Дубликат. Побег из клетки обмана

Лис убрала лоскут. Под ним оказалась небольшая опухшая шишечка на коже.

– Не помню, как меня укусил комар, – удивленно пролепетала я, когда мы шли домой.

– Тебе поставили витамины.

– Куда?

– В руку, небольшой укол, – спешно ответила Лис.

– Я не помню, – я хлопала глазами и пыталась вспомнить, в какой момент это произошло. – Совсем не больно. Мне теперь можно не есть фрукты?

– Ты просто изначально сильно испугалась, поэтому твоя память стерла это воспоминание. Но фрукты все равно есть придется.

Лис не смотрела на меня. Она шла домой, погруженная в свои мысли и только изредка отвечала на мои повторяющиеся вопросы.

– Папа говорит, что у меня криптомнезия. Я поэтому не помню витаминный укол? – я вновь подняла глаза на тетю.

– Что? Криптомнезия? Когда он такое говорил? – она остановилась.

– Несколько дней назад, мне приснилось, что папа вернулся с лаборатории весь в крови. Он ушел наверх, а я вошла в кабинет дедушки и нашла фотографии женщины. Она тоже была вся в крови! Вся в ранах с огромным рваным животом! Это был кошмар тетя, жуткий кошмар. Мне показалось, что это была ты, что это женщина ты, Лис! – я крепче сжала ее руку. – Но потом я, наконец, проснулась, мама и папа были рядом. Они сидели на моей постели, обнимали меня и кошмар отступил. Тогда папа и сказал что у меня криптомнезия. Я записала, а потом запомнила это слово. У Майи тоже так бывает.

– У Майи значит, – тетя задумалась, а потом снова потащила меня в сторону дома. – Нет, Телла. То, что ты забыла витаминный укол можно назвать жамевю.

– У меня жамевю? Надо записать.

– Не надо. Ты просто забыла от того, что очень сильно испугалась.

– Жамевю…

***

Ноги были ватными, когда я выходила из машины. Тетя подбежала ко мне, взяла под руку, и мы уже было последовали за отцом, когда она развернула меня к себе, заглянула в мои зеленые глаза и прошептала.

– Ничего не бойся. Веди себя достойно, стойко и уверенно. Я с тобой. Нельзя показывать слабость. После того как выявиться список и отец выберет кандидата, будем определять дальнейшие действия. Ты меня поняла?

– Да.

Папа уже входил в белую дверь, в бесконечно длинные белые коридоры. Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь унять нервную дрожь. Подставила локоть тете и мы шагнули за ним.

Коридоры лаборатории совсем не изменились за последние пять лет. Все такие же светлые. Кое-где электричество нестабильное, люминесцентные лампы, словно поддразнивая меня, дрожали в такт моему телу. Мы прошли несколько пронумерованных кабинетов.

– Войдешь? – обратился отец к Лис, когда мы проходили мимо восемнадцатого кабинета,– ну-у-у, вдруг произошло чудо, и твой принц спустился на Дубликат, парящий на облаке любви и нетерпения.

Она промолчала, даже бровью не повела, прошагала мимо. Далось ей это с большим трудом, не сомневаюсь.

Мы прошли еще несколько дверей, под цифрой двадцать шесть висела табличка Лаборатория «Чистая кровь». Мы вошли вовнутрь.

Йорин Фестон склонилась над молодой девушкой, которая что-то вносила в компьютер. В другой день я бы очень удивилась, потому, что компьютер это очень редкая вещь, но не сегодня. Сегодня мои мысли были только о тесте на совместимость.

– Телла, милая, – Йорин подошла, нежно обняла меня за плечи и тихо прошептала, – мне так жаль…

Ее голос тихий и размеренный, с толикой сочувствия. Она всегда мила и добра. Когда я была маленькой, мне казалось что Йорин фея, которая прилетела из сказочных стран, чтобы посмотреть на жителей Зовра, и не смогла найти дорогу назад.

Робость этой женщины не позволяла Лис выговорить все, что она думала об их с Миртом сыне.

– Это не ее вина,– говорила она, – ей «повезло» запечатлеться с таким монстром как Фестон, сын полная его копия.

