Живущий в тени

Хозяйка вежливо улыбалась и ждала, когда я поделюсь планами, которых у меня, увы, не имелось. А я гневно пыхтела в спину уходящего мужчины. С вооружёнными мужланами не спорят, но меня распирало от злости.

– Что вы себе позволяете?! Кто так обращается с женщиной?! – Не желая сдаваться, я припустила вслед за ним, с опаской поглядывая на ружьё. Повторяла про себя, что он охотник, а не убийца, и что соседи знают, где я, поэтому ничего плохого он не сделает. Пусть грубит, мне плевать. Главное – вовлечь его в разговор, а уж там разберусь, что к чему.

Я бежала изо всех сил, перепрыгивала через ухабы и лужи, но не успела. Захлопнув калитку, он скрылся в своём саду. Представив себя добычей, болтающейся на верёвке на его плече, я не решилась снова ворваться на его территорию.

Когда я вернулась в дом, где меня поселили, чемодана на крыльце не было. Хозяйка предвидела, что моя попытка образумить Тёму ни к чему не приведёт, поэтому занесла вещи в одну из комнат.

Она представилась Тамарой Степановной, что-то говорила о погоде, показывала мне дом, но я не могла сосредоточиться. Почти ничего не видела из-за слепящей ярости, однако улыбалась искренне. Несправедливо вымещать обиду на женщине, которая оказалась радушной и приятной во всех отношениях.

– Здесь очень уютно, спасибо. Скажите, а Тё… Артём… – Ласкательное имя я произнести не смогла. – Он всегда такой?

– Так голодный, наверное. С охоты же! – Пожав плечами, хозяйка ушла к себе.

А я так и осталась стоять, изумлённо глядя ей вслед. Голодный?! А нельзя ли узнать, когда у него по расписанию приём пищи, чтобы больше не рисковать жизнью? Брошу мяса ему в вольер, а потом рискну заговорить о фотографиях.

В крови бесновался адреналин, мышцы подрагивали от пережитого шока. Галина Максимовна, конечно, сама виновата, солгала насчёт согласия Артёма и не предупредила о сложностях. Мало ли, что случилось, когда он купил дом. Может, она и не знает о прошлых конфликтах или по наивности решила, что он не откажет умирающей женщине. Написала ему, передала просьбу через знакомых, а когда не получила ответа, то понадеялась на лучшее. И меня подставила.

В памяти мелькнули лазурная невинность её взгляда и тёплое: «Тёма».

И слова бабушки: «Ты моя внучка, поэтому я уверена, что ты со всем справишься».

С чем я должна справиться? Знала ли она, что меня подставят?

Я поёжилась, будто коснулась мыслями чего-то ледяного и колючего, окружившего меня со всех сторон. Невидимой опасности, от которой не отпрянешь, потому что она везде, поджидает, когда я прислонюсь к ней всем телом и впитаю её тайны.

Глава 1.2

Тряхнув головой, развеяла странные мысли. Налицо последствия недосыпа, чудится всякая ерунда. Ситуация неприятная, но не критическая. Мне есть, где жить, так что Артём и вправду обо мне позаботился. Завтра на свежую голову снова попытаюсь с ним договориться. В любом случае сфотографирую деревню и окрестности. Телефон не ловит сеть, но, если понадобится, найду способ позвонить Галине Максимовне. Хотя что она сможет сделать…

Вспомнились её слова: «Надеюсь, он будет сговорчив!» Она предвидела проблемы, но солгала, чтобы я не отказалась ехать.

Вздохнув, покачала головой. Если папа узнает об этой поездке, он меня засмеёт.

В комнату заглянула хозяйка, вытирая руки о передник.

– Обычно для постояльцев я готовлю только завтрак и ужин, но, если хотите перекусить, могу предложить пару бутербродов.

Я с радостью согласилась. Похвалила и дом, и комнату, и саму хозяйку. Слова шли от сердца. Тамара Степановна приютила нежданную гостью и отнеслась ко мне с тёплым гостеприимством. В съёмной комнате чисто и уютно. Односпальная кровать, шкаф и небольшой стол со стулом. Постельное бельё сияет белизной, на кровати стопка пушистых полотенец. Условия лучше, чем в некоторых гостиницах. А за окном нереальная красота: ели и пихты с кружевными ветвями, на их макушки нанизаны облака, между которыми видна позолоченная солнцем горная вершина. Как будто пейзаж нарисован фантазёром-художником. Смотришь – и в душу вливается покой.

Чем не отпуск?

Свежий воздух, красиво, тихо… если не считать вооружённых грубиянов.

