Шёпот леса

Через какое-то время ведьмак дошел до опушки. Там под луной, взявшись за руки, водили хоровод четыре босых девушки, изрядно примяв ногами траву. Их головы украшали объемные венки из цветов и листьев папоротника, а волосы были завязаны в густые косы. Вокруг девушек, поднимаясь с земли и пропадая в небе, кружились ярко-желтые искорки, о происхождении которых можно было только догадываться. Ведьмы, заметив Орислава, тут же улыбнулись и, разорвав хоровод, встали напротив.

– Я пришел! – нервно воскликнул ведьмак.

– Мы получили послание и поспешили к тебе, – ответила одна из девушек, покрутив на запястье браслеты. Она выглядела старше остальных ведьм и производила впечатление уверенного в себе человека.

«Неужели сова доставляет послания!» – предположила Агидель, прячась за деревом.

По две стороны от Анастасии стояли Чара и Ясмина. С лица Ясмины не сходила улыбка. Девушка кокетливо хлопала глазами, неотрывно смотря на ведьмака. Чара, слушая диалог, задумчиво накручивала на палец кудряшки. А в сторонке, скрестив пальцы в замок, топталась низенькая девушка с осиной талией. Судя по ее неторопливым движениям и потерянному взгляду, девушка была тихой и скромной. «Она тоже ведьма?» – задалась вопросом Агидель.

Внезапно лицо Анастасии постарело, а на руках выросли длинные ногти. Ведьма понюхала воздух и громко произнесла:

– Он здесь!

– Быстро, за ним! – скомандовал парень.

Девушки скрылись в ночи, оставив облако густого тумана. Ведьмак же остался стоять на месте. Парень заметно нервничал. Он вертел головой, словно кого-то искал. Агидель замерла. Она понимала, что попала в эпицентр чего-то плохого. Черные силуэты елей, отдаленный вой волков и непонятные ночные шумы в виде шорохов, постукиваний и скрежета навевали страх. Здесь, средь дремучего леса, в абсолютной темноте Агидель невольно поверила в лешего. Она выдохнула облачко пара, пристально вглядываясь в темноту, и увидела позади Орислава серое безобразное существо. Оно открыло свой рот, полный гнилых зубов, и истошно зарычало.

Перед глазами за один миг пролетели все восемнадцать лет жизни. Агидель хотелось кричать, но она не могла издать ни звука. Девушка в панике выбежала из-за дерева и, сжимая подол сарафана, бросилась куда глаза глядят. Она сильно пожалела о своем решении проследить за ведьмой и узнать чуточку больше о ведьмаке. «Глупая! Глупая!» – твердила себе Агидель.

– Снова ты! Откуда ты взялась? – послышалось за спиной. А затем что-то вспыхнуло и затрещало, будто костер.

Но девушка не собиралась оборачиваться. Она лишь ускорила бег. По сторонам мелькали стволы деревьев, подсвечиваемые луной, а из-под ног разлетались в разные стороны брызги. Разум рисовал ужасные картины, что помимо упырей из темноты могут выскочить и другие существа, от которых, как ни крути, не будет спасения. Агидель больше не желала знать ни о ведьмаке, ни о ведьмах, ни об упырях. Ей хотелось вернуться на несколько дней назад и продолжить жить обычной деревенской жизнью. Однако девушка понимала, что после всего, что случилось, ее жизнь, как бы она ни хотела, никогда не станет прежней.

Вскоре Агидель миновала опушку леса и увидела очертания знакомой избушки.

– Тайна! – сорвалось с сухих губ.

Глава 4. Прислушаться к Тайне

Агидель смутно помнила, как добежала до дома старушки. В ее воспоминаниях проскальзывали знакомые лица Тайны и Златы, теплые руки, обрабатывающие полученные ссадины, и горячий чай с мелиссой, после которого она крепко уснула.

Яркие лучи солнца плясали на лице. Девушка долго ворочалась и протирала глаза, пока сон окончательно не исчез. Открыв глаза, Агидель увидела незнакомую комнату. В помещении раздавалось тиканье часов. На противоположной стене висел ковер, возле окна, слегка покачиваясь, стояло кресло-качалка, а на подоконнике в глиняных горшочках росли фиалки. Над фиолетовыми цветами кружили две пчелы, залетевшие в окно.

Девушка постепенно вспомнила события прошлой ночи. Какой бы сильной, рассудительной и смелой она ни казалась в глазах своих подруг, перед лицом неизвестности Агидель, как и многие люди, испытывала страх. Одно дело – верить в нечистую силу, а совсем другое встретить ее в собственной деревне. Теперь всякий раз, как только Агидель закрывала глаза, она видела существо с длинными костлявыми пальцами.

Девушка посмотрела по сторонам и заметила на табуретке свой телефон. «Отлично!» Связь ловила, вот только зарядки оставалось совсем чуть-чуть. Агидель набрала нужный номер и через несколько секунд услышала обеспокоенный голос бабушки.

– Агидель! С тобой все в порядке?!

– Да, бабуль, извини. Я… я уронила телефон, и он перестал работать. Но брат моей подруги Светы… его починил! – на ходу придумала Агидель, и ее щеки залились краской. Девушке было стыдно врать бабушке, но она не могла рассказать правду, а иначе пожилого человека хватил бы удар.