Видимо она знала, о чем говорит, явно не о внешности. Фестон старший высокий русый мужчина, с большим носом, грубыми чертами лица и карими глазами. Я никогда не видела, как он улыбается. Йорин – пепельная блондинка с огромными синими глазами и прямым носом. Ее круглое лицо всегда бледное, а нюдовая помада на ее тонких губах подчеркивает ее естественность. Том, безусловно, перенял ее черты внешности, но вот характер достался ему отцовский.

– Спасибо, наверное. И где же жертвенный камень, или кровать, или что там еще? Куда мне нужно лечь?

Мне показалось или я несколько раз заикнулась.

– Для начала давай мы попросим твоих родных выйти, – Йорин обратилась к папе и Лис.

– Рос, проваливай! Йорин, меня можешь не просить об этом, я останусь вместе с племянницей. – Увидев, как она с удивлением приподняла брови, и хотела было уже, что-то сказать, Лис в спешке продолжила, параллельно выталкивая папу из кабинета. – Не настаивай. Прошу. Она очень волнуется. Сегодня все ее мечты и надежды разбились вдребезги. Прошу, Йорин…

– Но Мирт не позволяет…

– Позволь, – голос отца, сухой, сдержанный.

– Хорошо, – сдавшись, проговорила доктор.

Как только Лис закрыла дверь за папой, Йорин подошла к кушетке, которая находилась у стены с какой-то странной овальной выбоиной. Меня била неистовая дрожь, даже и не поняла, как ноги донесли меня сюда. Лежала на спине, вытянув руки вдоль туловища, и старалась совладать с собой и выровнять дыхание. Лис встала за спиной доктора и мрачно оглядывала комнату, потом подошла к молодой медсестре и что-то у нее тихо спросила. Та ответила. Тетя сказала еще что-то, взяв ее за локоть, словно помогая подняться, и девушка встала, покинула кабинет.

– Лис, это было слишком,– сказала доктор Фестон, помогая мне подняться, – твое недоверие оскорбляет меня. Телла, прошу, пройди за ширму, переоденься в стерильный халат и сними все украшения.

– Я не доверяю твоему мужу, Йорин. Вовсе не тебе.

Я разделась под тихое щебетание Лис и доктора, надела тонкий халат в мелкую белую ромашку и вернулась на кушетку.

– Я сделаю тебе инъекцию. – Доктор держала в руках несколько прозрачных пронумерованных ампул. – Она поможет тебе успокоиться и уснуть. Потом введу еще одну, она не позволит тебе проснуться. – Увидев как мои глаза расширились, она прошептала. – Доза двух ампул не смертельна. Ты проспишь не больше часа. Когда проснешься, все уже будет готово. Доктор Мирт будет ждать вас с результатами в кабинете восемнадцать. Можешь поговорить с тетей, я вернусь через несколько минут.

Йорин взяла бумаги с моими данными, которые заполнила Лис и вышла, оставив нас в этой пугающей до боли комнате.

– Она не плохая женщина, и ее бояться не стоит. Доктору Мирту как ты уже поняла, я не доверяю. Поэтому, как только сюда войдет Йорин, я уйду в кабинет генетика, и прослежу, чтобы он нигде и ничего не смог подтасовать. Будем надеяться, что у меня получится. – Она крепко сжала мои руки и ободряюще улыбнулась. – После моего ухода постарайся потянуть время до первой инъекции, двух минут будет достаточно, чтобы я вошла в кабинет и убедила Мирта позволить мне наблюдать за работой системы. Все роботизировано. Поэтому много мозгов не нужно, чтобы понять алгоритм работы лабораторной техники.

– Мне страшно.

– Я знаю. – Лис прикусила губу. – Все будет хорошо.

Она поцеловала меня в лоб и ушла сразу, как только вошла доктор.

– Что с ней?

– Я просила оставить меня одну. Могу спросить? – чужой голос, не мой, кажется, что Йорин понимает мое волнение и кивает, набирая в шприц жидкость из ампулы. – Почему кушетка находится в этой выемке? Так сложнее сбежать?

– Девочка, ну что ты, – ее голос нежный и успокаивающий, – еще никто не пытался бежать. Когда ты уснешь, я возьму те анализы, которые не сможет взять систематизированная капсула, потом тебя накроет сфера, и все остальные исследования сделает она сама.