Я взяла предложенный хозяйкой чай с бутербродами и по её просьбе рассказала о цели приезда и о моей жизни. Тамара Степановна слушала меня с острым любопытством, то и дело взволнованно прикладывая руку к груди. Не уверена, что мой рассказ являл собой нечто настолько увлекательное. Возможно, ей просто хотелось пообщаться с приезжим человеком. Они с мужем, известным как Антоныч, сдают комнаты в аренду охотникам во время сезонов. Тамара Степановна нарисовала мне подобие карты местности – где кто живёт, где самые красивые места, – без намёка на масштаб, конечно. Но всё лучше, чем инструкции Галины Максимовны: «Дойди до оврага, за расщепленным дубом раньше была тропинка…». Такое на картах не найдёшь.

Ко времени, когда сумерки накинули на лес волнующие тени, я пребывала в полном умиротворении. Тамара Степановна сказала, что в сезон Артём часто охотится, и я решила воспользоваться его отсутствием, чтобы сфотографировать дом и сад с улицы. А в остальное время познакомлюсь с деревней и достопримечательностями. Обратный рейс через неделю, но постараюсь быстро управиться с фотографиями, а потом поезжу по острову.

Антоныч – добродушный, крепко сбитый старик с копной седых волос – вернулся затемно вместе с постояльцем, неразговорчивым мужчиной средних лет. Ужинали мы все вместе, пили домашнее вино. Мне предложили покупные бутылки на выбор, но я прониклась тёплой дружеской атмосферой и сама потянулась к домашнему.

Как же давно у меня не было отпуска! Да и в таком удивительном месте никогда не отдыхала. Как будто затерялась в лесу среди горстки незнакомцев, словно в другом мире. Мне нравилось это чистое, свежее начало, эта тишина наедине с собой.

Я разомлела, расчувствовалась. Фотографии деревни и окрестностей будут замечательными, в этом я уверена. Галина Максимовна останется довольна. Отдохну на славу с гостеприимными, приятными людьми.

А Тёма… плевать на него!

***

– Тём, да хватит ругаться-то! Она сама захотела. Мы ей покупное вино поставили, а она присосалась к самогону. Нам что, отбирать? Она взрослая, между прочим. Ты сам сказал, что институт закончила. Ну и что, что городская? Они что там, в её городе, идиоты? О самогоне не слышали?

– Раз живут в городе, как сельди в банке, значит идиоты. – Мужской голос звучал как сквозь толщу воды и казался неприятно знакомым.

Голоса мешали спать. Поворчав, я повернулась на бок и уперлась носом во что-то твёрдое.

– У вас все постояльцы бьются мордой о стулья?

– Да ладно тебе, Тём! Извини, что разбудила, но не постояльца же просить о помощи? Он и так долго терпел, пока Эмма буянила. Чего только не рассказывала, даже танцевать пыталась. А теперь мне её не поднять, а у Антоныча спина больная.

– Оставьте её на полу, её скоро тошнить будет.

Я с трудом разлепила глаза. Через туман проступили тени, образы, среди которых явно выделялась ножка стула перед моим носом. О неё я и стукнулась. Моргнув, разглядела потёртый деревянный пол под щекой.

Я лежу на полу?

Они говорят обо мне?

Попыталась подняться. Голова качалась на шее, как у новорождённого цыплёнка. И да, знакомый голос прав, меня будет тошнить.

Вернее, уже.

К счастью, кто-то подоспел с ведром.

– Ты что, не переносишь алкоголь?

Громкий голос вонзился в голову огненной спиралью, и я застонала и закрыла уши руками. Всё я переношу! Домашнее вино показалось странным на вкус и очень крепким, зато быстро подействовало и согрело внутри. А мне хотелось согреться после холодной встречи Артёма.

– Не кричи, Тём! Она тебя не понимает. – Тамара Степановна, добрая женщина, протёрла моё лицо влажным полотенцем, и стало немного легче. Однако прояснилось только зрение, но не память. Что случилось? Почему я на полу? Вроде простые вопросы, но, увы, неразрешимые.

– От вашего самогона забывают русский язык? – Я наконец узнала голос, это Артём. Тот самый, которого я больше не хочу видеть.

Попыталась отползти в сторону, но он подхватил меня и удержал на месте.

– Смотри, куда ползёшь! Здесь рядом печка, – пробурчал раздражённо.

– Кстати, о печке… – Тамара Степановна хихикнула. – Разве Эмма была у тебя дома? Пока буянила, она всё восхищалась твоей печкой.

– Никакой печки она не видела и дома у меня не была. Куда её класть? – Артём удерживал меня, а я пыталась вырваться, дёргала руками-ногами, как заводная игрушка.

– Не надо меня никуда класть! Отцепись! – Я толком не понимала, что происходит, но точно знала, что Артём мне неприятен. О чём и не преминула сообщить вслух.