Фанты. Желание демона

Пользуясь тем, что мальчик уткнулся носом ей куда-то в ключицу и не видит, что именно она делает, Лиза сотворила на ладони небольшую чёрную сферу, состоящую из концентрированной Магии Смерти, и осторожно положила ладонь на макушку ребёнка, позволяя собственной силе проникнуть в хрупкое тельце, моментально останавливая сердце. Быстро и безболезненно, Райер даже не понял, что именно произошло, не успел осознать, что был предан человеком, которому безоговорочно доверял. Лиза горько усмехнулась: Нибрас был прав. Удар всегда наносит самый близкий человек.

Вторая жертва

Лиза сидела в фамильном склепе, прислонившись спиной к холодной каменной плите, и пила. Церт с невозмутимым лицом стоял возле двери, как всегда готовый в любой момент защитить свою Госпожу. Только вот защищать, собственно, было не от кого. Замок был абсолютно пуст.

После возвращения девушки с телом Райера на руках граф Арстед, которого, казалось, ничто не могло выбить из колеи, тут же развил бурную деятельность. Чудом уцелевшие в устроенной Сартасом бойне слуги в рекордно короткие сроки вынесли трупы во внутренний двор, предварительно завернув их в покрывала, и дочиста отмыли весь замок. Сам же Первый Министр занялся переговорами с семьями погибших членов Совета и рыцарей, а также приготовлениями к похоронам. Предложение графа провести траурную церемонию за счёт королевской казны аристократами было принято благосклонно, что неудивительно: даже горевать лучше за чужой счёт. Поскольку погибших было слишком много – в общей сложности триста человек, – погребальные костры было решено развести прямо в поле. Лизе, в общем-то, было глубоко безразлично, где это всё произойдёт: открыв для графа и его людей портал в нужное место, дабы они могли всё подготовить надлежащим образом, девушка самоустранилась от всего происходящего, запершись в лазарете, куда Церт по её приказу перенёс тела Сартаса, Иноэ и Райера. Несколько часов она простояла на коленях, вполголоса читая отходные молитвы. Забавно, что в этот момент все ритуальные фразы этого мира, которым её с детства обучали Архивариус с Моравэн, начисто вылетели у Лизы из головы. Зато православные молитвы за упокой усопших, услышанные несколько раз от бабушки, буквально врезались в память: их девушка и повторяла, соединив руки в молитвенном жесте, неизвестном в этой стране.

Погребальная церемония была назначена на следующее утро. Ночью Лиза, покинув лазарет, направилась в подземелье. У входа на этаж, где располагались тюремные камеры, стоял одинокий воин – один из тех, кому посчастливилось выжить в бойне, устроенной Сартасом. Заметив девушку, стражник подобрался и встал навытяжку, при этом от её взгляда не укрылось, как он поморщился: очевидно, у него была рана, доставлявшая ему определённое неудобство. Но, несмотря на это, он продолжал стоять на своём посту, охраняя единственного заключённого.

– Ваше Высочество, – воин несколько деревянно поклонился, и Лиза заметила, как при этом простом действии его лоб покрылся испариной.

– Вы ранены? – прямо спросила она, с лёгкой тревогой вглядываясь в бледное лицо мужчины.

– Всего лишь царапина, – отмахнулся тот. – Нести службу она мне не мешает.

Укоризненно покачав головой, Лиза подошла вплотную к мужчине и положила руку ему на грудь – стражник вздрогнул, но не отпрянул и не предпринял ни малейшей попытки ей помешать.

Магия привычным мягким потоком потекла от руки девушки по чужому телу, и перед внутренним взором Лизы возникла неприятная картина: глубокая рваная рана чуть ниже желудка, наскоро зашитая и перебинтованная, но не исцелённая до конца.

– Это не царапина, – строго проговорила девушка, перемещая ладонь на живот мужчины. – Почему лекарь не исцелил вас?

– Лекарь мёртв, – последовал сухой ответ. – А его ученик ни на что не годен.

