Тьма египетская

– К слову сказать, она их давно прикормила-то. Эта хитрюга живет у Горохова. Ему помогает по хозяйству. Но от целей своих не отказалась. Да, есть у нее в моем царстве еще один помощничек. Он спелся с нею быстро, на почве пакостей для тебя.

– Я догадался, кто это! – выпалил Владимир. – Это ваш слуга, Овидий.

– Верно! – хохотнул демон – Тот тоже к тебе неровно дышит. Завидует, наверное. Вот он и помогает Лушке, и на пакости ее подстрекает. Короче, пока ты спал, они вдвоем с Лукерьей пробрались в твой дом и спустились в подвал. А там взяли и перемешали все ингредиенты, заложенные тобою накануне, слили их в один жбан, а после разлили заново. Да, как попало. Да, наплевали в них. Вот и вышли у тебя вместо молодцев распрекрасных, три немыслимых урода.

Демон хохотал.

– И да, когда они все это творили, гримория, лежащая у тебя на столе, светилась зеленым светом и хохотала от души вместе с пакостниками, словно ведьма живая. Она-то ведь тоже – женского пола.

– Кто?

– Гримория твоя.

– Патрон, дайте мне, пожалуйста, другую книгу. Не найду я с этой общего языка.

– Тут ничем пока не обрадую. Находи общий язык с гриморией, как хочешь. И с Лушкой, и с гриморией.

Демон от души веселился.

Ветер утих сам собою, дождь перестал накрапывать, а темную тучу вновь заменило зефирное, чуть розоватое облако.

– Не хочешь ли, искупаться? – потягиваясь, спросил Владимира демон. – Смотри, как тут славно. И вода изумрудная.

– Может, и искупаюсь. А акул тут нет?

– А этого я не скажу, – демон пожал плечами. – Я и сам еще не знаю, кто тут водится. Кстати, как море-то сие назовем?

Владимир задумался.

– Да, не думай ты так долго. Местечко получилось славное, вода чистая, свежая. Цвета лесных фиалок. Знаешь, как мы его назовем?

– Как?

– Глафирово море. Ты не против?

– Нет, – суше, чем надо было, ответил Владимир. – То есть, да. Я согласен.

– Согласен он… – лениво передразнил его демон. – Гляди, какая здесь мелкая галька под ногами. И вся, между прочим, одного размера.

Владимир только сейчас заметил эту весьма странную особенность, не встречающуюся в живой природе – вся морская галька на бескрайнем берегу, уходящим за дальний горизонт, была действительно одинаковой по размеру – величиной с серебряный рубль. Махнев почувствовал легкое головокружение – ему показалось, что розоватое зефирное облако отлетело в сторону, ослепив на мгновение глаза. И в этот миг он обнаружил, что весь морской брег был и в правду щедро покрыт серебром. Серебряные рубли старой чеканки холодным блеском переливались в щедрых лучах дневного светила. Владимир переступил ногами и поддел носком штиблета серебряную гальку. Она отлетела от ног с металлическим звоном. Сомнений не было – берег был сплошь усеян серебром.

«Ну, это, так сказать, нам уже не диво, – с усмешкой подумал Махнев. – С вас станется не только серебром засеять местные морские берега, но и горы золотые вокруг воздвигнуть…»

Он украдкой посмотрел на демона. Тот со скучающим видом, приставив руку ко лбу, всматривался в морской горизонт.

А Владимир, оглянувшись к скалам, с удовлетворением отметил, что парочка из них теперь отливала на солнце чистым червонным золотом.

– Махнев, ты ничего не видишь?

– А что я должен видеть?

– Мне кажется, что слева, на горизонте, прямо на нас движется огромная волна. Или я ошибаюсь?

Владимир пригляделся. О, боги. Прямо на них, действительно, двигалась огромная волна. Но она не была однородной по цвету. В эпицентре волны Владимир заметил огромные ярко красные валуны. И они были живыми. Вся эта странная гигантская конструкция с чудовищной скоростью летела по направлению к берегу.

– Что это?! – крикнул Владимир.

– Кто ж его знает? Я тут в первый раз, – беспечно отозвался демон.

Владимир вгляделся в сторону волны. Среди морской пены показались очертания какого-то морского чудища. Похоже, это был спрут. Теперь наш герой отчетливо видел его подвижные ярко-красные конечности, усеянные чернеющими хищными отверстиями, огромными присосками. Спрут несся к берегу, создавая своим движением высокую, бурлящую водоворотами волну.

– Бежим! – услышал он крик демона.

Владимир развернулся и приготовился бежать по направлению к скалам. Он даже успел сделать несколько шагов, как кто-то невидимый подставил ему подножку, и Владимир споткнулся на ровном месте и ухнулся со всего маху лицом в серебряную гальку. Сзади его накрыло гигантской волной. Он зажмурил глаза. А когда открыл их, то перед ним вновь лежала обычная морская галька, а позади царила уютная тишина, прерываемая редкими криками чаек и шелестом спокойных волн. Владимир оглянулся. Морской горизонт был чистым и пустым, а море вполне себе тихим. Спрута не было и в помине.

– Вставай, Махнев, – услышал он рядом с собою до боли знакомый голос. – Ты что, заснул?

– Я? А что со мной было?

– Ты выпил немного вина. А после решил полежать на берегу и заснул.

– Да? А где это чудище?

– Какое из них? – усмехался Виктор.

– Гигантский спрут?

– Спрут? Ну, наверное, где-то в дебрях твоего безумного воображения. Там же, где и большая часть всех твоих фантазий. Вставай. Ягненок уже зажарился. Пойдем, перекусим.

Владимир вернулся к столу. Официант уже разделывал большим серебряным ножом сочные куски мяса. И вновь в бокалы лилось вино, а демон напевал себе под нос какую-то арию.

– А тут и вправду очень словное местечко. Если захочешь, можешь бывать здесь чаще. В свободные от уроков часы. И, кстати, пока мы тут, я велел навести у тебя в доме порядок. Думаю, что, когда мы вернемся, то ты уже не увидишь тяжкие плоды твоего творчества.

– Как выяснилось, это были плоды коллективного творчества, – с унынием произнес Владимир.

– О, да! – хохотнул Виктор. – Забудь о них. Хотя, я вот вспомнил о жёлтом кадавре. О том, как он совершал акт аутофелляции.

– Не напоминайте, патрон. Это было довольно мерзкое зрелище.

– Отнюдь, отнюдь… Знаешь ли ты, что мне, как демону прелюбодеяния, вполне знакомы такие штуки. Я видел сии экзерсисы и в Древнем Риме, и в Греции, и в Месопотамии, и в Египте.

– Что именно?

– Публичные акты аутофелляций.

– Вот как?

– Да… Ведь исполнить подобные трюки дано не каждому человеку. Для этого нужна особая гибкость. В Египте акробатам, исполняющим такие репризы, удаляли даже нижние ребра. Многие из них выполнял эти фокусы, стоя на лопатках. И ты знаешь, всегда находились желающие, лицезреть подобные выступления. В основном в таких представлениях принимали участие молодые и гибкие гимнасты, имеющие довольно длинные пенисы, и доводящие себя до кульминации с таким сладострастием, что публика, наблюдающая за подобными номерами, редко выдерживала это зрелище, без того, чтобы не предаться похоти друг с другом. Об этих фокусах говориться даже в «Книге мертвых». Там сказано, что Боги и их поклонники с наслаждением предавались актам аутофелляции. У греков есть целые трактаты, посвященные этим милым безделицам. Не веришь?