Накипь

Из-под потолка на Василия Ивановича глянуло чумазое, ни на что не похожее личико обнаженной нимфы, нос другой нимфы раскрошился, придав ей сходство с египетским сфинксом.

– Лепнина почти вся сохранилась, – не без гордости заметил Артур Николаевич. – И посмотрите, какая решетка!

Решетка, поддерживавшая перила, и правда была хороша: изящные тюльпаны с раскрытыми чашечками. Из чашечек торчали сигаретные бычки.

– Очень красиво, – сказала Марина Михайловна, – но почему такое свинство? – брезгливо добавила она, обращаясь не столько к Артуру Николаевичу, сколько к окружающему пространству и дверям квартир, но ответил ей Артур Николаевич.

– Ну, так территория общая, стало быть, ничья.

– Эх, – вздохнул Василий Иванович. При этом было не совсем понятно, то ли он таким образом выразил свое мнение, то ли хотел перевести дыхание, потому что воздух в парадной дома Растопиной являл собою смесь застоялой сырости и неизбывного табачного смрада.

– А лифт где? – спросила Марина Михайловна, когда они достигли пролета на третьем этаже.

– Да вот же он, перед вами.

Лифт помещался за металлической сеткой, между пролетами.

– Дореволюционная конструкция.

Лифт вздрогнул, крякнул, скрипнул, словно прочищая горло, и правда заговорил человеческим голосом.

– Здесь кто-то есть? – спросил лифт.

– Есть-есть, – отозвался Артур Николаевич. – А вам чего?

– Я – жилец!.. Пирожков!.. Я застрял!.. Не будите ли вы так любезны вызвать диспетчера?

– Что же ты ему не позвонишь? Там же в кабине есть кнопка.

– Я звонил, никто не отвечает, – вздохнул лифт.

– И давно ты так висишь? – поинтересовался Лопухов.

– Уже второй час.

– Наверное, скоро кто-нибудь придет.

– А что лифт часто ломается? – вмешался в разговор Василий Иванович.

– Частенько, – ответил голос из лифта.

– Ерунда! – сказал Артур Николаевич. – Не чаще пары раз в месяц.

Папа будущего реставратора Оли оглянулся кругом, снова увидел зловещую мордочку нимфы под потолком, вспомнил свою Олю, занервничал отчего-то и почувствовал сильное желание закурить.

Он почти безотчетно сделал пару затяжек, когда голос из лифта едко поинтересовался:

– Вы что, курите?

– Да, – Василий Иванович тут же вынул сигарету изо рта, едва не спрятав ее за спину.

– Немедленно уберите! У настак не принято!

Василий Иванович в растерянности обвел глазами лестницу, где каждый чугунный лепесток, казалось бы, говорил об обратном.

– Простите, – пробормотал он и, еще раз оглянувшись и не найдя даже банки, чтобы затушить окурок, сунул его в тюльпан.

– Ну, идемте! – сказал Артур Николаевич.

– Так что, позовете диспетчера? – крикнул им вслед голос из лифта.

– Может быть, на обратном пути, – на ходу бросил Лопухов. – Сейчас не могу – работа.

– Уже почти пришли, – сказал он, карабкаясь на последний этаж. – О, Валерьяныч, здорово! – крикнул он кому-то, кого Василий Иванович и Марина Михайловна не сразу заметили из-за его широкой спины.

На подоконнике, положив нога на ногу, сидел совершенно босой человек и читал Конституцию Российской федерации.

– Здорово, клещ, – поздоровался он, не отрываясь от чтения. – Скоро всем вам, кровососам, каюк настанет, – произнес он, почесав грязный большой палец правой ноги.

– Какая статья уже? – весело поинтересовался Лопухов.

– Тридцать пятая. О праве частной собственности.

Человек поднял на него мутные глаза, плюнул через отвисшую губу на пальцы и, перевернув страницу, зачитал:

– Пункт два: «Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами».

– Да, с этим не поспоришь, – согласился Лопухов.

– А раз не поспоришь, то что ж вы, с…, у меня квартиру отобрали?

– Ну-ну! Кто отобрал? Я у тебя, что ли, отбирал?

– Не ты, но такие же клопы, как ты, в 93-ем. А я, между прочем, в Мариинском театре пел.

– Если б ты пел, а не пил, глядишь, и квартирка твоя при тебе была б.

– Тварь ты гнилая. А кто мне подливал, как не такие же клопы, как ты?

Артур Николаевич хохотнул и спросил:

– Может тебе чего надо? Я тебе завтра обувь принесу, чтобы босяком не ходил.

– Иди отсюда, падаль, – ответил ему человек.

– Ну оставайся с богом! Ботинки завтра принесу! – крикнул Артур Николаевич через плечо уже в прихожей. – Маргинальный элемент, – пояснил он родителям студентки Оли.

– Ну вот, глядите. Здесь у нас общий коридор. Вешалки все поделены по комнатам, вот этот крючок будет вашей Оли. На крючки других жильцов одежду советую не вешать, а то всякое бывает. Народ разный живет, не все со стрессом хорошо справляются.