– Я же уже ясно изъяснился, что люблю её.
– Ну, ладно. До поры оставим сей дискус. Я также умолчу пока о том, как тебе удается без спросу оказываться в Яви. Ну, чёрт с тобой, пока летай. Я всегда знал о твоих способностях. Они незаурядны. Я не ошибся в тебе. Чуть позже я проведу с тобой инструктаж о технике безопасности при подобных полетах. Но самое важное – ты не должен никому о них рассказывать. Я знаю, что твои дружки иногда шастают по темным лабиринтам моего подземелья.
Владимир сделал нарочито удивленные глаза:
– Да? В первый раз слышу.
– Ой, ли?
– Определенно.
– Ну, хорошо, – Виктор усмехнулся и посмотрел на свои длинные пальцы, повертел в руках бриллиантовый перстень. – А теперь вернемся к самому главному. На сегодня.
– К чему?
– Ты так и не догадался?
– Нет.
– Каким образом ты родил эфирное облако любви?
– Какое облако? – нахмурился Владимир.
– Шар, что засиял в той комнате, в вашем сне?
– А! Вот, кстати, я и сам хотел спросить о том же. Что это было?
– Ты так и не понял?
– Нет…
– Это была так называемая божественная квинтэссенция человеческой любви. Вернее, одна из ее форм. Довольно примитивная, но все же…
– Ах, вон оно что! А мы с Глафирой так и подумали, что это и было – ОНО.
– Чего ОНО? – демон сузил глаза.
– Оно самое – квинтэссенция, – нарочито дурашливо и беззаботно ответил Владимир.
– Ты издеваешься?! Знаешь ли ты, что таких штук здесь отродясь не летало? Они существуют лишь на иных этажах. И мне может сильно влететь от начальства за то, что я допустил подобное в своем пределе. Как ты умудрился его создать? Говори, каналья.
– Я не знаю. Правда, – равнодушно произнёс Владимир и зевнул. – Мы просто любили друг друга, вот оно и выросло.
– Мда, а я погляжу, ты у нас просто-таки – творец.
– Ну, это уж слишком. Я не могу быть столь самонадеянным.
– Ты то? – демон хмыкнул. – Да, наглее тебя здесь ни одна душа у меня не гостила. Отродясь таких охальников не было.
– Как-то вы, патрон, ко мне без уважения…
– Помилуй, он натворил дел, а я еще к нему должен испытывать уважение? Каков шельмец!
Демон встал и прошелся по комнате.
– Да, Глафира Сергеевна, безусловно, настоящее сокровище, – вновь мрачно произнес он.
– Магистр, при всем уважении к вам, давайте не будем обсуждать мою любовницу.
– Что уж ты так – низвел ее до роли любовницы? Бери выше – твою возлюбленную.
– Да, я уж и так говорил, что люблю её.
– И что с того? – хмыкнул демон. – Она никогда не будет твоей.
– Но и вашей она тоже не будет, – легко парировал Владимир.
– А это мы еще посмотрим, – захохотал демон. – Дурашка, с кем тягаться вздумал? Что ты, что Глашка твоя – вы же для меня, словно мотыльки неразумные. Одним взглядом я могу вас испепелить.
– Не можете, – запальчиво отвечал наш герой.
– Это почему?
– Да, потому что, не вы нас создали, не вам и судьбы наши решать.
– Не мне? – невидимая сила ухватила Владимира за шиворот, приподняла над полом и тряхнула так, что зазвенело в голове. – Не мне, говоришь? Верно…
Демон опустил Владимира на пол и хищно усмехнулся.
– Но поверь, сейчас ты находишься полностью в моей власти. И именно в моей власти, сделать так, чтобы твое пребывание в этом мире стало слишком долгим и невыносимым.
– Ну, и зачем вам это? – отчаянно храбрился Владимир. – Не вижу для вас никакого резона в моих мучениях.
– Это почему? Отдам, например, тебя на сотню лет к средневековым инквизиторам. И буду любоваться тем, как отец Рупперт производит над тобою свои бесценные опыты. А, каково? И не сбежишь ты никуда, и не улетишь.
– Ну, и что дальше? – голос Владимира предательски дрожал, но он старался не показывать своего страха, ощущая лишь то, как его тонкая сорочка постепенно прилипала к спине. – Измучите вы меня. Сломаете. А какой вам в этом прок? Во мне сломленном? Зачем вам нравственный калека?
– И то верно, незачем, – усмехнулся Виктор. – Молодец, Махнев. Пять баллов тебе за разумность и смелость.
Демон встал.
– Кстати, ты верно заметил, что каждая ваша душонка сделана не в нашей епархии. Спорить с этой истиной – нет особого смысла. Изготавливать новые души – это удел Творца.
– Да, – задумчиво кивнул Владимир.
– Что да?
– Я про удел Творца только согласился.