Лиза сосредоточилась: целебная магия за считанные мгновения восстановила повреждённые ткани, не оставив от раны и следы.

– Благодарю вас, Ваше Высочество, – с чувством проговорил воин. Девушка видела признательность в его взгляде, направленном на неё. – И за это, и за то, что вы сделали сегодня. Если бы не вы, мы бы все либо были мертвы, либо оказались под властью тирана.

Лиза недовольно скривилась, но не стала ничего говорить по этому поводу.

– Я могу увидеть пленника? – спросила она, отступая от стражника на один шаг, устанавливая социально приемлемую дистанцию.

– Разумеется, Ваше Высочество, – ответил гвардеец, и в его тоне отчётливо слышалось удивление, словно сам вопрос показался ему неуместным.

– Господин Первый Министр не давал вам никаких распоряжений? – уточнила Лиза.

– Граф Арстед отдал приказ никого не пускать к узнику, – доложил стражник.

– Но я всё равно могу его увидеть, – Лиза насторожилась. – Почему?

– Вы – принцесса, – последовал лаконичный ответ.

Для Лизы это объяснением не являлось, но продолжать мучить бедного человека бессмысленными расспросами она не стала. Подвесив над собой световую сферу, девушка в сопровождении Церта направилась в сторону дальней камеры, которую теперь занимал её бывший телохранитель.

Чарт сидел на узкой кровати, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями. На звук приближающихся шагов он даже не отреагировал. Лиза остановилась возле решётки и некоторое время разглядывала предателя. Да и предателя ли?

– Совесть не даёт заснуть? – поинтересовалась она, опускаясь на стул, неизвестно откуда принесённый предупредительным демоном.

Вздрогнув, лорд Арстед оторвал руки от лица и, подняв голову, направил на девушку болезненный взгляд голубых глаз.

– Ваше Высочество? – более хриплым, чем обычно, голосом проговорил Чарт, разглядывая сидящую перед ним девушку. – Почему вы здесь?

– Пришла посмотреть в глаза воину, приговорившему к смерти три сотни человек, – отстранённо сообщила Лиза. – Знаешь, Чарт, хоть мы и знакомы с тобой совсем недавно, ты был последним человеком, которого бы я заподозрила в предательстве. Я верила тебе. И Иноэ тоже.

– Лорд Ишиа сам предатель, – спокойно парировал Чарт. – Он изменил присяге, посмел поднять меч на своего короля. Я же лишь делал то, что велел мне долг.

– В самом деле? – Лизе с огромным трудом удалось подавить волну гнева, поднявшуюся в душе от этих слов мужчины. – Долг велел вам помогать безумцу, обрёкшему на смерть три сотни человек и готовому, не моргнув и глазом, уничтожить в десять раз больше ради собственных непомерных амбиций? Мнимое бесчестье показалось вам слишком дорогой платой за жизни товарищей, их жён и детей?

Чарт судорожно вздохнул и скрестил руки на груди, однако не пытался оправдываться. Лиза видела в его взгляде затаённую горечь: мужчина мучился от того, что стал соучастником страшного преступления. И осознание этого доставило девушке определённое удовлетворение: она прекрасно понимала, что после того, как она покинет Барсандир, граф Арстед либо сам займёт трон, либо посадит на него кого-то из своих людей. И, естественно, Первый Министр не позволит казнить своего сына. Да Лиза и не желала смерти Чарту. В конце концов, смерть – это слишком просто. Нет, муки совести, вот что будет его наказанием. Ведь совесть самый страшный и беспристрастный наш судья и палач в одном лице.

Больше не было сказано ни слова. Но утром Лиза распорядилась, чтобы Чарта в сопровождении конвоя доставили на погребальную церемонию – пусть увидит последствия своего слепого подчинения долгу.

Триста погребальных костров напоминали бескрайний огненный океан – Лиза, глядя на них, думала о водах Флегетона. Тысячи людей пришли проститься с воинами, членами Совета и их супругами. Толпа стояла безмолвной стеной по периметру поляны, наблюдая за тем, как уходят в последний путь их близкие, друзья и просто знакомые. Кроме треска костра не было слышно ни звука: нельзя нарушать покой мёртвых своими слезами. Свою боль можно будет отпустить позже, под защитой стен родного дома.

