Одинокий голос в темноте

Эми помотала головой. Удивительно, но ей стало легче, так что зацикливаться на не слишком приятной теме она не стала. Дерек явно выразил свою позицию, и это само по себе стало ответом. К тому же едва ли Эми сама могла разобраться в своих чувствах. Все что она знала – внутри растет презрение к самой себе, пусть и незаслуженное. Когда она очнулась тогда в больнице после Саймона, все что она чувствовала – радость, а сейчас эта эмоция бесследно стерлась.

– У тебя точно ничего не случилось? – вдруг поинтересовался Дерек. – Голос странный.

– Скорее всего, я немного подзастыла. Ничего такого.

– Ты на улице сидишь?

– Да.

– Иди в дом! Холодно же.

– Сейчас уже пойду. Вышла с тобой поговорить.

– Это хорошо, да. Я тоже все время от родителей прячусь, когда по телефону разговариваю, ха! Какой-то инстинкт, что ли. Эми, ты надолго уехала? Когда ждать твоего возвращения?

– Если честно, я не знаю. Я… мне стоит приехать?

– Тебе стоит в первую очередь поправиться. Если тебе дома легче, то пока побудь там, но я очень буду тебя ждать. Когда приедешь, может, эм… Не, пока, наверное, не буду с этим приставать.

– О чем ты?

– Нет-нет, потом как-нибудь, не хочу тебя сейчас напрягать.

Ему удалось пробудить чужое любопытство, а потом он жестоко не захотел делиться своими мыслями. Эми была взволнована и немного разочарована, однако это чувство быстро исчезло, оставив раздражающую недосказанность. Она до сих пор не могла понять, о чем Дерек думает. Даже теоретически.

Поблагодарив Дерека за разговор и попрощавшись, она встала со стула, убрала телефон и попытаюсь максимально распрямить спину. Позвонки хрустнули, и Эми удовлетворенно уставилась в ночное небо. Оно было настолько непроглядным, что на секунду показалось, будто небо пытается засосать ее в свои недра. Эми ощутила себя растворенной в окружающей тьме вместе с маленьким родительским домиком и робким светом у крыльца. Окружающая темнота вдруг показалась родной и знакомой. Она приглашала к себе, звала в свои объятия, предлагала закрыть глаза, в которых появлялась болезненная резь при взгляде на лампу.

«Что за глупости, – подумала Эми, со слишком сильным любопытством смотря вдаль – на тихо шелестящую траву и высокие деревья. – В темноте я туда не пойду, но можно прогуляться завтра. Было бы неплохо найти ту поляну, которую я нарисовала в альбоме, когда-то она мне очень нравилась. Может, и цветы там все еще растут».

Перед сном Лаура помогла Эми поменять повязки. Помощь не особо требовалась, потому что Эми много раз делала это самостоятельно, но видя просящие глаза матери, отказать не смогла.

– Такие швы страшные, Эми, – уныло прошептала Лаура, – скорее всего, останется шрам.

Эми равнодушно взглянула в дверцу шкафа, где висело зеркало, прекрасно отражающее две фигуры. Одна стояла в штанах и бюстгальтере, а вторая сидела на стуле перед ней, рассматривая плоский живот. И на этом животе действительно красовалась красная неровная рана со швами. Она не болела, если Эми принимала препараты, прописанные доктором, и ни разу не загноилась, ни распухала, к счастью – кожа стремительно срасталась.

– Останется так останется, – произнесла Эми, – что теперь делать.

– Я слышала, что с помощью лазера можно избавиться от шрамов. Я могу поискать для тебя хорошую клинику.

– Мне все равно.

– Но шрамы не украшают женщин, Эми. Только подумай, как ты сможешь носить купальник? – видимо для Лауры толстый шрам был чем-то, что действительно может помешать вести нормальную жизнь. И делая еще хуже, она произнесла: – Да и мужчинам такое не нравится. Ты ведь не хочешь остаться одна из-за какого-то шрама?

