Среди огнистых камней

Мое возбуждение стало спадать, и я успокоилась. На смену спокойствию пришла серьезная задумчивость. «Как странно,– размышляла я,– эти два дня словно не из моей жизни. Какие необычные события. Вчера – необъяснимый, фантастический день с Раулем. Ведь я только сейчас вспомнила о нем. Сегодня – Егор, с его непостижимой красотой и интересом ко мне, с его грустной историей. Я опять вспомнила лицо Егора, его тихую затаенную печаль, и в глазах ожидание. Не знаю, почему, но я тревожилась за него. Потом вспомнила Рауля, его темные лохматые волосы и черные теплые глаза. Волна солнечной радости захлестнула меня. Мне так захотелось увидеть его. Как найти его? Я подумала, что он ведь тоже очень красив. Только его красота спокойная, будто смотришь на залитую солнцем лужайку, полную ароматных цветов. Действительно, от него пахло полевыми цветами! И только сейчас я вспомнила это. Ведь, когда мы встретились, у меня был шок от всего. Как глупо я себя вела! Я вспомнила про «отравленную» рыбу. Ужас. Как же он вылечил мою руку? Никаких следов вывиха, даже синяка нет. «Это невероятно»,– запоздало восхищалась я. Да, эти два дня слишком насыщены для меня. Егор, с его пронзительным взглядом и Рауль, с теплыми глазами. Внезапно сон похитил меня.

Я стояла рядом с Егором ночью, где-то в городе, и он целовал мою шею, медленно подбираясь к губам. Мое сердце замирало, и голова кружилась от его страстного дыхания. Почти теряя сознание от возбуждения, я готова была ответить на его поцелуй.

– Мария, нет! – прозвучал голос Рауля в голове.

Он был напуган и разъярен. Трудно было представить его таким, поэтому я повернула голову, выискивая его. Тщетно, и Егор тоже исчез. Я осталась одна ночью на улице, и мне стало страшно и обидно. С мокрыми солеными дорожками на щеках я завопила:

– Рауль, где ты?!

МИСТИФИКАЦИЯ

Проснулась я с мокрыми ресницами и горячей головой. Универсальное средство врачевания моей эмоциональной разбитости всегда происходило в душе под ливнем теплой воды. Мама уже ушла на работу в библиотеку. Папа давно позавтракал и сидел перед телевизором, слушая новости. Увидев меня, он крикнул:

– Привет, дочь! Как спалось? Прошла голова?

– Доброе утро, пап! Все нормально, я в душ.

После душа я заварила себе кофе на кухне. Папа подсел ко мне за стол.

– Какие планы на сегодня?

– Собираюсь в город с Егором.

– Это сводный брат Ивана, у которых ты была вчера? Так, что там произошло? – поинтересовался папа, пытливо всматриваясь в мое лицо.

Я постаралась убрать с лица тоскливое выражение и взволнованно заговорила:

– Да понимаешь, пап, это совсем ужасная история. Два месяца назад у него погибла мама. И у него вроде как больше никого нет, кроме дяди Коли и тети Люды. Он приехал на несколько дней, чтобы познакомиться с ними и, чтоб потом начать свою самостоятельную жизнь. Ему так тяжело, а я не знаю, чем помочь. Покажу ему сегодня наш городишко. Что я еще могу?

– Да-а, действительно история,– протянул папа, не сводя с меня глаз. – А сколько лет парню?

– Не знаю, не спрашивала. Около двадцати,– «Мне самой это интересно»,– промелькнуло в голове. – А ты что будешь делать сегодня?

– Поработаю дома, по хозяйству. Мама просила там починить, сям сделать,– улыбнулся он мне. – Когда поедешь, не забудь про сотовый, и не гони по дороге.

– Пап, я на его мотоцикле.

– Возьми свой шлем. И, если что, звони.

– Не волнуйся, я уже совершеннолетняя.

– Но все равно, ты все еще мой ребенок.

В эти последние недели августа стояла солнечная и жаркая погода. Скоро кончится лето, каникулы, начнется учеба в колледже и, прощай свобода! Помня о вчерашнем неудобстве юбки и не считая нашу встречу свиданием, я решила облачиться в тонкие бриджи серо-зеленого цвета и белоснежную футболку. Расчесала свои волосы и схватила их резинкой в высокий хвост, оставляя шею открытой, чтоб было не так жарко. Пожалуй, захвачу солнечные очки, не люблю щуриться на солнце. Все побросав в свой мини рюкзачок (очки, сотовый и кошелек), я стала рыться в своих побрякушках, отыскивая брелок, который наметила подарить Егору. Отыскавшись, он занял место в отдельном кармашке, дабы при случае сразу оказаться под рукой.