Лиза вместе с Первым Министром и Архивариусом стояла на высоком помосте, сооружённом специально для неё. За её спиной, точно тень, привычно расположился Церт.

– Ваше Высочество, – когда костры почти догорели и люди начали потихоньку расходиться, обратился к девушке Архивариус. – Могу я узнать, что вы собираетесь делать с оставшимися телами?

Лиза повернулась к старику и наградила его безжизненным взглядом.

– Не переживайте, Агадон, я не собираюсь никого лишать положенных посмертных почестей, – заверила она его. – О своей семье я позабочусь лично.

Архивариус низко поклонился, демонстрируя тем самым, что девушка находится в своём праве, и он ничем не намерен ей мешать.

Три погребальных костра Лиза развела прямо в замке, во внутреннем дворике, предварительно прогнав прочь всех: и слуг, и стражу. Рядом с ней остался только Церт, в количестве восьми штук занимавшийся сооружением костров и переносом тел. Намного позже, когда уже стемнело, Лиза собственноручно собрала прах в три медные урны и отнесла в фамильный склеп. Её предки на том свете, должно быть, пылают от ярости, что рядом с ними будут стоять останки сына какого-то пастуха – Лизе на это было плевать. Иноэ был дорог ей. И он заслуживал того, чтобы быть похороненным в королевской усыпальнице.

И теперь Лиза сидела в холодном каменном склепе с бутылкой креплёного вина в руке, пустым взглядом разглядывая мраморные плиты с именами давно почивших предков. Довольно крепкий алкоголь, распиваемый прямо из бутылки, затуманивал сознание, но был не в силах унять тянущую боль где-то глубоко внутри. Глядя на имя Райера, высеченное в мраморе, девушка всё никак не могла избавиться от мысли, что могла поступить иначе. Найти какой-то способ изгнать Тени, сохранив при этом мальчику жизнь. Потому что он не заслуживал такой судьбы. Он должен был вырасти, выбрать свой путь в этой жизни, завести семью… А в итоге лишь медная урна с прахом да небольшая ниша в семейном склепе.

Чужие шаги на лестнице гулким эхом разнеслись по комнате. Лиза раздражённо поджала губы, но не стала поворачиваться к незваному гостю: если он пришёл по её душу, Церт с ним разберётся. А у неё нет ни сил, ни желания.

Спустя мгновение перед глазами девушки возник Первый Министр. Лощёный, с гладковыбритым лицом и прилизанными волосами, в шёлковом капирладе золотистого цвета, препоясанном алым кожаным ремнём, к которому, вопреки традиции, не были прикреплены ножны с мечом.

– Как же я вас ненавижу! – слова, точно крик души, сорвались с языка Лизы.

– Знаю.

Граф опустился на пол рядом с девушкой и, бесцеремонно забрав у неё бутылку, обхватил губами горлышко и сделал солидный глоток, даже не потрудившись удостовериться в том, что вино не отравлено.

Некоторое время они сидели в абсолютной тишине, передавая друг другу бутылку. Когда же она закончилась, граф жестом фокусника вытащил из воздуха ещё одну, точно такую же. Пьянка продолжилась.

– Мне нужно было оставить вас умирать в доме Моравэн, – через некоторое время первой нарушила затянувшееся молчание Лиза. – И позволить Сартасу пройтись огнём и мечом по континенту.

– Будь вы всё ещё принцессой Альмой, вы бы так и сделали, – ответил граф, отставляя полупустую бутылку в сторону. – Однако, Ваше Высочество, вы ведь больше не она?

Лиза лишь горько хмыкнула на это.

– Совсем недавно вы были уверены в обратном.

– Был, – согласился граф. – Но последние события показали, что я ошибался. Да, возможно, когда-то вы и были принцессой Альмой. Но теперь вы – Лиза.