Сталкер. Влюбляя тебя

Глава 8

Эдриан.

Я только зашёл в гостиничный номер, когда телефон пиликнул входящим сообщением. Снял пиджак и бросил его на спинку дивана. Сейчас налью что-нибудь выпить и просмотрю пропущенные звонки.

Номер класса люкс, бар заполнен под завязку, не мини-бутылками, а полными графинами с приличным алкоголем. Стакан, скотч на два пальца, лёд из холодильника. Взболтать несколько раз и сделать глоток…. Охлаждённая жидкость опалила глотку, а я прикрыл глаза, делая глубокий вдох. Как же меня достала вся эта хрень с погоней за деньгами. Если бы не данное самому себе, но главное Лили, обещание пять лет назад, в гробу я видел всех миллиардеров с их алчными ручонками и подлыми бегающими глазами.

Сел в первое попавшееся кресло и растёкся в нем, вытягивая ноги вперёд, попутно расслабляя мышцы. Прикрыв веки, воспоминаю робкую улыбку моей девочки. Жаль, что она очень редко улыбается. Остаётся надеяться, что когда-нибудь она всё же научится улыбаться и позволит себе быть счастливой. Ещё глоток. Новая порция ожгла желудок, вызывая ответную истому в теле. Расслабление заструилось по венам, давая мне возможность переключиться с мерзких старикашек на звонок Лили.

Чёрт, телефон в пиджаке. Стакан отправился на кофейный стол у кресла. А я вернулся к дивану, где помнится бросил пиджак. Разблокирую дисплей, несколько звонков и сообщение от Лили. Его открываю первым… и получаю пулю в висок…

«Убирайся из моей жизни. Презираю».

Написала моя девочка, ставшая смыслом моей грёбаной жизни…

«Убирайся из моей жизни. Презираю».

Всё, что мне осталось от украденного куска счастья…

«Убирайся из моей жизни. Презираю».

Я бы и рад, милая, но слишком поздно…

Сердце сумасшедшим стуком вот-вот проломит рёбра. Алая пелена застлала глаза. Дыхание прерывистое, из горла рвётся хрип вперемешку с воем. Но я не могу себе этого позволить в долбанном отеле. Чтобы назавтра вся верхушка Нью-Йорка с пеной у рта азартно трепалась о том, что выскочка Сторм, взлетев слишком высоко, не выдержал давления и чокнулся на радость всем завистникам и стервятникам.

Кулаки сжимались и разжимались в такт сердечному ритму. Движения дёрганые, рваные. Когда одновременно хочется крушить всё вокруг и понимаешь, что это ни черта не поможет, а сделает только хуже. Ярость отчаянно прорывается из груди на волю, словно моё тело слишком мало для неё. Жажда мести и крови кипела в венах, нейтрализуя недавнюю расслабленность после скотча.

Бл*дь, эта трагикомедия порядком затянулась…

Пора с этим кончать…

Один звонок, после которого нет пути назад:

– Я открываю сезон охоты. И нам позарез нужен идеальный план.

*****

– Эд, я заколебался мотаться по стране. За последние четыре года я побывал в каждом из долбаных штатов.

– Помолись, чтобы это была самая серьёзная из твоих проблем, Саймон, – в ответ Эд огрызнулся на нытика, который словно жеманная девица кривил лицо в брезгливой гримасе, устраиваясь в одном из кресел.

Встреча нескольких мужчин, по понятным обстоятельствам в условиях строжайшей секретности, проходила за несколько сотен миль от Лос-Анджелеса в дешёвом придорожный мотеле, насквозь провонявшим затхлым сигаретным дымом и кошачьей мочой. Обстановка в комнате была соответствующей: дешёвой, старой, истрёпанной и вонючей.

Небольшая комната, казалось, с трудом вмещала в себя пятерых мужчин не самой маленькой комплекции. Трое из них были одеты в похожие чёрные кожаные штаны и чёрные же кожаные куртки, под которыми виднелись простые футболки. Двое из них сняли косухи, повесив на спинки стульев. И тогда можно было разглядеть, что их внушительные бицепсы испещрены чернильными диковинными узорами. Самый молодой из троицы обладал наименее ярко выраженной мышечной массой. Он был скорее жилистым, чем мускулистым. Тёмные, слегка волнистые волосы до плеч, острый почти чёрный взгляд, тонкий нос, хищные черты лица. Несмотря на молодой возраст, его облик источал не меньшую опасность, чем у его старших заматеревших товарищей.

