Кеаль

Синеглазая поджала губы.

– Чего тебе надо за молчание? Ну бери какие хочешь.

– Так не пойдёт. Я хочу, чтобы вы взяли меня на охоту. Лучше один раз увидеть, так?

Суккубы переглянулись.

– А какие будут гарантии, что ты не выдашь нас? – сказала рыжая, которая тоже была среди обидчиц.

– У вас нет выбора.

– Хорошо. Без проблем. Могла бы сегодня днём предложить, между прочим. Мы обучаем других ремеслу за небольшую плату или услуги. Как видишь, почти все источники знания хранятся у нас. Это был такой… коммерческий ход.

– Не такой уж умный ход, раз я в два счёта его раскрыла.

– Кто не рискует, тот не пьёт кипящий ликвор и не развлекается в Тарану до обмороков. – хихикнула брюнетка, – Ты готова прямо завтра пойти с нами? Твои мозги могут пригодиться. Ни у кого из девочек нет столько терпения учить проклятые языки и думать о произношении, а не о последних завтраках у Дея Далесторы. Как тебя, кстати, зовут? Кажется, Кеаль?

– Верно. Представьтесь, раз мы решили вместе сделать дело.

– Я Фера.

– Я Лестра. Вечеринка выйдет что надо! – хищно улыбнулась рыжая, – Мы тебя научим весело жить, следопытка.

III

– Мальчик, у тебя деньги есть? – раздраженно спросила женщина с бейджиком, наматывавшая круги по залу большого книжного магазина.

– Есть. – с ненавистью отозвался Слава.

«Мальчик, сука. Спасибо, что не девочка. Когда уже они разуют глаза и увидят, что я взрослый?».

Он долго копался в литературе, не имея понятия, с чего начать. О дьяволе он слышал. О колдунах тоже. Но разрозненные знания всё никак не хотели превращаться в толковое руководство к действию.

Он каждый день уже много лет вспоминал Её. В школе, дома, перед сном. Она точно существовала. Женщина. Высокая, обнажённая, с длинными волосами. Дело было даже не в ней, а в том волшебном, непередаваемом чувстве, которое он испытал, находясь рядом. Но она точно не была ни ангелом, ни какой-нибудь феей. Женщина как будто была сделана из темноты.

Славе часто было не по себе. То не мог заставить себя выйти на улицу, то боялся брать трубку телефона. Иррациональных страхов становилось всё больше. С учёбой тоже не ладилось. Все вокруг твердили о боге, но сколько Слава ни пробовал обратиться к высшим силам, становилось только хуже. Нервная мать и вечно пьяный отчим почти им не интересовались, а когда интересовались, ему только прилетало. Одиночество и беспомощность иногда разрывали на части. А та гостья из детства пришла сама, утёрла слёзы. Что бы ей ни было нужно, он готов был отдать. Это существо и было реальным и не было одновременно. Оно явно принадлежало к миру магии.

Он решил, что если нужно продать душу – продаст, не задумываясь. И если нужно зарезать, скажем, кошку, то хотя бы подумает. Хотя, безвинную кошку было очень уж жалко.

Мучительно краснея, он пробил на кассе книгу «Магия для начинающих». Дома Слава с нетерпением стал вникать в написанное, вложив книгу в учебник по природоведению на случай, если войдёт мать.

Слава немного побаивался оккультизма. Вдруг всё это работает и от какого-нибудь заклинания всё навсегда изменится?

Книжка в мягкой обложке не рекомендовала вызывать демонов, но давала кое-какие инструкции. Прикинув, сколько карманных денег уйдёт на свечи, камни и прочее, Слава поник. Прощаться с идеей призыва он ни за что не хотел, но путь обещал быть тернистым.

Даже от мыслей о несделанных уроках начинало тошнить. Он взял со стола тёмно-синюю коробочку с кассетой и тихо включил музыку на маленьком приёмнике, пытаясь отсрочить неизбежную волокиту с чтением параграфов и задачами. Кассета начиналась с раската грома, а за ним следовал шквал плотного звука. На фоне гитарного жужжания барабаны выдавали мягкую частую дробь, будто бы бабочка билась в окно. Он услышал эту группу в рок-магазине и сразу понял, какую музыку предпочтёт любой другой. Никто из знакомых не разделял этой любви, единомышленников приходилось искать, подключаясь через орущий на все лады модем к интернету. Разумеется, когда была десятичасовая карточка, а карточки у него водились редко.

