Среди огнистых камней

– Если мы перейдем через площадь, то можем сходить в пиццерию,– предложила я, доев мороженое.

– Отлично, пойдем,– он встал и снова протянул мне руку.

Я жалобно взглянула на него, опасаясь повторной бурной реакции, но Егор был спокоен и даже не улыбнулся. Радовало то, что он не заметил моих опасений. Когда ничего не произошло от соприкосновения наших рук, я расслабилась. Мы пошли, снова держась за руки к площади. Запотевшая бутылка с квасом осталась лежать на скамейке.

В пиццерии оказалось немноголюдно, что было необычным. Мы выбрали уединенный столик на двоих около непрозрачного окна, и сделали заказ. В ожидании пиццы и чая, темой нашего разговора стала музыка. Ответ на мой вопрос о его музыкальных интересах, оказался неоднозначным – ему нравилась и классика и современная музыка. На гитаре он любил исполнять испанские и африканские мотивы. Мне очень захотелось послушать, но он не взял гитару в эту поездку, поскольку берег ее.

– Егор,– спросила я, когда нам принесли заказ,– куда ты поедешь потом?

Вопрос о его предстоящей поездке все еще волновал меня.

– На синее-синее море,– задумчиво проговорил он. – У меня наметилась кое-какая работа, я уже заключил контракт и с сентября должен быть там.

Я огорчилась, что он все-таки уедет, хотя и не сказал куда. Ведь я лелеяла крохотную надежду, даже не надежду, а намек на нее, что он может остаться здесь, (и я боялась признаться самой себе), из-за меня. Значит, у меня начнется учеба, а у него работа и мы больше не увидимся.

– Почему ты расстроилась? – от него не укрылось мое погрустневшее лицо, и в прищуре пристальных глаз застыл интерес выяснить причину моего огорчения.

Мне не хотелось раскрывать ход моих мыслей, и, пряча от него свой взгляд, я тихо проронила:

– Все в порядке,– я откусила от пиццы кусочек, чтобы отвлечься. – А почему ты не ешь?

– Мне что-то не хочется,– безучастно ответил он, и в этом ответе мне послышалась знакомая интонация…

Рауль! Егор был похож на Рауля! Я перестала жевать и мои глаза округлились.

– Ты подавилась? – испугался Егор, видя мое застывшее изумленное лицо.

Я молчала с приоткрытым ртом, пораженная своей догадкой. Но где, же сходство? Внешне его абсолютно не было, две противоположности. Но повадки, манеры, мягкость движений, грация и что-то неуловимое и недосягаемое для моих пяти чувств. Возможно они родственники, или…

Этот его отказ от еды убрал пелену с моих глаз, как озарение.

– Маша, ты в порядке? – уже паниковал Егор, склонившись над столом, приблизив свое лицо к моему. – Скажи что-нибудь,– требовал он,– не молчи.

– Все хорошо,– в очередной раз за сегодняшний день выдавила я из себя, и рискнула проверить догадку. – Пицца, по-моему, не отравлена, попробуй,– намекнула я на схожие обстоятельства.

Бровь Егора поползла вверх от изумления:

– Я не голоден, Маша,– это было сказано таким тоном, будто он думал, что у меня что-то не в порядке с головой.

Хорошо, попробуем иначе.

– Можно спросить?

– Да,– в его голосе все еще звучало изумление.

– У тебя случайно нет брата?

– Есть, Маша, и ты его знаешь. Его зовут… Ваня. Еще у меня есть сестра – Карина, если ты забыла.

Я почувствовала себя полной дурой, и продолжила, остервенело уничтожать свою пиццу, избегая недоуменного взгляда Егора. В голове крутился вопрос: как же докопаться до правды? Сосредоточенно кромсая грибную начинку, я физически чувствовала на себе изучающий взгляд. Мое сердце учащенно билось. Егор не выдержал:

– Маша, ты скажешь мне, что случилось? Ты сама на себя не похожа.

Я смогла только покачать головой и прошептать:

– Потом как-нибудь.

Егор шумно вздохнул, и с издевкой проворчал:

– Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты с головой не дружишь.

– А разве ты меня знаешь? Мы только вчера познакомились,– заметила я, и одним махом выпила свой чай.

Он окинул меня растерянным взглядом, точно я поймала его, и выдал:

– Ты все-таки намекаешь, что у тебя не все в порядке с головой?

– Может, ты хоть чай выпьешь? – жалобно и невпопад предложила я, все еще проверяя свою гипотезу.

Не отрывая от меня недоверчивого взгляда, Егор не нашел слов и со стоном выдохнул. За столиком воцарилось молчание. Оно становилось тягостным. Нетронутая чашка моего визави сподвигла меня опять произнести чушь, желая ее превратить в правду:

– Этот чай не отравлен, смотри,– я выразительно подняла на него глаза, потянула его чашку и быстро выпила.

Глаза Егора распахнулись до предела; поджав губы, он уже с интересом рассматривал меня и барабанил пальцами по столу, ожидая, что я еще выкину. В интригующем молчании я тоже искала в его глазах хоть какое-то замешательство или намек на мою правоту, на его связь с Раулем. Он вдруг язвительно предложил:

– Может тебе еще чаю заказать? Убедишься, что и там нет яда.

Меня вдруг прорвало громким смехом. Я представила, а вдруг я ошибаюсь насчет Егора. Я не могла остановиться, и мне показалось, что терпению Егора сейчас придет конец, и он уйдет. На моих глазах выступили слезы. Рука парня поднялась, призывая официанта.

– Принесите девушке еще чай.

А мне он сказал тихим голосом:

– Я не знаю, что случилось, но у тебя истерика. Сходи в дамскую комнату и приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя.

Его глаза стали спокойными и серьезными. Я тут же успокоилась, едва увидела, что его раздражение прошло, и он не бросит меня. Согласно кивнув головой, не говоря ни слова, я вышла в туалет. Около рукомойника я оглядела себя в зеркале и ополоснула свое разгоряченное лицо. Как хорошо, что я не накрасилась. Умываясь, я старалась привести в порядок и свои эмоции, смывая психическое напряжение. Ха, что-то неладно с моими нервишками. Мои мысли снова вернулись к сходству Рауля с Егором. Каким-то шестым или энным чувством я знала, что они связаны. Ладно, пока буду держать свои подозрения при себе. Может, он сам выдаст себя. У меня есть еще несколько дней, чтобы проверить свою теорию. Глубокий вздох снова вырвался из груди, я еще раз взглянула на себя в зеркало, и, убедившись, что мои эмоции под строгим контролем, вернулась к Егору.

Если б я только знала, кем он был, я не была бы так самоуверенна и беспечна. Я бы ушла, сбежала бы прямо сейчас. Мое неопознанное чувство не обманывало меня.

Он сидел все также за столиком, откинувшись на спинку стула и постукивая пальцами по столу. Красавчик пребывал в глубокой задумчивости, глаза прикрыты и длинные ресницы оттеняли кожу под ними. С осторожностью я присела на свой стул, не решаясь вспугнуть его мысли. Но яркие глаза сразу же открылись и окатили меня волной синевы. Его настороженный взгляд пробежался по моему лицу, отыскивая признаки волнения и, не найдя их, он успокоился.

– Выпьешь еще? – кивнул он на чай, который принесли в мое отсутствие.

– Спасибо, хватит. Давай выйдем на улицу,– предложила я.

Он согласно кивнул головой и стал искать в карманах деньги, чтоб расплатиться.

– Можно, я заплачу? Ты даже не притронулся к еде,– робко попросила я.