У Беды зеленые глаза

– Меня направят в следственный изолятор?

– Да. Расположен он в соседнем городе. Там содержатся арестованные из разных районов. В том числе и из нашего города. Пока помешать этому я не могу. Поймите меня правильно.

Петрович опустил голову. И тяжко вздохнул.

– Значит, меня будут держать с зэками, – скорее констатировал, чем спросил он сам себя.

– Бодритесь. Будем бороться. Надейтесь, что все будет хорошо. В моей практике и в практике моих коллег были случаи, когда людей оправдывали. Не часто, к сожалению. Но такие случаи были. Надеюсь, что если на следствии и не получиться Вас освободить, то уж в суде мы постараемся добиться оправдательного приговора. В конце концов, есть ведь и областной суд. И Верховный Суд. Не падайте духом. Будем сражаться.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет заглянул его хозяин.

В ответ на его немой вопрос – просьбу, Суворова, вставая, сказала:

– Все, все. Мы уже закончили. Спасибо Вам.

***

Около здания ГОВД ее с нетерпением ожидали Светлана и родители Петровича.

Предупреждая шквал вопросов к ней прямо около входа в здание ГОВД на глазах посторонних людей, Суворова строго напомнила встречающим ее:

– Все разговоры в машине.

Когда все расселись, как и накануне, по своим местам в салоне авто, адвокат сама начала разговор:

– Положение Вячеслава, по моему мнению, ухудшилось.

– Ох! – Это мама Петровича схватилась за сердце.

– Я понимаю Ваше состояние, – продолжила Суворова уже более мягким голосом. – Но из песни, как говорится, слов не выбросишь. Мужайтесь. Я вынуждена говорить правду. Иначе потом Вы спросите у меня почему я что-то скрывала от Вас.

Она сделала паузу и продолжила.

– Обе потерпевшие опознали его, как одного из тех, кто напал на них в квартире. И не просто участвовал в нападении. Обе указали, что именно он руководил налетом.

Она снова сделала паузу для того, чтобы ее слова дошли до сознания родственников ее подзащитного.

Клавдия Николаевна прикрыла глаза и тяжело задышала. При этом стала гладить рукой по левой части груди в районе сердца.

Заметив такое ее поведение, Суворова спросила:

– Вам плохо? Может в больницу?

Переведя дух, мать Петровича сказала:

– Нет, нет. Сейчас все пройдет. У меня есть мои таблетки. Они помогают.

Она вытащила из кармана куртки флакончик. Достала из него таблетку и взяла ее в рот.

– Сейчас все пройдет.

Суворова спросила:

– Я могу продолжать?

– Да, да. Мне уже легче. Простите.

– Так вот. Обе Жуковы опознали Вячеслава по фигуре, росту, телосложению. Но, что самое интересное, они опознали его по глазам.

Светлана встрепенулась:

– По глазам? Это как же?

– А вот так. За свою многолетнюю практику я могу уверенно сказать, что с таким я встречаюсь впервые.

– Но Вы ведь говорите, что они опознали его не только по глазам.

– Знаете, по росту и телосложению, как они описывали, столько человек можно подвести под их описание! Ведь разбойники были в масках. В таких «балаклавах». И опознавали потерпевшие Вашего сына то же в «балаклаве». То есть лица его они не видели. Если бы не эти треклятые глаза, то можно было бы оспаривать опознание. А так сейчас сделать это будет очень даже затруднительно.

– Но ведь во время обысков ничего не нашли, что искали, – продолжала настаивать на своем Светлана.

– Да, это играет на руку Вашему человеку. Но объяснить это для следователя будет не сложно. Ведь, во – первых, нападавших было трое. Значит, все мог забрать один из них. Во-вторых, все это можно было спрятать тогда же. И все шито – крыто.

Клавдия Николаевна задумчиво, как бы размышляя вслух, сказала:

– Не понимаю. Слава все время практически был с нами. Как он мог участвовать в налете?

– Подождите. Вы сказали, что он практически все время был с Вами. Значит, некоторое время он отсутствовал?

– Конечно. Ведь после того, как он нас привез в город, мы с отцом пошли домой, а он отвез домой Свету. После, насколько я понимаю, он отгонял машину в гараж. А это не близко.

– Это несколько меняет дело. И почему Вы мне это раньше не сказали?

– Так я посчитала, что это не важно. Он не мог за то время, что отсутствовал, грабить кого – то.

– Но за это может уцепиться следствие. Да, нужно обдумать это хорошенько на свежую голову. И пока не нужно говорить об этом никому. Пока, – она сделала ударение на последнее слово, как бы подчеркивая его важность. – Понятно?

– Понятно, – в раздумчивости произнесла Света.

А Петровичи молча кивнули в знак того, что поняли слова адвоката.

Суворова еще раз рассказала родственникам Петровича и Светлане о вероятных дальнейших действиях следствия.

– Скорее всего, завтра ему предъявят обвинение в совершении разбоя. Санкция статьи предусматривает наказание в виде лишения свободы до двенадцати лет с конфискацией. В таких случаях следствие обычно арестовывает обвиняемых по этой статье. Такова практика.

– И.., что ничего нельзя сделать? – тихо, чуть ли не шепотом спросила Светлана.

– Если ему будет предъявлено обвинение по разбою, то я ничего не смогу сделать. Тут другое дело. Нужно искать свидетелей, которые подтвердили бы, что он не мог совершить это преступление. Только так мы сможем помочь Славе. Нужно поминутно восстановить весь его путь от того момента, как закончили копать картошку и до возвращения его домой.