Там, где начинается синева

– Машинку! – Воскликнула Групп.

– Слона! – воскликнул Койки.

– Маленький поезд с молотками! – Воскликнул Визгун.

– Маленький поезд с молотками? – Спросил Гиссинг. – Что он имеет в виду?

– О, – со снисходительной жалостью произнесли Групп и Койки, – он имеет в виду пишущую машинку. Он называет это маленьким поездом, потому что он движется по рельсам, когда вы на нее нажимаете.

Мучительное предчувствие охватило его, и он поспешил в свой кабинет. Он не заметил пишущую машинку, которую миссис Спаниель, слишком поздно, убрала подальше. Половина клавиш торчала вертикально, склеенные вместе и запутанные в вихре ленты; карета была странно вывихнута. И все же даже это несчастье, которое когда-то привело бы его в ужас, оставило его невозмутимым. – Это моя вина, – подумал он, – я не должен был оставлять ее там, где они могли бы с ней поиграть. Возможно, Бог думает так же, когда Его создания путают опасные законы жизни.

– Рождественская сказка! – Кричали дети.

Неужели это действительно канун Рождества? Гиссинг задумался. В этом году Рождество, кажется, наступило очень внезапно, я еще не совсем привык к нему.

– Хорошо, – сказал он. – А теперь сидите спокойно и помалкивайте. Койки, дай Визгуну немного больше места. Если будет какая-нибудь ссора, Санта-Клаус может ее услышать.

Он сел в большое кресло у камина, и все трое выжидающе посмотрели вверх от коврика у камина.

– Давным-давно жили-были три маленьких щенка, которые жили в загородном доме в Собачьих поместьях. И их звали Групп, Койки и Визгун.

Три хвоста стучали по очереди, когда упоминались их имена, но дети были слишком увлечены, чтобы остановить их.

– И однажды, как раз перед Рождеством, до них дошел ужасный слух.

– Что за слух? – Встревожено воскликнул Койки.

Это было довольно трудно объяснить, поэтому Гиссинг и не пытался. Он начал снова.

– Они слышали, что Санта-Клаус, возможно, не сможет приехать, потому что он так задержался из-за работы по дому. Видите ли, Санта-Клаус-это огромный ньюфаундлендский пес с белой бородой, и он живет в морозной конуре на Северном полюсе, которая вся сверкает от сосулек, висящих вокруг окон и на крыше. Но его дом так далеко, что бедный Санта не смог найти слугу. Все служанки, которые приходили туда, отказывались оставаться, потому что там было так холодно и одиноко, и так далеко от кино. Санта-Клаус был занят в своей мастерской, делая игрушки; он был занят уходом за оленями в их снежных конюшнях; и у него не было времени мыть посуду. Поэтому все лето он просто позволял ей накапливаться и накапливаться на кухне. А когда приблизилось Рождество, в его прекрасном доме царил ужасный беспорядок. Он не мог уйти и оставить все как есть. И поэтому, если он не вымоет посуду и не уберет дом к Рождеству, всем щенкам по всему миру придется обходиться без игрушек. Когда Групп, Койки и Визгун услышали это, они очень встревожились.

– Как они узнали об этом? – Спросил Групп, который был аналитическим членом трио.

– Очень разумный вопрос, – одобрительно сказал Гиссинг. – Они услышали это от бурундука, который живет в лесу за домом. Бурундук услышал это под землей.

– В его чипмонастерии? – Воскликнул кто-то. Это была семейная шутка -называть нору бурундука этим именем, и хотя щенки не понимали каламбура, они наслаждались длинным словом.

– Да, – продолжал Гиссинг. – Олени в конюшне Санта-Клауса были так недовольны тем, что посуда не была вымыта, и возможностью пропустить свою рождественскую забаву, что они передали по радио сообщение. Их рога очень хороши для передачи радиосигналов, и бурундук, сидевший за своим маленьким радиоприемником с наушниками над ушами, услышал это. И Чиппи рассказал о Группе, Койки и Визгуне. Итак, эти щенки решили помочь Санта-Клаусу. Они не знали точно, где его искать, но бурундук указал им направление, и они отправились в путь. Они путешествовали и путешествовали, и когда они пришли к океану, они попросили чайку подвезти их, и каждый из них сел на спину чайки, как будто он был в маленьком самолете. Они летели и летели, и, наконец, добрались до дома Санта-Клауса. Сквозь стены конюшни, сделанные из чистого льда, они могли видеть, как олени топают в своих стойлах. В большой мастерской, где Санта-Клаус был занят изготовлением игрушек, они услышали оживленный стук молотка. Большие красные сани стояли у конюшни, готовые к запряжке в оленей. Они проскользнули в дом Санта-Клауса быстро и тихо, чтобы никто их не увидел и не услышал. Дом был в ужасном состоянии, но они принялись за уборку. Они нашли пылесос и высосали все крошки с коврика в столовой. Койки побежал наверх, застелил постель Санта-Клауса. Они подмели полы и положили чистые полотенца в ванную. И Визгун поспешил на кухню, вымыл посуду, вычистил кастрюли, стер пятна от яиц с серебряных ложек и помыл холодильник. Все усердно работали, они очень скоро справились и сделали дом Санта-Клауса таким чистым, каким только может быть любой дом. Они повесили шторы на окнах так, чтобы они все висели ровно, а не просто так, как у бедного Санты. Затем, когда все было в порядке, они снова выбежали на улицу и поманили чаек. Они вскарабкались на спины чаек и улетели домой.

