Дубликат. Побег из клетки обмана

Она прекрасна! Хотела бы я быть такой ж. Тетя смела, горда, всегда знает, что хочет, ненавидит лицемерие и ложь. Ее острый язык режет словно лезвие, а дерзкий взгляд всегда готов встретить любой натиск. У нее смуглая кожа, черные густые волосы, большие голубые глаза и пухлые губы. Высокая, стройная, эффектная. Уверена, что не только Томас ее хочет. Но «повезло» именно ему. Или… не повезло Лис.

Убедив тетю, что буду чувствовать себя достаточно празднично в изумрудном трикотажном платье, я переоделась, сделала высокий хвост, и мы спустились в столовую.

Дверь папиного кабинета была открыта. Отец был взволнован и что-то быстро писал. Услышав наши шаги, он поднял голову, кивнул толи нам, толи самому себе и вновь склонился к бумаге. Ему свойственно такое поведение. Он постоянно в делах. Решает вопросы общины.

Семья Варт несет ответственность за продовольствие, а проблем довольно много, в основном из-за нехватки питьевой воды. Папа постоянно пропадает в Доме Советов, впрочем, как и мама.

Тетя считает, что она слишком вникает в дела общины вместо того, чтобы вести быт, а отец в этом ей потакает. Поэтому у меня нет ни братьев, ни сестер. «Сиция должна была родиться парнем, – говорил дедушка Леон, тем самым поддерживая Лис, – в ней есть этакий стержень. Сила духа. Ее холодный разум как никогда, кстати, на Советах». И, к сожалению, это правда. Иногда, кажется, если бы законы Зовра не акцентировали внимание на рождении детей, вряд ли она подарила бы мне жизнь.

Лис и мама ушли на кухню, бабушка Мира сидела в кресле у камина и делала вид, что читает старый потрепанный томик Маргарет Митчел. Я подошла к ней со спины, обняла за плечи, и она вздрогнула.

Когда наши глаза встретились, мне показала, что я увидела в них грусть и сожаление, но это была секунда. Бабуля быстро взяла себя в руки и проговорила как всегда сдержанно и холодно.

– С Днем Рождения. Подарки вечером, за праздничным ужином и все в этом роде! – Она сжала губы в тонкую полоску, потом, наконец, выдохнула и сказала значительно мягче. – Прости.

– Что ж, спасибо. Ты всю ночь придумывала конкурсы к празднику? Или не могла определиться с подарком? Папа, судя по всему, сочиняет тост, – иронизировала я. – Забей, бабуль, не нужно быть очень взрослой, чтобы понять, что что-то стряслось. Хочу заметить, мама совершенно спокойна. А если она спокойна, значит все решаемо, – я улыбнулась.

Лицо Миры ничего не выражало. У нее практически полностью отсутствовали эмоции. Она с минуту смотрела на мою улыбающуюся физиономию, от чего я почувствовала себя полной идиоткой.

– Сегодня ты сдашь кровь на совместимость, волнуешься? – ее тон вогнал меня в холодный ужас.

«Волнуюсь, черт возьми, я дико волнуюсь! А вы постоянно мне об этом напоминаете» – проглотила я, и хотела было уже сесть в кресло напротив, когда мама и Лис принесли завтрак.

– Пора за стол, – отчеканила бабушка, не дав мне ответить, – опять омлет.

Она так громко фыркнула, что я невольно сжалась, предчувствуя утреннюю перепалку.

– Раз уж тебе все равно не спалось, могла бы приготовить, что ни будь более изысканное. Где находится кухня, ты прекрасно знаешь, – съязвила мама в ответ.

– А чем плох омлет? М-м-м, – протянул подошедший папа, вдыхая аромат, – тем более с ветчиной и сыром. С днем рождения, родная!

Он крепко обнял меня, поцеловал в голову и уселся за стол как то слишком быстро. Его движения были скорыми и резкими.

Я застыла, положив ладони на спинку стула.

Не скажу, что я очень проницательна, но папино «м-м-м» включило во мне тревожный маяк. Что-то здесь не так… Он никогда не встревает в подобные утренние недовольства. Отец молча садится за стол, завтракает и уходит, иногда не посчитав нужным даже попрощаться.

– Телла, садись, ты сегодня очень задумчива, – заметила мама, отодвигая мне стул и похлопывая по обивке, – все пройдет хорошо, не волнуйся.

– К-х-м, к-х-м, моей дочери не о чем волноваться, – папа прочистил горло и заговорил быстро, прерывая мои размышления.

Я озадаченно посмотрела на тетю, которая тоже все еще стояла, удивленно приподняв правую бровь и скривив губы.

Мы перекинулись взглядами и одновременно уселись.

