Докричаться до небес

– Не важно. Подожди пять сек, – я сажусь на заднее сиденье и спрашиваю у водителя, – До Новохолмовского сколько?

– Пятьсот.

– О'кей. Тормознешь у какого-нибудь цветочного по пути?

– Остановка – сотня сверху.

– Не вопрос. Поехали, – я снова подношу трубку к уху, – Бутч, я тут.

– Фил, ты там точно трезвый?

– Есть сомнения?

– Ангелы, лаванда, гренки… – он хмыкает и зевает, – К маме поехал?

– Да.

– Я скоро подтянусь. Бахну кофейку только.

– О'кей. Сорян, что разбудил.

– Да норм. Завтра отосплюсь.

Бутч отключился, а я вытащил из кармана распечатку детализации и быстро нашел номер Риты – абонент, отправивший последнее входящее эсэмэс. Забил цифры в телефон и откинулся на спинку сиденья.

– Привет, ма, – я осторожно опускаю розы на снег и трогаю уголок мраморной плиты. – Ты только не ругайся, я знаю, что дерьмово выгляжу. Решил поболеть немного, но больше не буду. Видишь, даже в куртке сегодня пришел. Без шарфа, но уже в куртке. Взрослею.

Сел на скамейку, достал из пачки сигарету, и, покрутив ее в пальцах, убрал обратно.

– Помнишь, я тебе рассказывал про Мистика и Клейстера? В общем, мы тут с ними вроде как музыкой занялись. Ну как музыкой… Я знаю, что тебе рэп не очень, но пацаны говорят, что у меня есть варианты. Вроде на радио что-то крутят уже. Может быть выстрелим и дальше. Концерты там, стадионы… Глупость, да? Или все же нет? Мам… Ты бы гордилась мной? Вот только честно. Наверное, да? – посмотрел на фотографию, поднялся и все же закурил, стряхивая пепел за оградку. – Ты только ничего не говори. Просто послушай. Я запутался, мама. Реально запутался. И с каждым днём всё становится только хуже. Как снежный ком. Иногда даже хочется свалить куда-нибудь подальше, но куда? Да и смысл? Я здесь-то никому не нужен… Может батя только спасибо скажет. Не буду ему мешаться с Ингеборгой…

Я усмехнулся, представляя себе картинку счастья у отца, когда моя физиономия исчезнет из его поля зрения и тем самым развяжет руки. Твори, что хочешь, папаня. Сыночка не вломится посреди ночи и не будет доводить психологиню до состояния нервного тика своим присутствием в вашей идеальной квартире. Как бы Ингеборга не пыталась найти точки преткновения, а по сути так оно выглядело, я изначально не шел на контакт и не пойду. Для меня рядом с отцом могла быть одна единственная женщина – мама. Остальные – мишура, – которые никогда не смогут даже на сотую часть стать ей. Ингеборга только и делала, что лезла в душу со своим псевдоинтересом. Даже защищать полезла, чтобы втереться в доверие. Идиотка. Батя может на такое и купится, но только не я. Мне не нужно объяснять, что так его психологиня зарабатывает плюсики и бонусы в виде брюликов. «Смотри, я ведь стараюсь.» Интересно, сколько он на нее уже спустил? А если посчитать всех его «кандидаток» на роль мачехи?

– Мама, что мне делать?

– Жить, братишка. Просто жить.

Бутч стоял за моей спиной, а я даже не услышал, как он подошёл. Облокотился на оградку и хмыкнул, посмотрев мне в глаза:

– Реально трезвый. Я уж подумал, что все. Допился до белочки.

– Не каждый же день.

– Умная мысль. Запомни, – он притоптал снег, кивнул на скамейку, – Посидим чуток?

– Давай.

– Где пропадал? – Бутч стряхнул снежную крошку с досок и опустился на край. – Бухал опять?

– Есть такое.

– Не надоело?

– Бутч, не лечи, ладно? Знал бы другой способ…

– А ты его искал? Или по пути наименьшего сопротивления?

– Бутч…

– Бате звонил?

Я помотал головой.

– Понятно, – он вздохнул и потом тихо рассмеялся.

– Что?

– Да так, – Бутч критично осмотрел меня с ног до головы и хмыкнул.

– Так что?

– Знаешь, братишка, видок у тебя ни хрена не подходит под описание новой звезды рэпа.

– Че?

– Ты вообще выпал из мира? Или радио не слушаешь?

– Да как-то не до этого было.

– Хочешь совет?

– Завязывать бухать?

– И это тоже, – усмехнулся Бутч. – А если серьезно, то соберись и весь свой негатив пусти в другое русло. Вроде как с текстами у тебя проблем нет, музло тоже качающее. Попробуй так выговориться, а не держать в себе. Полегчает.

– О-о-о… – протянул я, – Ингеборга-психологиня нарисовалась, версия два точка ноль.

– Дать бы тебе по зубам, да ты нихрена не поймешь.

– Я же дебил. Сам говорил.

Бутч коротко хохотнул и хлопнул меня по плечу:

– Пойдем, покажешь мне свою студию. Буду потом хвастаться клиентам, что у меня братишка звезда, – он поднялся, посмотрел на фотографию на плите и тихо добавил. – Мама бы тобой гордилась.

Мистик с Клейстером подскочили и ломанулись в разные стороны, когда я ввалился в студию с воплем:

– Всем лежать, ска! Работает ОМОН!