Одинокий голос в темноте

– Доминик. Просто Доминик. Сказал же.

Она развела руками. Собеседнику была важна неформальность общения, пусть так.

– Доминик, я хочу поговорить о том, что ты в тот день делал в «Черной кошке».

– Пытался расследовать кражу, – он фыркнул, – очевидно же. Или тебе нет?

«Да он просто издевается надо мной, – поняла Эми, видя, как одновременно с этой ее догадкой губы собеседника чуть дернулись в ухмылке. – Не буду обращать внимания на эти выпады».

– Очевидно, что в тот день ты расследовал кражу, – кивнула Эми, – не очевидно, почему ты решил, будто во всем виноват Льюис Фрэмптон.

Доминик невнятно промычал себе под нос, а потом равнодушно пожал плечами.

– Мне никто и не поверил. Хоть сколько угодно объясняй, почему я так решил. А что толку? Для полиции – маловато информации, для родителей твоего парня – тоже. Так почему ты здесь?

– Тебе должно быть известно, что расследование зашло в тупик. В отличие от родителей Дерека, я хочу тебя выслушать.

Доминик невесело рассмеялся.

– Ой, какая благородная, – он сощурился, сканируя Эми. И та вдруг поняла, что частный детектив перед ней вполне себе способен видеть ее насквозь, – да вот какая незадача. Даже если твой порыв логически объясним, то вот толку от нашего общения – ноль, бесконечная пустота в абсолюте. Так почему я вообще должен говорить с тобой о Льюисе, если это ничего не даст?

– А почему нет? – Эми огляделась в поисках подсказки на вопрос Доминика. – Пока я не пришла, ты просто сидел здесь и задыхался от пыли. Почему бы не поговорить хотя бы со мной?

Он закатил глаза к облезлому потолку.

– Чтоб ты знала, «просто» я никогда не сижу. Я думаю. Но, допустим, я подыграю. Давай поговорим о Льюисе, может, наведешь меня на какую-нибудь мысль. С чего же мне начать? – вопрос был чисто риторический, потому что Доминик не обдумывал ответ ни секунды. – Льюис происходит из довольно богатой семьи ныне почти всех покойных Фрэмптонов. Думаю, ты уже знаешь об этом, если читала о нем. В убийстве пятерых из них Льюис и подозревается. Хотя, «подозревается» неподходящее слово, как по мне. Его вина почти доказана.

– Почти, но не доказана же.

– Если бы он все же явился на суд, то уже была бы доказана. Хотя его побег тоже своего рода доказательство, и самое сильное. Ну, так продолжим? О чем я? Льюис – ублюдок, перебивший свою родню, также у некоторых из них он своровал всякое-разное, и теперь заслуженно носит клеймо «вор».

– Что он крал?

– Ничего интересного, к сожалению. Никаких засушенных голов или коллекции эмбрионов. Довольно скучно, но сюда в основном относятся картины, книги, драгоценности, какие-то документы о родословной ну и, конечно, деньги. Большинством из этого распоряжались фамильные юристы после того, как Льюис загремел за решетку.

– А, так Льюис уже сидел?

Доминик кивнул.

– Полгода отсидел, обкраденная родственница настояла, чтоб его выпустили. Ну и зря… он ее убил через неделю. Подстроил как несчастный случай, а потом перешел к следующему родственничку. И так было пять раз, – Доминик показал Эми ладонь и хаотично зашевелил пальцами, – пять! Хотя сидел только однажды. Вот какому идиоту не пришло в голову повязать его хотя бы после второй сомнительной смерти – вопрос, но не к нам. Поэтому, идем дальше. У Льюиса определенно была своя система отбора ценностей, которые его интересовали. Какие-то он не брал, какие-то брал. В любом случае, его сомнительная коллекция досталась родственникам погибших. Хм, родственникам родственников – ирония, да? Ну, а те большую половину продали.

Эми задумчиво погладила подбородок, заглянула в полные жизни мечущиеся глаза собеседника.

– Неужели какие-то вещи оказались в «Черной кошке»?

– По моим сведениям – да, – загадочно произнес Доминик, после чего продолжил: – но даже среди них не нашлось того, что он искал. Я знаю, что все украденное он выбросил.

– Это так. Но я все равно не понимаю. Вещи, что он украл, были очень простые и, можно сказать, дешевые.