– Маша! – позвал меня папа. – Иди, по-моему, это Егор подъехал. Ждет на дороге.

Я закинула рюкзак за спину, схватила шлем и радостно припустила на улицу. Во взгляде Егора сквозило напряженное ожидание. О чем он думал? Когда я подошла поближе, яркая улыбка осветила его лицо, глаза засияли, и он с облегчением негромко проговорил:

– Привет.

– Привет, – смущенно ответила я, обрадованная его реакцией на мое появление. – Можно садиться?

– Давай.

Я надела шлем и легко заскочила позади Егора. Оглянувшись на свой дом, я заметила пристальный обеспокоенный взгляд папы, и помахала ему рукой. Его прощальный кивок означал для меня ободрение, а не одобрение. Егор легко тронулся, и мы неспешно поехали. В этот раз он ехал спокойно и равномерно. Гибкая и сильная спина невольно привлекала мое внимание. Под теннисной футболкой просматривались бугорки мышц, на плечах рельефно выделялись мускулы. Я вздохнула, его красота еще раз подчеркивала мою обыкновенность. Вряд ли я ему понравлюсь по-настоящему. Мне почему-то захотелось прижаться к мужской спине, почувствовать его тепло и запах.

И что за мысли! Словно услышав их, Егор быстро оглянулся в попытке поймать мой взгляд. Но что особенного увидишь через наши шлемы? Скоро мы подъехали к парковке около супермаркета. Я слезла первая и сняла шлем. Егор соскочил с мотоцикла и пристегнул свой шлем рядом с сиденьем.

– Давай сюда свой,– сказал он.

Я вручила шлем Егору, и он прицепил его рядом со своим.

– Ну что, куда пойдем? – улыбаясь, поинтересовался он, и сконфузился.

Я пожала плечами:

– Можно в парк пойти, там много деревьев, и фонтан есть. Или просто по городу пошатаемся, в кафе посидим.

– Ну что ж, начнем с парка,– бодро произнес Егор.

Неторопливым шагом мы направились в сторону местной зоны отдыха. Он снова шел в полушаге от меня, и опять его глаза наблюдали за мной с интересом. Эта его манера следовать позади, создавала для меня неудобства. Мне хотелось видеть его, и я остановилась, чтобы пристроиться к его темпу и двигаться с ним наравне. Его удивленный непонимающий, как у ребенка взгляд столкнулся с моим. Я объяснила:

– Мне неловко идти таким способом, мне кажется, что мы не гуляем, а я веду тебя, как в какой-то стае. У меня такое чувство, будто ты исподтишка подглядываешь за мной,– я даже покраснела от своей откровенности.

– Извини,– Егор искренне смутился. – Мне просто нравится смотреть на тебя.

– Почему? – по-моему, и моя шея покрылась красными пятнами.

– Ты такая… естественная, простая, без всяких этих девчачьих заморочек. Мне с тобой легко,– признался он.

Мне было приятно и необычно услышать такое открытое признание, и оно меня не смутило. Интересный для меня факт. Ну, что ж… Я решила воспользоваться сегодняшним днем, временем, которое мы проведем, друг с другом, и приступила:

– Скажи, Егор, чем ты занимаешься? Ты учишься или работаешь?

– Я учился до нынешнего лета. Окончил четвертый курс медицинского института,– отрешенно и задумчиво начал он. – Но из-за того, что случилось с мамой…– он замолчал, нахмурив брови.

В его взгляде мелькнула острая боль, но он тут же подавил ее. Мне опять стало его так жалко, что я непроизвольно дотронулась до его руки, желая поддержать и утешить. Он вздохнул и монотонно продолжил:

– В общем, я взял академический отпуск. Планирую немного развеяться, осмотреться, прежде чем продолжу учебу. Тем более что мне придется подзаработать на продолжение обучения.

– Ты учишься на платном отделении?

Его взгляд проследовал поверх моей головы, словно он что-то припоминал.

– Нет, я бюджетник, более того, я отличник и проблем с учебой никогда не было. Просто я не смогу одновременно учиться на дневном отделении и работать, обеспечивая себя. Постараюсь за этот год заработать достаточно, чтобы мне хватило на следующий учебный год и на практику с госэкзаменами. Уверен, что смогу жить скромно, и мне хватит этих средств. Я не сильно избалован, – улыбка опять тронула его губы, но глаза остались грустными.

– А можно узнать, на кого ты учишься, каким врачом ты будешь?