На суше и на море. Том 1

Вдруг, совсем рядом, раздался сильный треск, как выстрел из миномета, и соседний тополь стал крениться, оседать и затем с грохотом рухнул на землю.

Облако веток и обломков веток пронеслось мимо мальчика, но старая арча надежно укрывала его. ЛИК ждал, когда порывы ветра ослабнут. Однако ветер все дул и дул с прежней силой.

Наконец, ветер ослаб, а затем стих также неожиданно как налетел. Мальчик решил скорее бежать домой, но одна мысль остановила его.

«Ведь это мое дерево, я первый увидел, как оно упало». Дома дров и угля почти не оставалось. Это дерево им с мамой было очень нужно.

Мальчик решил остаться ждать маму или кого-нибудь, чтобы сказать, что это его дерево. Он ждал, ждал долго, долго, замерзая и обливаясь слезами, но, не желая оставить свой пост. Только в шесть часов вечера, когда уже стемнело, вернувшаяся с работы мать обнаружила сына в парке, стоящим у сваленного тополя. Мальчик весь дрожал и слезы замерзали у него на щеках.

Увидев мать, он бросился к ней с криком: «Это наше дерево! Это наше дерево! Это наше дерево! Я первым нашел его!».

Мама обняла мальчика, стараясь своим теплом его согреть. Увела домой, повторяя вслед ему: «Умница, молодец, это действительно наше дерево. Какой ты молодец, настоящий мужчина! Воин на посту!».

Дома немедленно была согрета вода, сын погружен в импровизированную ванну. Мать напоила его чаем с малиной и медом, укутала всеми одеялами, легла рядом, стараясь согреть его своим телом. Она чувствовала, что сын тяжело заболевает.

Всю ночь он горел и бредил, повторяя: «Это мое дерево! Это мое дерево! Это мое дерево!».

Утром жар не спал. Вызванный военный врач, всегда дежуривший на заставе, осмотрел и выслушал ребенка. Диагноз был однозначным: «Двусторонняя пневмония!»

Немедленно в лазарет, или в больницу в Бекташ».

Выбрали лазарет, везти мальчика в больницу по холодному воздуху в санях было опасно.

Борьба с пневмонией продолжалась месяц. О дереве мальчик не вспоминал. Но, когда однажды, вернувшись из лазарета домой, мать увидела у порога дома груду аккуратно нарубленных и сложенных дров, стало понятно, что львиную долю при дележе дерева женсовет выделил ее сыну. АРТ ежедневно навещал своего друга в лазарете, помогая готовить домашние задания, чтобы больной не отстал от класса в учебе и скорее выздоравливал.

Для того чтобы хорошо кормить сына, что необходимо при пневмонии, на рынке в Бекташе мать выменивала на продукты все ценные вещи, которые только были дома. Не спала и недоедала сама так, что теряла сознание и стала опухать от голода.

Но пухла от голода не только одна она. В эту лютую зиму, от голода пухла большая часть жителей заставы и Бекташа, где запасы продуктов кончились, а завезти их из Хорога зимой было невозможно. И только в марте, когда открылась дорога в Хорог, на заставу была завезена кормовая сахарная свекла (огромное количество) и черепахи из пустынь Узбекистана.

Именно эти экзотические продукты спасли многие жизни жителям высокогорных районов Памира, в том числе и нашего героя. Только в конце марта, благодаря крепким черепашьим бульонам и отварам сахарной свеклы, он встал на ноги.

Как верно говорится в русских пословицах: «Одна беда не ходит».

Не успели залечиться душевные и физические травмы от болезни сына и голода, когда пришла большая беда. Днем, когда мать была в школе, а сын делал уроки, в дом постучал вестовой, разносивший почту. Спросил мать, но получив ответ об ее отсутствии, немного замялся, а потом вручил пакет сыну, попросив передать матери просьбу зайти в штаб заставы расписаться. ЛИК положил пакет на стол в гостиной у вазы с цветущими веточками урюка, которые он подготовил к ее приходу из школы.

Вечером, когда мама вернулась, она сразу же обратила внимание на цветы и пакет. Сердце ее часто билось, предчувствуя беду. Усилием воли заставила себя раздеться, расспросить сына о школьных делах, поблагодарила за цветы. Только после этого ритуала, ставшего неотъемлемой частью их жизни, Елена Моисеевна взяла пакет и поднялась наверх, в спальню. Плотно закрыв дверь, она села за туалетный столик и дрожащими руками вскрыла пакет. Она уже знала его содержимое. Краткая записка из военкомата гласила: «На ваш запрос сообщаем, что ваш сын, старший лейтенант, Каган Леонид Иоханинович, пал смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины под Лебавой в июне 1941 года. Точная дата смерти не установлена».

К этой записке прилагался аттестат на получение продуктов и льгот, как матери павшего офицера.

Мать сидела не шевелясь, как каменная. Она давно готовила себя к этой вести, но ниточки надежды на чудо оставались где-то в уголках сознания. И вот теперь они оборвались.

Нет больше сына, которого она так хотела видеть музыкантом, известным скрипачом.

У него были большие способности к музыке, как и у самой Елены. Он параллельно со школой окончил музыкальное училище, а, учась в пограничной академии, брал уроки в московской консерватории.

Мысленно она перебирала всю жизнь Ленечки, вспоминая все до деталей. Его длинные тонкие пальцы, стройную тонкую и гибкую фигуру, длинные каштановые слегка вьющиеся волосы, которые она так любила гладить.

