Сталкер. Влюбляя тебя

– Линда доложила?

– Нет. Она, как ни удивительно, почти всегда на твоей стороне, – не знаю, для чего я раскрываю наши с подругой секреты самому умелому манипулятору из всех людей, которых я когда-либо знала.

– Странно, когда она возвращала твоё кольцо и брызгала на меня гадючьим ядом, мне не показалось, что она на моей стороне.

– Эдриан, – шлёпнула наглого мужика по рукам, – не смей называть мою подругу гадюкой.

– Прости, сладкая. Не буду.

– И-и? Так что насчёт твоей бывшей, которая совсем не бывшая?

– Люблю, когда ты ревнуешь.

– Не уходи от ответа.

– Это Саймон.

– Не поняла. Твоя бывшая – это переодетый Саймон? – ржу не скрываясь, – даже для вас это перебор.

– Нет, конечно. Идея была Саймона. Для отвода глаз, только и всего.

– Ну-ну. Не спорю, глядя на её буфера отведёшь не только глаза, но и всё остальное.

– Где ты умудрилась рассмотреть буфера?

– Да проходила как-то мимо газетного киоска. А на первой полосе бульварного журнала красовался ты в обнимку с бывшей.

– И ты молчала?

А что тут скажешь… Я о многих вещах запрещала себе думать и переживать. В том числе и об этой. Я же говорю, удовольствие по заделыванию детей обоим родителям, а разгребать «плюшки» приходится исключительно женщинам. Где ты, о великая женская эмансипация? Кричишь-кричишь о себе на каждом углу, а толку ноль.

– Почему сразу не спросила? – продолжал допытываться Эдриан.

– А что мой вопрос мог изменить? Я не в том положении, чтобы вступать в полемику. И вынуждена слишком многое спускать на тормозах ради благополучия малыша.

– Извини, сладкая, за лишние нервы. Но так было нужно.

Ага, примерно также, когда ты снимал на камеру пока четверо… «Стоп, Ана. Просто остановись!»

Я резко отстранилась и гусеницей начала ползти вперёд, чтобы вылезти из шезлонга.

– Ты куда?

– Мне надо пройтись.

– Одень шляпу и накинь что-то.

– Не командуй, не в офисе.

– Злишься.

– Да, бесит! Эти твои прости-извини, так нужно, я не мог…, бла-бла-бла. Засунь себе в зад тупые отговорки. Не хочу больше слушать бестолковую болтовню.

– Лили, я…

– Харпер не знала куда утянула меня, ты не знал справишься с четвёркой уродов или нет, одна я выходит всё про всех знала, раз отдуваться пришлось именно мне. Идите вы все… со своими извинениями… куда подальше.

Пока ругалась, отыскала тунику, предусмотрительно захваченную с собой, одела через голову, едва не запутавшись в длинном подоле, и прихватив солнечные очки с соломенной широкополой шляпой, решительно направилась в сторону прибоя. Чтобы затем пойти вдоль кромки воды так далеко, насколько хватит сил.

Не знаю сколь долго я брела вдоль берега, загребая песок шлёпками. Мысли медленно и неохотно ворочались в голове, отказываясь выстраиваться в понятную и приемлемую реальность. Я низко опустила голову, безучастно глядя под ноги, и лишь изредка поворачивалась в сторону синей глади океана.

Душа болела, но моё положение заставляло думать не о жалости к себе. Я размеренно дышала через нос, делая выдохи через рот. Потихоньку злость отступила, оставляя после себя пустоту, которая в данный жизненный период с лёгкостью наполнялась светлыми мыслями о малыше.

Повернула назад только когда небольшая усталость дала о себе знать. И обомлела… в двадцати шагах от меня Эдриан шёл следом за мной. Я обескураженно и вместе с тем с ликующей улыбкой покачала головой. Этого мужика невозможно переупрямить. Он делает ровно то, что считает нужным и приходится либо мириться с этим, либо… всё равно мириться. С ним просто не выходит иначе. Я иду навстречу, и как только мы сравнялись, он берёт меня за руку:

– Не устала? Ты далеко забралась.

– Совсем чуть-чуть. Но зачем ты пошёл за мной?

– Я всегда иду за тобой, Лили.

Возвращаясь назад, мужчина попытался отыскать компромисс в запутанном лабиринте наших отношений:

– Лили, я прекрасно понимаю, что сейчас не подходящее время для выяснения отношений. Подумай над тем, чтобы заключить временное перемирие. Если хочешь, то мы не будем поднимать сложные темы до рождения малыша.

– Ага, чудненько. Сделаем вид, что мы влюблённая пара, точь-в-точь лживые американские селебрити, глупо улыбающиеся с экранов телевизоров и красующиеся на обложках глянцевых журналов. Сплошное притворство, наглое вранье и пускание розовых мыльных пузырей. Тьфу.

– А ты предлагаешь собачиться каждый день и изводить друг друга претензиями? – Эдриан тоже начал злиться.

– Просто оставь меня в покое. Я ведь не запрещаю тебе общаться с малышом, твои руки не отлипают от живота, и я не сказала ни слова против. Только не надо лезть ко мне с альфа-самцовыми притязаниями. Мне не нужен жених. Мне не нужна помолвка. Сейчас я беременная женщина, а не невеста. Это всё чего я хочу.

– Неужто мои прикосновения тебе настолько противны?

Святая Мария, это единственное что он услышал?

– Конечно, нет. Но когда я понимаю, что хочу большего, то всякий раз вспоминаю…, – не говорить же ему, что вспоминаю о жестоком бездействии, о том, что он просто смотрел как четверо подонков, измываются над моим невинным телом. Допускаю, что он искупил вину, взяв на себя роль мстителя, но я не могу делить постель с тем, кому не доверяю.

– Лили, – он остановился, снял с нас обоих солнечные очки, с меня и шляпку содрал. Пальцы зацепили подбородок, чтобы карими глазами загипнотизировать мои, – тебе сложно, сладкая, я знаю. Но не проси оставить тебя в покое. Этого никогда не случится. Я не лезу к тебе в трусики, хотя если бы ты увидела мои посиневшие яйца, то вряд ли осталась равнодушной.

Вид посиневших яиц в моём воображении взметнул настроение ввысь, губы расплылись в улыбке против воли.

– Ей смешно, а мне не до смеха, – заслуженный, но бесполезный укор.

– Между прочим это не нормально. Ты буквально преследуешь меня, Эдриан. Твой ноутбук переполнен моими фотографиями, попятам за мной ходят твои люди. Если живу не с тобой, то камеры вокруг меня, будто я участница пресловутого реалити-шоу. Я не удивлюсь, если в мой мобильник ты успел загрузить следящую программу.

Хитринки в карих глазах сообщили, что я на верном пути.

– Такое ощущение, что у меня изначально не было собственного выбора, а я живу как марионетка, которую ты дёргаешь за нитки в угоду собственным прихотям.