– Ох, ты меня напугала!

– Не переживай, все хорошо!

– Ладно, ты меня успокоила. Позвоню завтра.

Не желая вылезать из теплой постели, девушка перевернулась набок. Мышцы на ногах болели и при каждом неосторожном движении неприятно пульсировали. Краем глаза Агидель заметила, что дверь в комнату отворилась и на пороге возникла Злата.

– Доброе утро! – с улыбкой на лице воскликнула девочка. – Как твои раны?

Злата присела на край кровати, задорно размахивая ногами.

Агидель дотронулась до плеч, покрытых многочисленными ссадинами, оставленными острыми еловыми иголками.

– Уже не болят, – ответила девушка, посмотрев на Злату.

Девочка была одета в красный бархатный сарафан. Из нагрудного кармана с принтом льва, небрежно опустив бутоны, торчали завядшие ромашки.

– Хорошо! Мы с бабушкой испугались за тебя, – обеспокоенно протянула девочка и с хрустом откусила морковку, которую держала в руке.

– Со мной столько всего случилось. Где твоя бабушка? Мне нужно поговорить с ней, – спросила Агидель, кинув взгляд на дверь.

– Бабушка ушла в магазин и приказала не спускать с тебя глаз, – задорно засмеялась Злата. – Она скоро придет, – добавила девочка.

– Отлично, – обрадовалась Агидель. Здесь ее мысли о предстоящем разговоре с Тайной оборвал аромат еды, доносящийся из кухни.

– Чем пахнет? – спросила Агидель, потирая урчащий от голода живот.

– Это пахнет творожной запеканкой и пирожками. Бабушка рано встает и хлопочет на кухне, – объяснила Злата, добавив: – Пойдем возьмем пирожки.

Агидель с трудом встала с кровати и прошлась босыми ногами по полосатой ковровой дорожке. Подойдя к двери, она увидела стоящий в углу комнаты столик с зеркалом. Столиком явно никто не пользовался. Зеркало заросло тонкими нитями паутины, а столешница была покрыта внушительным слоем пыли. Присев на табурет, Агидель взглянула в зеркало. Темные круги под глазами, спутанные волосы, бледная кожа и болезненно иссохшие губы говорили об ее усталости. Не в силах противиться голоду, Агидель перестала смотреться в зеркало и поспешила на кухню. На табуретке, зажмурив глаза, сидел рыжий кот. Вокруг него летали пылинки, подсвечиваемые солнечным светом. Животное, услышав шаги, открыло один глаз и, увидев перед собой незнакомого человека, быстро выпрыгнуло в окно, слегка задев стеклянный стакан, в котором стояли сорванные Златой ромашки. «Убежал!» – выдохнула девушка.

Агидель присела за стол, увидев огромную тарелку подрумяненных пирожков, из которых кое-где сочилось яблочное повидло.

– Угощайся, – промолвила Злата. Девочка налила в чашку обычный черный чай и поставила ее перед Агидель.

– Спасибо, – поблагодарила девушка, жадно схватив пирожок. – Очень вкусно! – добавила она с набитым ртом.

– Рада, что тебе понравилось, – засмеявшись, ответила девочка.

Агидель мимолетно взглянула в окно. Там, уходя далеко за горизонт, виднелось поле, заросшее разнотравьем, а вдоль дороги росли высокие, качающиеся от каждого дуновения ветра березки, создающие тень.

– Пойдем прогуляемся? – предложила Агидель. Ей хотелось подышать свежим воздухом, чтобы привести свои мысли в порядок.

– Давай, – кивнула девочка и побежала к двери.

Агидель, взяв с собой два пирожка, встала из-за стола и настороженно посмотрела на печку, на которой стоял большой закопченный котел. «Домового вроде нет!» – подумала девушка и, прижимаясь спиной к стене, вышла на улицу.

День обещал быть жарким и ясным, на небе не было ни облачка. Во дворе росла огромная яблоня. Под деревом лежали прогнившие плоды, над которыми летали мошки. У навеса стояла бочка с чистой кристальной водой. Агидель зачерпнула руками воду и наспех умылась. Под ногами туда-сюда бегали курицы и черный петух. Агидель побаивалась петухов. Как-то раз, когда она была маленькой, ее клюнул соседский петух. С тех пор Агидель старалась обходить этих птиц стороной. Подняв голову, девушка увидела рыжего кота, удобно устроившегося на крыше.

Злата побежала за дом, и девушка двинулась следом. Вскоре они оказались на огороде. Повсюду, куда ни погляди, были сделаны аккуратные маленькие грядки. Здесь росли душистый цветущий укроп, кинза, петрушка и листовой салат.

– В доме моих бабушки и дедушки тоже есть огород, – сказала Агидель, шагая между грядок.

На одной из грядок, растянув на тропинке длинные плети, росли пузырчатые огурцы. Агидель осторожно, чтобы не помять растение, миновала тропинку и вышла к грядке с морковью. Морковь была наполовину убрана, а засыхающая ботва валялась под деревом. Посередине огорода стояло нанизанное на длинную палку пугало. Черный балахон плавно развевался по ветру, а шляпа так и норовила слететь с «головы».

– Пойдем на поле, – предложила Злата.