Проект Эрешкигаль

– Завтра предложите нам охотиться? – осторожно уточнил Мишка, помогая мне нанизывать сваренные молоки на тонкие веточки для обжарки на костре.

– Захочешь жрать и не на такое согласишься.

Парень смущенно улыбнулся и продолжил помогать уже молча, украдкой поглядывая на мои ловкие пальцы, рассекавшие в три движения молоки и пересыпавшие заготовки перцем, смешанным с солью.

– Как у вас вышло ночью справиться с теми мужиками? – решился он все же на вопрос.

– Ты о чем? – не отрываясь от работы, спросила я.

– Ну, я про ночь.

– Спал плохо что ли? Кошмар приснился?

Прокофьев замолк, испуганно посмотрел на меня и наткнулся на спокойный, но таящий легкую угрозу взгляд. Он тут же согласно кивнул, подтверждая, что ему все приснилось, и продолжил помогать, больше не задавая глупых вопросов.

Опыт предыдущего ночлега помог отряду быстрее справиться с подготовкой. И уже через двадцать минут мы потягивали горячий, ягодный чай и довольно жевали молоки, обжаренные на костре не хуже шашлыков.

Костик огляделся по сторонам, изучая тощие деревья, окружавшие поляну, и поинтересовался:

– Как сегодня собираетесь спать?

– Как убитая, – коротко ответила я, облизывая пальцы, перепачканные перцем.

– А где? – продолжил расспросы разведчик, чувствуя, что стал ко мне ближе после утренней беседы.

– Места полно, где-нибудь пристроюсь.

– Холодно по ночам, как-то неудобно, что мы в тепле, – подключился к разговору Андрей, снова выступая в качестве ответственного по грязной посуде.

– Вот и радуйтесь, что в тепле, а я сама себе место найду. Не замерзну, – и уже на самом краю поляны добавила. – А еще подумайте насчет караула. Тут вам не мои земли, тут народ по ночам иногда шарится. И не всегда мирный. Попадаются и отпетые засранцы.

Не дожидаясь расспросов или пугливого вздоха Мишки, я шагнула в темноту, приступая к поиску деревьев покрепче. На этот раз мне не светило хорошего и уютного дупла. Зато Луншин расстарался и сплел просто отличную сеть, которая в одно движение ловких рук превращалась в неплохой, прочный гамак. Как я и собралась его использовать сегодня ночью.

Удача улыбнулась мне на первом же круге, да еще и недалеко от самой поляны. Отчего под тихие разговоры отряда, обсуждавшего мое странное поведение и размышлявшего, зачем пресловутому полковнику Генадьеву понадобилась тощая, оборванная девчонка со скверным характером, я приступила к обустройству ночлега.

Сетки хватило на одно достаточно уютное спальное место, куда я нырнула, укутавшись в спальный мешок не хуже, чем в свои домашние одеяла. А погружение в сон оказалось столь молниеносным, что мне не удалось дослушать до конца весь перечень жалоб, который Прокофьев составил с момента их высадки в моем лесу…

На этот раз причиной ночного пробуждения стал банальный табачный дым. Ни тебе угрозы от браконьеров, ни хищников, порой шастающих в этих местах в надежде поживиться беззащитной дичью. И даже холодок от луны шел недостаточный, чтобы заставить мой организм проснуться раньше рассвета. А сигареты легко справились с этой задачей. Хотя прежде моему носу было плевать на подобные раздражители.

Лесная темнота всегда казалась мне чем-то поглощающим. И эта ночевка на ветках не стала исключением. Вокруг сомкнулось что-то настолько плотное и густое, что даже подъем глаз к небу не дал ясности – как скоро ждать рассвет.

Спальник давал достаточно тепла, чтобы поворочаться и предпринять попытку уснуть. Но дым раздражал нос, выманивал меня из гамака, требовал действий. Пришлось слушаться этого привереду, вдруг не свои курят, а я пропустила.

Еще немного полежав, давая глазам привыкнуть в темноте и начать различать хотя бы силуэты, я расстегнула спальный мешок, раскачала гамак и практически вывалилась из него, все же ловко приземлившись на ноги. Руки быстро нашли припрятанный рюкзак, а в нем старую, повидавшую виды темную толстовку, защищавшую меня и от более суровых морозов, а заодно и посторонних глаз, порой встречавшихся в ночное время даже в этой глуши.

Быстро нашлись и ботинки, которые пришлось шнуровать в густой темноте наощупь, еще и сидя на холодной, отсыревшей за ночь земле. Но если курит не кто-то из своих, то времени на приведение себя в порядок у меня не будет. Так что придется довериться пальцам, отключая на время другие органы чувств.

Вскоре, перекатившись с задницы на колени, я осторожно, обходя более густые кусты и выбирая самый тихий путь, добралась до края поляны и внимательно всмотрелась за тусклый огонь костра.

На бревне, защищая спиной две палатки и вглядываясь в самую черную темноту, смыкавшуюся вокруг единственного источника света, курил смуглолицый Андрей. Он изучал округу, отдаваясь туннельному зрению, умоляя преимущества периферии. Рядом покоился Абакан, которому парень уж слишком доверял, несмотря на то, что до сих пор не появилось возможности показать свое стрелковое мастерство.