Эми нахмурилась, поджала нижнюю губу и посмотрела вниз. Почувствовав тяжелый взгляд дочери, Лаура оторвалась от обработки раны и подняла голову. Они больше ничего друг другу не сказали в тот вечер, кроме «спокойной ночи».

Лежа в детской кровати и смотря на светильник в форме полумесяца, купленный ей на день рождения много лет назад, Эми отчетливо чувствовала перемены в своем сознании в сравнении с тем, что она ощущала, когда еще жила здесь. Несомненно, она давно не была в доме, но ведь всегда скучала по нему. Так почему сейчас, когда Эми здесь, все начинает раздражать? Раздражение вообще редкий гость в ее сознании, куда чаще там появляется тоска.

Она перевернулась на спину, но сразу зашипела от боли. Но когда она исчезла, разум Эми очистился, и пришло осознание, что проблема восприятия родителей в том, что теперь Эми сама повзрослела. Родители отныне не являлись для нее непоколебимым авторитетом, а их придуманные законы могли быть нарушены. Хотя бы теоретически. Эми вспомнила недавний разговор с матерью про шрам и усмехнулась. Смотреть на Лауру с таким скептицизмом было чем-то новеньким.

«Поверить только, и ведь все из-за Саймона, – мысли искрили необузданной злобой. – Я слишком сильно меняюсь».

В голове промелькнула мысль все же разрешить поискать матери подходящую клинику. Даже если Эми в итоге не воспользуется помощью врачей, это неважно. Главное конфликт будет исчерпан, а Лаура посмотрит на Эми как раньше.

«Не знаю, – заключила Эми, – не знаю, что делать».

И вот она, знакомая тоска, вновь наполнила легкие, выразилась в тяжелом вздохе. Эми прикрыла глаза, но поняла, что свет ночника слишком сильно мешает ей. Пришлось выключить столь любимый ранее полумесяц. Стоило только свету исчезнуть, как знакомая тьма обволокла ее, лишила зрения, оставила только окружающие звуки.

Дом спал. Дерево изредка скрипело, словно дом ворочался во сне и чуть слышно похрапывал. Эми лежала на боку, уткнувшись лбом в стену. Она чувствовала себя усталой, веки стали тяжелыми. Но она никак не могла провалиться в настоящий сон, бессонница в очередной раз готовилась испортить ночь. Только Эми задремлет, как через пару минут снова приходит в себя, и так продолжалось несколько часов.

До тех пор, пока не пришел Он. Тот, кто со времен больницы помогал ей успокоиться – сгусток тепла, от которого даже на миг не ощущалась опасность. Эми чувствовала его присутствие отчетливее, чем когда-либо. Пришло осознание, что существо сразу уйдет, стоит посмотреть в его сторону, Эми старалась не шевелиться.

Существо неслышно приблизилось к кровати. А потом Эми почувствовала вес чужого тела, который продавливает матрас. Недостаточно большой вес для человека… больше похоже на небольшого зверька. Как если бы компанию ей решил составить невидимый кот или некрупных размеров пес. Больше незнакомец не двигался, и она выпрямила колени, придвинулась ближе к стене. Он не предпринимал каких-либо попыток придвинуться ближе, несмотря на явное приглашение, лишь оставался на своем месте и излучал тепло. Он просто был с ней рядом. Будь кто-то другой на месте Эми, он бы наверняка испугался доброго духа, но точно не она.

– Спасибо, – тихо прошептала Эми.

Будто бы в ответ на благодарность, перед тем как уснуть, Эми почувствовала, как Он нежно и едва ощутимо погладил ее по волосам. Стало так хорошо на душе, что Эми заснула со счастливой улыбкой на губах.

***

Она умылась, почистила зубы, а потом расчесала волосы. Сегодня они немного вились, потому что Эми спала с влажной головой после душа, но… так даже вроде бы ничего. Она скептически осмотрела свое отражение в зеркале, прошлась пальцами по кончикам волос и не стала ничего менять.

– Мам? Пап? – позвала Эми, но ответом ей стала тишина.

Дом без своих хозяев показался безжизненным и блеклым. Только теперь Эми обратила внимание на облупившуюся краску на потолке, немного подгнившие доски пола в самого входа (частично закрытые ковриком). Несомненно, Лаура и Гейл старались поддерживать дом как только могли, однако им явно не хватало рук.