С форумов, посвящённых группе, он узнал о сходках неформалов и захотел попасть в их круг. Его родители и учителя считали таких маргиналами, но с ними было куда веселее, чем с одноклассниками, не интересовавшимися ни музыкой, ни книгами.

Вечером, когда он всё-таки сел за тетради, мать вломилась без стука и прошипела:

– Я у тебя нашла в рюкзаке. Это что? Убью!

На стол шлёпнулась кипа листов с рисунками.

Славу парализовал ужас. Было очевидно, что в художке не задавали такого. Рисовать обнажённую натуру начинали только на третьем курсе академии.

– Наброски, – проговорил он.

– Ты больной? Ненормальный? Бабы голые! Где насмотрелся?

На шум пришёл заспанный отчим, разливая вокруг себя сивушную вонь. Он глянул на листы.

– Оль, чё ты? Не мужики и ладно. Пожрать у нас есть?

Мать помотала головой, развернулась и ушла. Хуже всего было, когда она просто отворачивалась от Славы как от пустого места.

Опасность миновала, но парень не мог опомниться от тревоги. Дело было не в рисунках, а в том, что женщина на них была его секретом. Он изобразил её как смог, по памяти. Не так давно он стал окружать себя личным. Личными вещами и личными интересами. Начал рисовать, увлёкся непознанным. Его мирок был ещё очень хрупким и не мог защитить сам себя. Каждое нарушение границ отзывалось болью. А взрослые… как не понимали они, что игнорируя, лишают его самых близких? Не чувствуя, что он нужен им, он становился не нужен и сам себе. Ничтожен, пуст, дёшев. Носить в себе такое было нелегко.

***

От выпивки Слава тактично отказался. Помятая двухлитровая бутылка пива с глянцевой этикеткой выглядела не слишком привлекательно. Кроме всего прочего, пили из неё человек десять, передавая друг другу. Он был самым младшим, но на форуме высказывался адекватно и грамотно, так что на сходку его пригласили.

У конечной станции метро имелся брошенный гаражный кооператив. Там можно было сколько угодно жечь костры и бесноваться. Исписанные краской руины утопали в специфическом мусоре: бутылках, окурках и шприцах. Впрочем, по средам и субботам наркоманов выгоняли. Слава подумал, что всё идет неплохо. Если бы он увидел такую компанию со стороны – испугался бы, но тогда он сам был её частью и ему было вполне комфортно.

Полноватая девушка, сидевшая рядом со Славой на металлической бочке, которую приспособили в качестве скамейки, вежливо спросила:

– Чё слушаешь?

– Сандслотт. Ещё Балор.

Она одобрительно покивала с видом знатока и поправила свои чёрные дырчатые нарукавники, сделанные явно из старых чулок.

– Попса, – отозвался парень в джинсах, заправленных в берцы и косухе, похожей на броню, – они коммерческие. Всё за бабки. Слушать можно, но с Сехмет даже рядом не стояли.

– Сехмет – прикольно. – проговорила девушка, – Это ты Иеронимус на форуме? Эзотерикой увлекаешься?

– Да. Ну ещё только начал, – смущённо ответил Слава и подкинул в костёр сухую ветку, лежавшую у ног.

– Я хочу физичку проклясть. Достала меня. И ещё пару людей. Читала, что надо гвоздь из гроба вбить в след и прочитать заговор. Попробую на днях.

– Ясно. А я, по ходу, видел духа. Ну или демона.

– Я тоже, – отозвался парень в косухе, – когда в дурке лежал. Такие образы приходили!

Ева – так её звали – ушла одной из первых. Прежде чем сесть в трамвай, она достала из кармана скомканную салфетку и стёрла вертикальные чёрные полоски, нарисованные от бровей до щёк при помощи косметического карандаша и края блочной тетради.

Иногда она писала ему в личку на форуме. Ева любила всё депрессивное, но при этом, сама она много шутила и неплохо обрабатывала фотографии. Слава показывал ей свои рисунки и давал на время кассеты. Диски были для него недоступной роскошью.