– О! – Доминик еще больше оживился, хотя, казалось бы, куда больше, его глаза округлились, брови устремились вверх. – Ты видела часть его коллекции?

Вот теперь ему действительно было интересно сидеть рядом с Эми. И та воспрянула духом, почувствовав себя нужной. Она подняла свою руку и показала вытащенные из кармана часы.

– Предполагаю, что тогда это из коллекции Льюиса, они, как мне недавно сказали, были вместе с остальными в шкафу, который он обчистил.

– Ну, надо же, так ты свистнула под шумок побрякушку? А кажешься скучнее, – удивительно, но в глазах Доминика сверкнуло восхищение.

– Вовсе нет! – несмотря на чужое одобрение, возмущенно фыркнула Эми. – мне Дерек подарил.

«Под шумок я свистнула только книгу, – тем не менее, вынуждена была признать Эми, – видимо, тоже из предметов Льюиса, все они были в тех коробках»

Несмотря на правду, Доминик не казался разочарованным. Он не сводил взгляда с раскачивающихся из стороны в сторону серебряных часов, с каждой секундой все больше напоминая голодную собаку, перед которой машут костью.

– Дай посмотреть, – он схватился за часы, и Эми пришлось отпустить цепочку. Доминик стал быстро вертеть их, открывать крышку и закрывать ее обратно, пытался увидеть хоть что-то интересное. Судя по складке между бровей – тщетно. – Будь я девушкой, обиделся бы на такие подарки, очень дешевое серебро, грубая работа. Сколько они там стоят? Один фунт?

– Мне нравятся такие вещи, – категорично ответила Эми, пытаясь выгородить Дерека в чужих глазах, – не всем хочется ходить в золоте и сапфирах.

– Не вам с Льюисом точно, – перестав разглядывать часы, Доминик подбросил их, и те приземлились точно на колени гостьи.

Эми передернуло от его сравнения. Очень не хотелось иметь что-то общее с сумасшедшим. Однако она все еще видела странные «сны», если можно так сказать. Дотронувшись до часов, Эми замерла. Что если перед ней как раз лежит причина ее связи с убийцей? Доминик тем временем решился рассказать вторую часть истории:

– Четыре дня назад Льюис убил еще одну свою родственницу Эбигейл Кирк. Конечно, пока не сказали, кто это сделал, но вроде все очевидно тем, кто знает о Льюисе. Ты вот слышала о ней?

В глазах защипало, и Эми прикрыла их на долю секунды. Нужно было срочно взять себя в руки.

– Моя преподавательница.

– Серьезно? Ладно. Уже целых два совпадения, связывающих тебя с Льюисом. Как интересно. Что еще ты знаешь?

– Я ничего не знаю, – пожала плечами Эми, – кроме, возможно, следующей жертвы. Правда, не из родословной Льюиса.

Сказать, что Доминик был удивлен, это ничего не сказать. У него буквально отвисла челюсть.

– Говори, – тихо прошептал он.

– Знаешь кто такой Найджел Барлоу?

– Их семейный юрист, занимался вопросами наследо… а… о… Я понял. Но он сейчас живет в Канаде, а Льюис невыездной. И, к тому же, из дома Кирк ничего не было украдено, кроме денег. Кто знает, может Льюис просто решил оставшихся родственников перерезать, так и зачем ему юрист?

– И все же, что-то из коллекции не дает ему покоя, раз он влез в «Черную кошку». Я думаю, Льюис может попытаться связаться с мистером Барлоу, чтобы выяснить, куда делись его вещи. Он точно что-то ищет.

– Так и станет Найджел с ним разговаривать.

– Только если его не выманить, – видя немой вопрос в глазах собеседника, Эми продолжила: – Льюис ведь может взять в заложники кого-то, кто дорог мистеру Барлоу? – Не хотелось думать об этом, но она помнила, как Льюис угрожал миссис Кирк, что убьет ее мужа. К тому же, этот псих убил медсестру во время побега, а значит, кромсать он любит не только тех, кто связан с ним узами крови.

– У него есть сын, адвокат. Он из Лондона, да. Я видел его сайт и понимаю, к чему ты ведешь. Вероятность того, что ты права, низкая, но если все так – ужас, надо бы предупредить полицию. Если они будут слушать… ведь доказать, что Льюис ищет свое наследство, мне не удалось.

– Почему вероятность низкая?