Среди огнистых камней

– Я хочу быть с тобой,– шептала я, предчувствуя новую боль в груди от предстоящей разлуки.

– Сейчас – да, но потом – нет. Это неизбежно. И даже сейчас, мы должны помнить об одной вещи,– он серьезно посмотрел в мои глаза и, четко разделяя слова, произнес:

– Не целуй меня в губы. В наших отношениях не будет такого продолжения.

– Но, … ты целовал меня,– обвинила я.

– Да, я могу это сделать. Но ты – нет. Никогда, запомни это,– его взгляд был жестким. – Себя я контролирую, и это двойной контроль, но тебя не смогу, если увлекусь. Пообещай мне это, ни при каких обстоятельствах, не целуй меня в губы.

– Хорошо, обещаю,– расстроено промолвила я.

Рауль расслабился, но его взгляд остался твердым.

Я пробыла в этом мире еще несколько дней. Мы переместились в замок Рауля, ибо ему хотелось еще раз просканировать меня на своем ДК, удостоверяясь, что со мной все в порядке и установить систему моей маскировки. В предчувствии расставания, я не знала, за что взяться и на чем сосредоточиться. Мой блуждающий рассеянный взор скользил, нигде не задерживаясь. Мне отчаянно не хотелось разлучаться с Раулем и его миром, мне хотелось взять на память с собой что-либо значимое, но я ничего не могла найти лучше, чем мой Рауль. Безнадежность моего положения стерла страх перед Горгом, я совсем не думала о нем.

Рауль все время был занят, и я слонялась без дела по замку и в его окрестностях, по поселку фунов, с острым желанием находиться рядом с ним. Может он избегал меня?

Погода на острове стояла жаркая, и я вспомнила, что могу искупаться в море. Попросив Лелию собрать мои вещи на пляж, я обнаружила в шкафу красное платье. Не знаю, чем, но платье приковало мой взгляд, я вытащила его и стала задумчиво разглядывать. Насыщенный цвет заходящего солнца выделял это платье среди других нарядов. Кто выбрал его для меня? Этот цвет (я никогда не любила красный цвет, впрочем, как и платья), этот фасон? А может это сделал сам Рауль? Я так и не удосужилась узнать, как делали мою одежду, слишком много нового было вокруг, чтобы обращать на это внимание. Мне захотелось надеть его.

Лелия подала мне сумку с вещами, и выразила желание сопровождать меня, но мне сегодня хотелось быть или одной, или с Раулем, и ни с кем больше. Общество других людей тяготило меня. Лелия грустно вздохнула и тихо вышла из комнаты.

Пляж обычно пустовал, и я без всякого смущения переоделась прямо на берегу, бросая вещи на песок. Вода в море была теплая и спокойная, и я с удовольствием наплавалась. Я провела несколько часов в одиночестве на шикарном побережье, думая о том, как сильно изменилась моя жизнь.

Неужели я смогу жить дома, так же как и раньше, занимаясь обычными делами, учебой, словно ничего не было? Но самое главное – я не могла обходиться без Рауля, не могла себе представить, что буду делать дома без него. Он вдруг стал моей потребностью – даже сейчас, сидя на песке, мне нестерпимо хотелось быть рядом с ним, слышать его голос и смотреть в его черные глаза, видеть его открытое, красивое лицо, и сжимать его руку. Я не могла претендовать на что-то большее, Рауль все время напоминал мне о своей нечеловеческой сущности, угадывая мои чувства; тем не менее, я упорно стремилась (так, ненавязчиво) находиться рядом с ним. Я страдала, будучи в отдалении, и желала проникнуть в его мысли, чтобы узнать, что он испытывает по отношению ко мне. Про его заботу и любовь я знала, но она распространялась на все его окружение. Меня волновало, чувствует ли он, то же, что и я, пугает ли его разлука со мной.

Мне сделалось холодно на песке, скалы отбрасывали тень на место, где я сидела, подтянув к груди колени. Чайки и бакланы покачивались на волнах, периодически ныряя в морскую глубь и потом причесывали перья, звонко щелкая клювом. Солнце окрасило небо в нежный розовый цвет, и обещало теплый вечер. Пока я дойду домой, он и наступит, и может Рауль уже освободится, чтобы побыть со мной. Он все дни сидел за компьютером, занимаясь выяснением того, что планировал Горг, высчитывая и рассчитывая какие-то данные, недоступные моему ограниченному человеческому мозгу.

