Кеаль

– Уважаю такое, – проговорила Лестра, опуская нос в чужой бокал, – не то что в ресторанах. Нальют на донышко и вертят в руках. Как будто знают про нас и не хотят делиться. Тоже мне, венцы творения!

Фера явно что-то выискивала на кухонном столе и когда открывали шкафчики, заглядывала туда с особым интересом. Обнаружив холодильник, она вцепилась в ручку и потянула изо всех сил.

– Слушайте, нас же трое! Может, получится? Я слышала, такое можно сделать. Ну-ка, помогите мне.

Кея не стала задавать вопросов, чтобы не показаться слишком недалёкой. Упершись ногой в кухонную тумбу, она тоже стала тянуть. Невоплощённым существам такие действия давались очень трудно. Лестра обхватила подругу за талию и скомандовала:

– На счёт три!

Упрямая дверца присосалась намертво. Демоницы предприняли несколько попыток и преуспели. Холодильник распахнулся, Кея влетела спиной в вошедших на кухню девушек, Фера стала быстро оглядывать полки. Она едва успела отпрянуть, когда дверцу снова захлопнули.

– Ух! Портвейн – жесть, с ног валит. – сказала та, что пошатнулась от толчка.

Кея затравленно смотрела на неё. Охотницы рассмеялись.

Остаток вечера они провели, сидя на коленях у молодых людей, воруя виноград и выпивку, слушая непонятные разговоры и плохие шутки. Беседовать между собой им было неудобно, молодёжь разговаривала слишком громко. Именинница с одним из гостей отправилась на лестничную клетку и сильно там задерживалась. Лестра решила проследить за ней, заметив, что баланс эфиров сильно сместился.

Убедившись в правильности своих подозрений, она позвала с собой остальных.

Нелепая и сюрреалистичная сцена разразилась между заплёванными лестницами пропахшей кошками многоэтажки. Трое суккубов наблюдали за разговором виновницы торжества и влюблённого. Девушка, чтобы не шататься, присела на перила, обливаясь пьяными слезами.

– Ты мне со школы нравишься. Всё думала, как тебя привлечь…

– Я и не знал. Честно.

– Хоть угри бы замазывала. – вставила Лестра.

– Ты вроде бы с Мишей сейчас.

– Мы расстались. Он меня довёл совсем.

– Серьёзно?

– У-у-у! Враньё! – в унисон сказали охотницы, увидев сиреневую молнию лжи, обнявшую на секунду девушку.

Та ещё долго жаловалась и ныла, парень колебался.

– Да лезь уже к нему в штаны, инкубье счастье! – злилась Лестра.

Фера тоже решила преподать урок Кее, начав нашёптывать что-то ему на ухо. Наконец, он перестал сопротивляться, алое зарево затопило эфиры, парень обнял именинницу и прижал к себе. Ликвор стал раскаляться. Не сговариваясь, суккубы прильнули к молодому человеку и запустили в него все щупы. Демоницы ловили каждый его вдох и выдох, каждый удар сердца. Несколько минут абсолютного восторга прошли как короткий миг. Это ни в какое сравнение не шло с той утлой борьбой за жизнь, которую раньше вела Кея. Она наконец-то причастилась собственной природы, поняла, для чего создана. Узелки и жилки вздувались и опадали, как будто ликвор находил и заполнял всё новые полости. Круговорот насыщения и голода сводил с ума.

Никто не заметил, как на лестницу вышел ещё один молодой человек.

– Ты чё творишь?! – прошипел он и ударил в плечо соперника.

Демоницы спешно оторвались от источника пищи, кривясь от горечи и кашляя.             Вспышка страха безнадёжно испортила вкус.

Влюблённого сбросили с лестницы под крики девушки. Она получила сочную оплеуху и сцепилась со своей ревнивой пассией.

– Кончилось веселье. – упавшим голосом произнесла Лестра. – Поищем спящих и до отвала потрапезничаем.

Так они и сделали. Кея получила в распоряжение ещё несколько хитростей. Оказывается, она неправильно вонзала щупы и из-за этого жертвы просыпались. Демоницы заставляли жертв видеть сны, от которых ликвор становился приятным на вкус.

Когда жилки у всех наполнились до предела, пришло время уходить. Фера дремала на кухонном столе, среди бутылок, пепельниц и обглоданных виноградных веточек. Кею сморило прямо рядом с напившимся до алкогольной амнезии юношей, из которого она выжала всё до капли. Одна только Лестра не потеряла бдительность и ей пришлось расталкивать сопротивляющихся охотниц, пока никто не захлопнул окно.

– Так себе, – подытожила она, – бывает и повеселее. Даже не потанцевали. Я от них ждала большего. В прошлый раз эта компания развлекалась активнее. Кеаль, что скажешь?

– Спасибо вам. Правда, спасибо! Вы мне показали столько всего! Я и не пробовала раньше есть. Думала, такое невозможно.

