь. – Они ко мне, а я к ним!

– Миша, хвост! – Аннушка с ужасом глядела на автомобиль ГАИ, с некоторым опозданием устремившийся за ними.

– Ты проехал финиш! – подключился к разговору Шумандер.

– Сдадим художественные ценности государству и вернёмся, – объяснил ему свой поступок Ферзь.

– А нельзя ли сделать наоборот? – в голосе чемпиона «Формулы-1» появились металлические нотки.

– Если наоборот… – войдя в азарт гонки, Миша привычно петлял по улицам. – Тогда нас обвинят в контрабанде. И тебя в том числе.

– Меня?! А-аа… – Шумандер ткнул себя в грудь больной рукой и тут же застонал от боли. – Но зачем мне, заработавшему десятки миллионов на автоспорте, заниматься какой-то контрабандой?

– А это уже суд решит – зачем, – пояснил Ферзь. – А так мы обеспечим себе звание добропорядочных граждан, а тебе, Михаэль, имидж борца с международной преступностью.

– Но мне не нужен ещё один имидж! Мне хватает имиджа лучшего автогонщика!

– А у тебя нет выбора, – утихомирил его Шахов. – Ни у тебя, ни у нас. Либо мы мафиози, либо борцы с мафией.

– Ты из KGB? – сурово глянул на журналиста Михаэль.

– В данный момент мне бы очень хотелось быть именно оттуда, но – увы! – Миша вздохнул.

– Через квартал – здание Прокуратуры, – раздался голос Алика. – А до ФСБ далеко.

– Гражданин России имеет право обратиться к любому сотруднику правоохранительных органов, – процитировал Шахов какой-то документ. – Я удивляюсь, что нас не пытаются тормознуть до сих пор.