Самый сдержанный из всех бойцов отряда спокойно курил сигарету. Но это зрелище переполнялось напряженностью не меньше, чем вид надвигающейся волны. По факту, парень не просто беззаботно сидел на бревне в тишине ночного леса. Он вслушивался в звуки, пытаясь разглядеть хоть что-то за пределами крохотного круга, очерченного огнем лагерного костра.

Я одобрительно кивнула, мысленно похвалив выбор Луншина, и отправилась обратно в глушь, на поиски хоть какой-то снеди для завтрака.

В этой темноте сложно найти что-то съедобное быстро на ветках или в кустах. Уж слишком густые тени они создавали. Но пока я крутилась на месте, как маленькая собачка, ищущая свой хвост, небо сделало маленький подарок – разогнало пару туч, позволяя звездам осветить совсем крохотный участок.

Зато теперь мне стало проще – зрение смогло сфокусироваться на окружающей обстановке, выискивая тени на земле, которые могут стать грибами, если приблизиться к ним.

Но, как оказалось, местная живность уже собрала дневной урожай, а ночные грибы не торопились выглядывать из-под земли, понимая, что их ждет на поверхности. Зато, на мое удивление, нашелся небольшой участок, с торчавшими палками, слишком сухими и жесткими для этой поры.

Немного подумав, я решила проверить свою догадку и еле сдержала радостный писк – под этим сухостоем обнаружились кривые клубни, а не корни. Судьба за этот недолгий поход подкинула мне новую удачу в виде топинамбура, который здесь я найти вовсе не ожидала.

Нож подкопал еще пару жесткий палок, а ловкие пальцы вытащили на свет отличный будущий завтрак. Недолго думая, куда прятать находку, я распихала добычу в карман-кенгуру, неудобно и бесполезно расположенный на животе толстовки. А после снова огляделась и хищно улыбнулась. Кажется, гостеприимный на сегодня лес, подкинул кое-что еще.

Чуткий нос, начавший, наконец, игнорировать тонкий аромат сигарет, которые Андрей курил одну за другой, привел меня к тощей березе, в которой на уровне третьей ветки нашлось дупло, а в нем заначка какой-то белки.

Обычно я вела себя более прилично и не посягала на чужие запасы, уважая выработанную природой систему питания. Не думаю, что мне бы понравилось не найти зимние заготовки на месте. Но, как говорили ученые в каком-то старом журнале, белки обладали девичьей памятью и часто забывали места, где прятали свои запасы на зиму. Те потом гнили или давали ростки, выращивая новые деревья, обновляя растительный фонд.

Вот и сейчас сделаем допущение, что это не заготовка текущего года, а забытая еще в прошлом. Надо же как-то успокаивать некое подобие человеческой совести.

В дупле нашлось немного, и преимущественно орехи, но для десерта и в качестве дразнилки желудка этого будет достаточно. Поэтому брезговать подобным богатством я не стала и тоже бережно сложила в карман.

В темноте теперь меня можно было принять за слегка беременную мадам, затерявшуюся в лесу в приступе очередной истерики. Но что ни сделаешь, чтобы поскорее уже прекратить этот школьный пикник с забытой дома корзинкой?

Не найдя по дороге больше ничего полезного, я чуть пошуршала кустами, привлекая внимание караульного. Андрей отреагировал мгновенно. Его задумчивость и вправду оказалась мнимой, а слух сработал лучше любого радара.

Он резко встал с бревна, ловко подбросив ногой автомат и тут же перехватив его руками, принимая боевую стойку. Глаза шарили по границе темноты, выискивая источник потенциальной угрозы, напряженный палец лег на тугой курок.

Все это произошло так быстро и отточено, что мне не оставалось ничего другого, кроме как медленно выйти из кустов, не сдерживая довольной улыбки на губах.

– Отличная подготовка, – подала я голос, зная, что с этого расстояния, еще и в темной толстовке, Андрей меня не разглядит. А в очередной раз давать ему понять, что техника здесь не работает, желания не возникло.

Распознав мой тихий голос, караульный сначала неуверенно опустил ствол, вглядываясь в силуэт, а после и совсем отставил оружие, отступая назад, ближе к костру:

– Спасибо.

– Давно уже дежуришь? – я оглядела небольшой участок вокруг его ног, где нашлось не меньше семи окурков, приконченных почти до самого фильтра.

– Не могу сказать точно, – снова садясь на место, сдержанно ответил парень, Абакан опять лег по правую руку от него. – Часы тут как-то странно работают.

– Точнее не работают?

Боец сморщился и утвердительно кивнул.

Я потянулась к стопке вымытой посуды, достала котелок, высыпала в него свою добычу и села на бревно рядом с Андреем, принимаясь перебирать находку, сразу очищая орехи и уже изрядно подсушенные грибы от мелких иголок, налипших на них в естественной среде обитания.

– Тогда можешь пойти отдохнуть, пока солнце не встало.