Я не спеша переоделась в кроваво-красное платье, в заходящем солнце у него был именно такой оттенок, и пошла к ступеням, ведущим в аллею векового парка. Остановка на площадке из гранитного камня, чтобы полюбоваться морским видом, стала для меня традиционной. Красное солнце выкрасило море в свой цвет, и даже песок отливал кораллом, и мое платье пришлось кстати, к этому часу. Глядя в необычного цвета океан, мне однозначно хотелось жить в этом прекрасном мире, остаться на чудесном острове, который я еще не весь осмотрела, и воспользоваться гостеприимством других людей, чтобы познакомиться с их жизнью поближе. Ведь все эти два месяца я провела в своем дворце, но окрестности замка остались нетронутыми.

Звук гравия за спиной развеял меланхолию моего печального сердца. Оглянувшись, я увидела Рауля, спускавшегося ко мне по тропинке. Тоскующий мышечный комочек в моей груди подпрыгнул от неожиданной радости. Рауль легко сбежал по тропе ко мне на площадку. Устремив в мои глаза пронизывающий насквозь взгляд, он, по обыкновению, пытался определить причину моей грусти.

– Ты здесь одна…– негромко, с необъяснимым мне волнением, произнес Рауль, его глаза влажно блестели, обдавая меня теплом. – Я скучал… я рад, что нашел тебя.

Его голос почему-то сорвался, и в глубине глаз вспыхнул золотистый огонь, воспламеняя и меня. Я ничего не смогла ответить ему, волнение внезапно окутало мою голову, я просто смотрела на него, стараясь запомнить каждую черточку и все линии прекрасного лица. Ведь я готовилась к предстоящей разлуке, которую невыносимо было представить.

– Ты… ты такая красивая… на фоне этих серых камней, ты как язычок пламени в моем сердце.

Он медленно приближался, его плавные движения гипнотизировали меня, лицо сияло от восхищения. Я смутилась, сомневаясь в верном значении его слов, но мое сердце уже в радостном предвкушении издавало звонкие удары. Пальцы Рауля сжали мои плечи, и он медленно привлек меня к себе. Я прижалась к его груди, боясь пошевелиться и испортить этот миг. Я слышала – его человеческое сердце, усиленное другим, тоже громко билось, и я надеялась, что по той же причине, что и мое. Он просто держал меня в объятьях, и мне больше ничего не было нужно, только бы вот так и стоять. Сладкий, слишком сладкий пьянящий туман заполнил мою голову. Рауль прижался к моей макушке лицом, и я почувствовала его улыбку. Может ему также хорошо, как и мне? Он всегда знает, что я чувствую. Я не поняла, что побудило меня признаться в этот момент, но я очень тихо прошептала, уткнувшись ему в грудь:

– Я люблю тебя.

Его объятья стали крепче, и он удивленно шепнул мне в ухо:

– Я тоже.

От этого признания мое сердце издало такой толчок, что голова не просто закружилась, но каждая клетка моего мозга обволоклась туманом, глаза наполнились слезами счастья, и я тут же их сглотнула, давая возможность распространиться этому чувству по всему телу.

– Я знаю, чего ты боишься,– негромко говорил он,– я не оставлю тебя, я буду рядом, каждую минуту. Ты можешь вернуться к себе, не опасаясь потерять меня.

– Но я не увижу тебя, в моем мире ты будешь стариться, я не хочу этого.

– Мы будем видеться,– пообещал он мне, пристально глядя в мои глаза. – Не беспокойся о моем старении, у меня есть средство оттянуть этот момент. Ты успокоилась…

Он ждал этой секунды, чтобы прикоснуться к моим губам нежным бархатом.

– Не отвечай мне,– попросил он.

Я помнила о своем обещании не целовать его в губы, но как же хотелось попробовать их. Он еще раз невесомо прикоснулся ко мне, и, внезапно, подхватив меня на руки, переместился к замку. Я оказалась на ногах, и мою ладонь все еще сжимала сильная рука, поскольку мое чувство равновесия блуждало в облаках счастья. Все произошло так быстро, я не могла прийти в себя от избытка эмоций бивших через край в моей голове. Обвив своей рукой мою талию, он провел меня в свой кабинет и усадил на диван. Сам он расположился в кресле и терпеливо ждал, когда я приду в себя. Его теплые глаза ожидающе всматривались в меня, полыхая чернотой, пока я все еще пребывала в сладкой дымке. Я постаралась сосредоточиться, ожидая, что скажет Рауль, но моя голова упорно мне не подчинялась. Я была счастлива и хотела наслаждаться этим.