– Рад, что ты вызвалась с нами, – продолжил отец, на этот раз, обращаясь лично к Лис, – думаю, это правильно.

– Мне все равно, что ты думаешь.

Тетя говорила спокойно, медленно подбирая ножом омлет.

– Не стоит дерзить брату, не забывайся!

– Ну что вы, маменька, ни в коем случае. – Лис язвительно улыбнулась и притворно приложила левую ладонь к сердцу. Мира побагровела от ярости, но промолчала. – Давайте быстрей закончим с этим цирком, я не успела поесть, а меня уже тошнит, – продолжила тетя, сменив тон, – выкладывай братец, что-за бредовая идея пришла в этот раз в твою тупую голову?!

Глаза отца сузились от злости, когда он посмотрел на нее.

Лис, словно потеряв интерес к разговору, медленно и с озорством ковыряла вилкой омлет. О, великий провокатор. Я думала, папа вот-вот взорвется, но, не увидев в ней ни малейших эмоций, он обратился ко мне.

– Мы выберем тебе пару прямо сегодня.

–Что??? – мы с тетей вскрикнули одновременно.

– Ростан, – мама говорила спокойно, словно проводила беседу с нашкодившим мальчишкой, – ты серьезно пытаешься таким образом вразумить сестру? Сегодня твоя ирония льет через край.

В горле застрял ком, я невидящими глазами уставилась на папу.

– Нет Сиция, это не попытка встряхнуть Лис. С ней, если можно это так назвать, практически все кончено. Если она не даст согласие Тому на печать, то улетит на Землю, – жестко отрезал отец, – что касается Теллы – буквально вчера Совет основателей решил, что если в день четырнадцатилетия тест выявит кандидатов выше шкалы допустимости, детей с наибольшим процентом необходимо будет немедленно обручить и запечатлеть в течение полугода. Исключение – отсутствие списка или шкала ниже нормы.

– Какое к черту решение, ты что несешь?

Лис вскочила и уперлась руками об стол. От ее резких движений стул тут же опрокинулся, ее красивое лицо пылало огнем, казалось, что она сейчас начнет плеваться пламенем.

Папа уверенно встретил ее взгляд, легко улыбнулся и кивнул, подтверждая свои слова.

Прошло с полминуты полной тишины. Это сон, да, точно! Это просто сон! Мне часто снится, что ни будь невероятное: люди за стеной общины, иногда обычные, совсем как мы, иногда уродливые, как на рисунках Торка которые стащила тетя из его искательской сумки. Иногда во сне папа говорит непонятные вещи, и потом я долго переспрашиваю, то приснилось мне или это была явь. Сон, это сон! Только вот уже пора просыпаться!

Я аккуратно встала из-за стола, словно он был хрустальным, как бокалы, которые мы вытаскиваем из серванта по праздникам, нужно умыться, снять наваждение и проснуться.

– Сиция, какого дьявола ты молчишь?! – заревела Лис, словно хищница, и я остановилась. – Открой свой рот и вставь хоть слово!

Тишина. Нет, это не сон! Лис дышала, словно быстрее всех пробежала стометровку и сейчас буквально задыхалась.

– Сиция! Язык проглотила?! Ты же знала об этом! Если хоть один из членов Совета выступит «против», изменения не будут одобрены!

– Ростан, – мама проговорила еле слышно, уставившись в тарелку. Лис буравила ее глазами, когда та обратилась к отцу, и две пары глаз теперь устремились на него, – ты же не мог так поступить? Как ты посмел дать мое согласие?

– Ты вчера не присутствовала на Совете, поэтому я воспользовался правом единого семейного решения. Все согласно нашему с тобой соглашению «глас моего мужа – мой глас» и наоборот. – Отец наморщил лоб и продолжил, словно кого-то интересовали подробности этого скотства. – Все случилось неожиданно. Мы обсуждали чистокровных… Как известно, многие тянут время с запечатлением. И так уж вышло, что мне пришла в голову эта идея. Все остальные члены Совета основателей меня поддержали.

Мама все еще буравила отца взглядом, потом аккуратно отделила кусочек ветчины и наколола его на вилку.

– Еще раз, позволишь себе подобную спонтанную идею Ростан, и я нанижу тебя на вилку, как эту ветчину! Или может она и вовсе не была спонтанной, а? – мама уставилась на бабушку. – Вы же это вместе продумали, не так ли? Вам следовало изначально обсудить этот вопрос со мной!

– Тебя в серьез волнует только тот факт, что мой братец не посоветовался с тобой?! Нужно собрать Совет и объявить, что ты была не в курсе подобного решения, что ты «против»!

– Это могла сделать и ты, сестра, если бы не вышла из Совета, – папа ухмыльнулся, – твой голос мог стать решающим.

Лис посмотрела на него с отвращением.