– То ли ещё будет. Я не против с тобой продолжать вылазки. Быстро учишься. Оказывается, втроём можно открыть холодильник.

– Кстати, зачем?

– Скоро узнаешь, – улыбнулась Фера.

***

Кошка вся превратилась в дугу и зашипела.

– Пошла вон! – сказал Лектан, проглотив молоко.

Он ещё не владел собой настолько, чтобы двигать предметы в Срединном мире. Кошка с ужасом наблюдала как распластавшийся на полу кухни демон жадно пьёт из её миски. Он делал это уже много раз в других домах. Иногда его заставали люди, тогда он садился в угол, обхватывал руками колени и сидел так, пока снова не оставался один. Они не чувствовали его взгляда. Не могли знать, что совсем рядом с ними находится существо из другого мира. Часто сумасшедшие и маленькие дети видели его, но молчали.

Страх переборол праведный гнев, и кошка ретировалась. Молоко начинало действовать. На лице у Лектана расплылась бессмысленная улыбка. Смешные и нелепые мысли кувыркались в его голове. Зеленоватые узоры на обоях стали переплетаться как целующиеся змеи. Кухня вполне подходила для того, чтобы несколько часов валяться на полу в эйфории.

Потом он вылезет в окно и пойдёт по стене прочь. Будет казаться сам себе больным, ничтожным и грязным, униженным и опустошённым. И снова голодным. Будет всё время оглядываться по сторонам, ведь однажды его уже застали врасплох. Хорошо ещё тогда он охотился на ликвор, а не на молоко. Если легат про такое узнает, раздерёт на куски. Видел бы он своего центуриона, хохочущего на липком полу, напившегося из миски животного… У легата водились маленькие коробочки с жирными сливками, которые воровать было удобнее всего. Люди хранят их для кофе или чая. Он позволял себе открывать новую порцию только когда боль в искалеченных ногах доводила его до криков. Военные кампании не всегда шли удачно, а положение требовало быть в авангарде, самом пекле. Доктора Тау некогда вытащили его с того света, правда, допустили ошибку. Далестора ненавидел сливки, но без них испытывал неописуемые муки. Все знали об этом и молчали из уважения и сочувствия. Лектан сам не раз таскал ему коробочки, зажимая в зубах, боясь проколоть по пути.

V

…ранение позволило мне изучить т.н. «щупы». Я счёл их частным случаем иглокожести, но обнаружил, что их физика имеет массу нюансов. Когда они выходят из тела и проникают в чужое, то раздвигают плоть словно игла – нити ткани. Повреждений не остаётся ни у едока, ни у донора.

Мастер Буер. Неизданное.

Звёзды, сущие во всех мирах, сообщали своим небесным танцем о ходе времени. Над головами людей они кружились в беззаботном сельском хоро, простом и равномерном, а для демонов устраивали настоящий маскарад с играми, пряча друг друга в тени, меняя разноцветные наряды, возжигая планеты. Время Ада сошло с ума ещё в утробе, оно возненавидело любые попытки себя познать, но кое-кому удалось отчасти приручить его. Хитроумные световые устройства отсчитали последние циклы учёбы Кеи и угрожали навсегда перерезать пуповину, соединявшую её со всем, к чему она привыкла.

Любители покоя и рутины чтут каждую минуту, а охваченные внезапным увлечением натуры тратят их без сожалений и счёта. Кея опомнилась только когда её раздели до белья и стали наряжать в платье для выпускного. Теперь он был уже в опасной близости, но ей по-прежнему не было дела до репетиций.

Соседки наперебой трещали:

– Мы тебе не позволим свести на нет все наши общие старания! Нас ровно пятьдесят и парней тоже! Не смей сбежать в свой бестолковый Срединный!

– Надевай! Повернись! Нет, не то. Давайте бордовое.

– Не крутись, я же крашу тебе глаза!

Хуже всего были не примерки и танцы, а езда в повозках. Эки сопротивлялись, колёса периодически отлетали прямо во время разгона в сооружённой наскоро леваде, ученицы нервничали и ссорились, но отступать никто не собирался. Кея наотрез отказалась ездить до тех пор, пока не разберутся с безопасностью. Она навлекла на себя много гнева, но он был ей безразличен.

Покорно дождавшись конца экзекуции с нарядом, она быстро переоделась и покинула спальню. За прошедшее время ей так ни разу и не удалось выйти на прогулку по Срединному. На то были разные причины, но теперь близился момент, когда придётся покинуть Гиона-Тарто и перебраться жить в Чертог, материнское гнездо и общий дом всех демонов. Это значило, что привычный лаз будет труднодосягаем, учитывая её страх перед ездовыми животными. Одомашненные древние чудовища хоть и привыкли к демонам за века сожительства, но их вид и некоторые повадки от того не улучшились.