Рауль мягко улыбнулся, угадав мое желание, и сказал:

– Маша, сегодня ты вернешься домой. Я кое-что обнаружил в отношении Горга, и чтобы выявить его присутствие, тебе нужно вернуться. Живи своей жизнью, ничего не опасаясь, я буду всегда рядом, и помни – ты скрыта от глаз Горга.

– Рауль, я точно буду видеть тебя? – это было самым важным, что волновало меня на тот момент.

– Да, Маша, каждый день или каждую ночь, в зависимости от течения моего времени. Неужели ты думаешь, я смогу видеть тебя, но не видеться с тобой? – заглядывая в мои глаза, спросил он. – Теперь это невозможно. Меня тоже пугает разлука.

Его голос был поразительно нежен, и мне хотелось слушать его звучание, как он говорит, неважно что. Рауль встал и подошел к свечам, висящим в подсвечниках на стене. Он прикоснулся к ним рукой, из его пальцев вышло пламя, и свечи вспыхнули, освещая таинственным огнем камни на полу и потолке. Это снова напомнило мне о необычности Рауля, и может он специально напоминал мне об этом, чтоб я не делала глупостей, для моего же блага. Проходя позади моего дивана, он погладил мои волосы и сказал:

– Я угощу тебя ужином и отведу домой. Мария, должен предупредить: находясь здесь, ты немного изменилась, и родители наверняка заметят это.

– О чем ты говоришь? – встревожилась я, пытаясь оглядеть себя.

– Твои глаза, твои ресницы и волосы, кожа и ее цвет, … в общем, они улучшились. Ты могла бы сказать, что это косметика или объясни сама, как знаешь, вскоре они привыкнут. Просто не все люди меняются за один вечер. Потом ты уедешь на море, и это не будет для других так заметно. После ужина, переоденься в свою одежду, Лелия приготовит ее для тебя.

Его слова заинтриговали меня, я не заметила в своем лице никаких изменений, ведь я каждый день смотрелась в зеркало. Но как же мне не хотелось уходить, расставаясь даже на минуту!

После ужина, когда я переоделась в старую одежду, Рауль принес мне стакан воды и попросил выпить. Моя рука потянулась к стакану, и меня вдруг осенило. Я каждый вечер пила воду или напиток, который всегда услужливо стоял у моей кровати или Рауль предлагал мне его. Это было неспроста! Я вспомнила, как буквально валилась после этого с ног и мой мозг отключался.

– Рауль, зачем я это пью? Что ты делаешь со мной, это снотворное?

– Нет, это твое лекарство,– заботливо объяснил он. – Оно уничтожает след Горга и лечит тебя от последствий стресса. Засыпаешь ты не по вине этого напитка, этого требует твоя нервная система. Эта жидкость «умная», она действует так, как нужно твоему организму в данный момент. Если тебе надо заснуть и твой организм нуждается в отдыхе, то ты заснешь, не более того. Пей, ничего не бойся.

Я выпила, желая поскорей освободиться от всех тревог. Рауль потянул меня за руку, и я очутилась в своем доме, услышав щелчок в голове – «клинь».

ПРЕПЯТСТВИЯ

В доме ничего не изменилось, да и не могло, ведь по Земным меркам я отсутствовала всего лишь несколько часов. Мои родители уже легли спать, я это видела раньше, но легли, скорее всего, недавно, так как звук моих шагов разбудил маму, и она заглянула ко мне в спальню. Опасаясь, что мама обнаружит во мне изменения, я не рискнула включать свет, уж, пусть лучше утром. Куда подевался Рауль, я не приметила, он только что держал меня за руку.

– Маша, ты пришла? У тебя все хорошо?

При звуке ее голоса меня овеяло волной радостного тепла, я уже отвыкла от него.

– Все хорошо, мама, ложись, тебе же завтра на работу.

– Как Егор? – спросила осторожно мама, желая выяснить подробности моего свидания.

– Мама, он уехал домой, в свой город. Я проводила его, потому и задержалась,– придумала я. Мне вовсе не хотелось говорить о нем.