«Интересно, сколько дому лет? – думала Эми, проходя к холодильнику. – Я не знаю, кто здесь жил до бабушки или кто его построил. Я вообще других своих родственников не знаю, вдруг кроме нас и не существует больше никого? Вдруг это как-то связано с нашей фамильной болезнью, может, другие родственники как бабушка – давно сошли с ума?»

Про дом Эми забыла сразу же, как только наткнулась взглядом на свиные отбивные, лежащие на верхней полке холодильника. Конечно, после здорово сна пришел и здоровый аппетит. Телефон пиликнул – Дерек отреагировал на утреннее сообщение. Приветствовать друг друга и желать хорошего дня – нормально для них. Он написал, что видел Эми во сне, судя по смайликам, сон был эротического характера. Эми отправила свое «сердечко». Ей стало интересно, сколько Дерек вытерпит без секса, учитывая ранение. Хотя… если призадуматься, когда они вообще в последний раз лежали вместе в постели? Эми никак не могла вспомнить.

Прошел час, а родителей все не было. Даже когда Эми вышла во двор, проверила стойбище с овцами и попередразнивала их, Лаура и Гейл не появились, и тогда Эми решила им позвонить. Оказалось, что родители уехали за покупками. В Кеттлуэлле был всего один продуктовый магазин, да и тот небольших размеров, поэтому такие поездки были нередки. Эми предупредила о своем намерении прогуляться, после чего со спокойной душой принялась переодеваться из пижамы в повседневную одежду. Уплотненные джинсы, майка и толстая-толстая кофта, связанная Лаурой из шерсти овцы – идеальный вариант для долгой прогулки. Эми не нашла зонт, поэтому на свой страх и риск пошла без него. А на улице пахло сыростью. Так что с каждой секундой росла уверенность, что обратно придется идти под дождем.

«А идти-то долго… Если бы я смогла быстро уехать, было бы здорово».

И тогда Эми, повернувшись, обошла дом и открыла сарай, включила свет. Окно здесь имелось всего одно, небольшое, но сейчас даже оно было заставлено досками. Если ориентироваться на свои воспоминания, тут должен стоять старый велосипед. Если его не выкинули, конечно. Дело тут даже далеко не в старости, просто велосипед ассоциировался с Ричардом.

Стеллаж с банками краски, стремянка, отцовские инструменты, старый комод, оставшийся со времен бабушки… но только не велосипед. Эми зацепилась взглядом за самый дальний угол. Там, заставленный досками, находился довольно высокий предмет, закрытый тканью.

– Нашла, – поняла Эми, и, подойдя ближе. Когда она потащила тряпку на себя, то закашляла от образовавшегося облака пыли. Видимо, велосипед ни разу не использовался после побега Ричарда.

– О тебе все забыли, да? – грустно спросила Эми, не задаваясь вопросами, почему она разговаривает с неодушевленными вещами.

Кое-как, но она вытащила велосипед на улицу, подкачала шины, найденным возле него насосом. Залезть на седло, не растревожив рану, оказалось тяжело, после первой попытки Эми чуть было не упала, но дальше все пошло как по маслу. Ноги крутили педали, глаза смотрели вперед. Эми старалась не вертеть корпусом и держать спину прямо – при таком положении не удавалось развить приличную скорость, но и боль не обжигала внутренности.

Поля, поля и еще раз поля. Короткая трава шелестела под колесами. Ветер приятно касался лица, подхватывал и развивал волосы, не позволяя им закрывать дорогу. Если бы не угроза дождя, погода была бы идеальной. Пока Эми ехала, успела поздороваться с соседями, которых давно не видела. Она миновала одну дорожку, потом другую, свернула у старой церкви и окончательно ушла в лесистую местность. Рядом протекала река, и Эми косо посмотрела в ее сторону, но не остановилась.

Когда она доехала до высоких деревьев, то пришлось слезть.

– Ой, – Эми схватилась за бок, постояла немного, а потом выдохнула.