Она просидела неподвижно до утра. И только в 7–00 спустилась вниз, в комнату младшего сына и подняла его.

«Пора на зарядку, сын» – с необычной твердостью сказала она. На ее черных волосах появилась первая большая седая прядь, которую с удивлением заметил сын.

«Мама, ты покрасила волосы?» – спросил он.

«Нет, сын, это жизнь их покрасила», ответила мать.

* * *

Учебный 42–43 год пролетел без ЧП. ЛИК с другом по-прежнему много времени проводили в романтичном кабинете отца АРТа, с упоением читая приключенческие рассказы и повести в старых журналах «Вокруг света», изучая карты и выбирая маршрутывиртуальных путешествий.

Близилось лето 43 года, пора походов и экспедиций. ЛИК и АРТ закончили второй класс с похвальными грамотами. Правда, над русским языком нашему герою приходилось много трудиться. Мальчики завершали подготовку ко второму походу, которую начали еще зимой. В этот раз они решили пройти не вниз, а вверх по Коксу, по той же тропе, до стрелки, где сливались горные реки Чиралма и Майдонтал, давая начало Коксу.

На стрелке располагался гидрометио пост и жила семья смотрителя. Это было дикое и красивейшее место. Мамуся его хорошо знала, не раз бывала и останавливалась там еще со своим мужем. Именно она, видя серьезность увлечений мальчиков, рекомендовала им совершить поход на Чиралму.

До стрелки, по извилистой тропе было порядка 100 км, т. е. три дня перехода как минимум, при 6–7 часовых ежедневных переходах.

Для восьмилетних мальчишек это уже было суровое испытание. Кроме того, требовалось провести три ночевки на маршруте. Следовательно, иметь постельные принадлежности, запас еды на трое суток, в надежде, что едой на обратный путь можно будет запастись на посту.

С учетом всего необходимого расчетный вес рюкзаков достигал 15и кг на каждого, не считая «сабли», сделанной мальчиками из обруча, для рубки кустов и зарослей на мало используемой заросшей тропе.

План своего путешествия мальчики, наученные горьким опытом прошлого года, не скрывали от родных.

Особенно активно в его подготовке участвовала Мамуся. В конечном итоге, она решилась сама принять участие в этом походе.

После окончания учебы в школе, первого июня решили отправиться в путь. Мама ЛИКа очень беспокоилась за сына, недавно переболевшего пневмонией. Но Мамуся смогла убедить Елену отпустить сына в поход, под свою личную ответственность.

И вот наступил долгожданный день.

Ранним утром 01.06.43 спустились к Коксу и медленно пошли вверх по течению тяжело нагруженные рюкзаками с провиантом. Первым шел АРТ, за ним ЛИК. Мамуся замыкала шествие.

За заставой, где заканчивалась дорога, тропа активно использовалась для прохода и проезда на лошадях и ослах к селениям, расположенным вверх по течению реки.

Поэтому, подготовленные мальчиками сабли (мечете) не понадобились к радости Мамуси и печали ее юных друзей.

Рюкзаки были тяжелые. Больше 10-и кг детям их возраста нести не рекомендовалось, а фактически получалось почти в 1.5 раза больше. А Мамуся, желая разгрузить детей, набила свой рюкзак до 20-и кг, несмотря на весьма почтенный возраст.

Шли очень медленно, строго соблюдая график движения: 45 минут ходьбы и 15 минут отдыха. В час дня, с началом жары, сделали первый долгий привал до 16 часов вечера, когда жара начала спадать. На ночлег остановились за час до наступления темноты, т. е. в 20–30. Таким образом, за светлый день прошли 7 часов, по 4 км в час, всего 28 км.

В первый день идти было очень трудно всем. На 15-минутный отдых валились как подкошенные. Старались не пить горную воду, т. к. жажду она не утоляла, а расслабляла тело и двигаться совершенно не хотелось.

Для первого привала выбрали очень красивую песчаную косу, покрытую густым тугаем из диких фруктовых деревьев. Переведя дыхание и отдохнув в прохладной тени, искупались в заводи реки, где вода успевала прогреться, и не была ледяной, как в центральном течении. Мамуся особенно тщательно следила за ЛИКом, помня о перенесенной им болезни.

Собрали фрукты, сварили крутой и терпкий компот (сахар экономили), охладили его в реке и только тогда напились «до ушей». Дневной продолжительный отдых в тени деревьев у горной реки – один из самых приятных часов похода.

Удалось сварить перловый суп из концентратов и говяжьей тушенки, сделать салат из взятых помидор и собранных на тропе горного лука, чеснока и кислятки (стебли гигантского горного лопуха). Отдохнув и утолив жажду, принялись за обед.

Воистину, аппетит приходит во время еды. Все, что было приготовлено, съели без остатка, хотя в первый час привала хотелось только пить, а о еде даже думать не могли.

Теперь наступило время послеобеденного сна. Расстелив кошму на песке, чтобы отпугнуть грозных ядовитых насекомых (скорпионов, каракуртов, фаланг) и змей, уснули крепким сном. И когда Мамуся, проснувшаяся первой, начала будить мальчиков, они долго не могли прийти в себя. Только к 10–00 снялись с привала и продолжили путь вверх по реке. Первые полчаса шли очень медленно, постепенно отходя от крепкого ночного сна. Но затем пошли быстрее по мере того, как становилось прохладнее. К 20–00 стало очень прохладно. На очередном 15-и минутном отдыхе пришлось даже надеть шерстяные свитера. В горах климат резко континентальный. Летом, днем жарко, а ночью очень холодно.