– Санта-Клаус был доволен? – Спросил Групп.

– Да, когда он вернулся из своей мастерской, он был очень уставшим после того, как весь день делал игрушки.

– Какие игрушки он делал? – Взволнованно воскликнул Койки. – Он сделал пишущую машинку?

– Он сделал все виды игрушек. И когда он увидел, как убрали в его доме, он подумал, что это, должно быть, сделали феи. Он закурил трубку и наполнил термос горячим какао, чтобы согреться в долгом путешествии. Затем он надел свою красную куртку, длинные сапоги, меховую шапку и вышел запрягать оленей. В ту же ночь он уехал со своими санями, набитыми игрушками для всех щенков в мире. На самом деле, он был так доволен, что загрузил свою большую сумку большим количеством игрушек, чем когда-либо прежде. И вот так произошло чудо.

Они ждали в напряженном ожидании.

– Знаете, Санта-Клаус всегда ездит в Собачьи поместья по маленькой проселочной дороге через лес, где живет бурундук. Вы знаете ворота, на повороте переулка: ну, они довольно узкие, а сани Санта-Клауса очень широкие. И на этот раз, из-за того, что в его сумке было так много игрушек, сумка выпятилась за край саней, и один угол сумки зацепился за столбик ворот, когда он проезжал мимо. Выпали три игрушки, и как вы думаете, что это было?

– Машинка!

– Слон!

– Пишущая машинка!

– Да, совершенно верно. И случилось так, что бурундук в тот вечер был на улице, выкапывал орехи для своего рождественского обеда, немного грустный, потому что у него не было подарков для своих детей; и он нашел три игрушки. Он отнес их домой к маленьким бурундучкам, и они были очень довольны. Это было справедливо, потому что, если бы не бурундук и его радиоприемник, ни у кого не было бы игрушек в то Рождество.

– У Санта-Клауса в сумке были еще пишущие машинки? – Серьезно спросил Койки.

– О да, у него было еще много всего. И когда он добрался до дома, где жили Групп, Койки и Визгун, он спустился по трубе и огляделся. Он не увидел ни крошек на полу, ни игрушек, лежащих не убранными, поэтому он наполнил чулки всевозможными прекрасными вещами, а также положил машинку, слона и пишущую машинку.

– Что сказали щенки? – Спросили они.

– Они крепко спали наверху и ничего не знали об этом до рождественского утра. А теперь пойдемте, пора спать.

– Теперь мы можем раздеться сами, – сказали они.

– Ты уложишь меня? – спросил Групп.

– Ты уверен, что у него в сумке была еще одна пишущая машинка? – спросил Койки.

Они поднялись наверх.

Позже, когда в доме воцарилась тишина, Гиссинг вышел на кухню, чтобы повидать миссис Спаниель. Она старательно раскатывала тесто, и ее нос был белым от муки.

– О, сэр, я рада, что вы вернулись домой к Рождеству, – сказала она. – Дети рассчитывали на это. У вас была удачная поездка, сэр?

– Каждая поездка успешна, когда вы возвращаетесь домой, – сказал Гиссинг. – Я полагаю, магазины будут открыты сегодня поздно вечером, не так ли? Я сбегаю в деревню за игрушками.

Прежде чем выйти из дома, он спустился в подвал, чтобы проверить, все ли в порядке с печью. Он был поражен, увидев, как естественно и весело он вернулся к старому чувству ответственности. Где иллюзорная свобода, о которой он мечтал? Даже прозрение на вершине холма теперь казалось далеким чудом. Это страшное счастье может никогда больше не повториться. И все же здесь, среди знакомых трудных мелочей дома, какую легкость он чувствовал. Ему пришла в голову замечательная фраза из молитвенника:“Чье служение – совершенная свобода”.

Ах, сказал он себе, очень хорошо носить терновый венец, и действительно, каждое чувствительное существо носит его в тайне. Но бывают моменты, когда его следует носить на одном ухе.

Он открыл дверцу печи. Яркий свет заполнил топку: он слышал шевеление и пение в котле и шорох теплых труб, которые тихо посмеивались в зимние штормовые ночи. Над углями парило магическое уклончивое мерцание, сама душа огня. Это было маленькое пламя, совершенное и небесное по оттенку, сущность чистого цвета, чистая бессмертная синева.