– Это что, бро. Однажды на задании, попав в окружение без поддержки с воздуха, мне с ребятами пришлось пить собственную мочу, чтобы не сдохнуть раньше времени от обезвоживания.

– Чтоб тебя, завали хайло Хаз, я же ел, – взревел самый здоровый мужик из всех собравшихся, выбрасывая в мусорное ведро недоеденный гамбургер.

– А я бы предпочёл подставиться под пулю, чем пить мочу, даже собственную. Это же полный пи*дец, – подал голос самый молодой из мужчин.

Тот, кто не доел ужин, наградил бестолкового парня увесистым подзатыльником: – Только конченый дебил подставляется под пулю.

– Дик, ты мне мозги отобьёшь! – руки у Дика, как и он целиком, были слишком мощными, чтобы несмышлёный молодняк мог надеяться на отсутствие сотрясения мозга.

– Тебе нечего сотрясать, Хэйз, – загоготал Саймон.

– Хорош трепаться, хуже баб на базаре, ей Богу.

– Не быкуй, Босс. Говори, что от нас требуется, – остановил перепалку здоровяк Дик.

– Через месяц младший ублюдок Уэзерли женится.

– Тебя, конечно, пригласили как почётного гостя, – хохотнул Саймон.

Злой карий прищур, брошенный исподлобья Боссом, заставил хохмача проглотить желание пошутить.

– Я приглашён, но посещать штаб-квартиру филиала преисподней не собирался. У меня своих проблем хватает.

– Это не будет выглядеть подозрительным?

– Думаю, что нет. Я на финише с подписанием сделки века, как раз будет до черта работы, следующие месяц-полтора, при самом плохом раскладе – два, чтобы завершить все юридические формальности.

– Окей, отмазка должна сработать. А что ты всё-таки решил делать с младшим гадёнышом?

– Думаю дождаться его возвращения из медового месяца, а дальше по обстоятельствам. Но Уэзерли всегда был падок на молоденьких смазливых кисок.

– А как у него обстоят дела с дурью? – на Босса посыпались вопросы со всех сторон.

– О, – жестокая предвкушающая усмешка расчертила хмурое лицо Эдриана, – с этим у него полный порядок. В том смысле, что у него и дури полное взаимопонимание.

– Ты же понимаешь, что сынок лишь пешка, крупная рыба, требующая соответствующих усилий и вложений – это его отец.

– Я ни на минуту об этом не забываю Дик, но с папашей разберусь без вашего участия.

– Э нет, Босс. Так не пойдёт, – встрял татуированный блондин, резко поднимаясь со стула, – у нас с тобой одна единственная договорённость, которая должна работать как мать его долбаный Rolex, то есть без сбоев. Мы прикрываем тебя, ты – нас. Потому как, чтобы вытаскивать наши задницы из всякого дерьма, различной степени вязкости и вонючести, ты должен быть чистым. Настолько чистым, чтобы поспорить о чистоте с долбаной девственницей, впервые покинувшей монастырь.

– Думаешь я этого не знаю? – разозлился Босс, хотя слыл единственным из этой разношёрстной компании, кто не размахивал кулаками и не доставал из-за пазухи пистолет при каждом неосторожном слове или косом взгляде в его сторону. Но не в этот раз…, – опусти свой зад на грёбаный стул, Хазард, и не забывай, что это моя война, не твоя, – его голосом можно колоть лёд. Но блондин упрямо сверлил синими глазами друга и не выглядел тем, кто торопится выполнить команду.

– Сядь, Хаз. Дослушай, что предлагает Босс, успеешь почесать кулаки, – Дик положил массивную ладонь на плечо блондина и применил усилие, чтобы заставить того опуститься обратно на стул.

– С отцом привычные вам методы не сработают. Он слишком осторожен и опытен, к тому же не балуется коксом и давно обходит стороной свежие киски.

– В его-то возрасте, – рассмеялся самый молодой Хэйз, – я не удивлюсь если он давным-давно перестал заглядывать в собственные трусы, кроме как по малой нужде.

– У тебя уже есть план на его счёт?

– У меня есть человек изнутри. Хочу провернуть нечто похожее, что сделал два года назад.