Теория поля

– Арсений! – строго произнес Малахов, у которого вдруг возникло нехорошее предчувствие. – Ну-ка быстро признавайся, что ты задумал?

– Я хочу, – Козырев замолк, борясь с последними сомнениями. – Я хочу попробовать. Евгений Михайлович, ну ведь это возможно! Уже сейчас возможно! Я перепрограммирую матрицу и изменю свое сознание!

– Что ты сделаешь? – опешил профессор.

– Мой преобразователь, помните? Я запишу нужную мне информацию на воду и передам ее в акашапрану, – видя изумленный взгляд Малахова, он поспешил оправдаться: – Мне хватит, я же все рассчитал! Хватит того времени, на которое удается попасть в будущее за счет искривления пространства. Поверьте мне, учитель!

Глава 19

И все-таки они встретились наедине в неформальной обстановке. После предыдущей неудачи ни Света, ни Арсений больше не предпринимали попыток сближения, но судьба решила за них. Так как общение Козырева и Корнейчука практически прекратилось, то и неизбежных рабочих пересечений со Светланой тоже не происходило. И все же однажды они случайно оказались вместе на праздновании дня рождения одного из общих близких знакомых. Собственно, ничего удивительного, Козырев знал многих сотрудников уже давно, а референт руководителя поневоле взаимодействует с широким кругом должностных лиц. Тем более когда у нее такой располагающий стиль общения.

Формально они не ссорились, но каждый из них затаил где-то в глубине души обиду. Арсений за то, что, как он считал, девушка лишь играет с ним, демонстрируя интерес, оказывая знаки внимания, но на самом деле не испытывает к нему совершенно никаких чувств. Света же обижалась из-за несостоявшегося свидания, на которое ее сначала пригласили, а затем проигнорировали, или, того хуже, заменили другой девушкой.

День рождения отмечали в ближайшем к работе ресторанчике. Виновник торжества снял уютный зал, в котором был накрыт один большой стол человек на двадцать. Занятая неотложными поручениями шефа, Светлана пришла самой последней, когда все участники торжества уже успели произнести несколько тостов. За столом оставалось единственное свободное место и как раз возле Арсения.

Он незаметно наблюдал за девушкой. Целая гамма эмоций отразилась на ее красивом лице. Сесть рядом она никак не могла. Этому противилось все ее существо. Но отказаться означало привлечь к себе ненужное внимание. Слишком уж ярким, кричащим стал бы факт ее нежелания занять именно это свободное место. Пришлось бы что-то объяснять, а вкупе со всем известной симпатией к Козыреву все бы поняли: она отвергнута, а это для нее было абсолютно неприемлемо. Выбрав из двух зол меньшее, Света с напускным равнодушием и пренебрежением расположилась рядом.

Весь вечер они отпускали друг другу злые, ироничные колкости, стремясь посильнее уязвить оппонента. При этом оба проявляли незаурядное остроумие. Арсений любил и ценил интеллектуальную игру ума. Пусть даже и в таком ее проявлении. Половину из его острот способен был понять далеко не каждый. А Света не только понимала, но и за ответным словом в карман не лезла. Пожалуй, даже временами превосходя его самого точностью и искрометностью определений. Невзирая на нелицеприятное содержание высказываний, в душе он улыбался, отмечая наиболее удачные попадания.

Праздник был в самом разгаре. Алкоголь брал свое. Арсений вышел проветриться и, возвращаясь, столкнулся со Светой с глазу на глаз в узком проходе винтовой лестницы. Он взялся руками за перила по обе стороны, препятствуя возможности ее дальнейшего продвижения.

– Ты что же, сможешь вот просто так пройти?

– Не смогу, конечно! – раздраженно ответила девушка, но прорываться через заслон не стала.

– Потому что я тебе нравлюсь, признайся!

– Потому что ты загородил весь проход.

– Ах, извините, – он демонстративно посторонился, слегка поклонился и провел рукой по воздуху, приглашая собеседницу проследовать мимо него. – Не в моих правилах силой навязывать свое общество.

– Я заметила. Сидеть за столом рядом, разве ж это общество.

– Я не заставлял…

– Ты не оставил выбора.

– Брось, ты же не думаешь, что я специально это подстроил.

– Последнее время я предпочитаю вовсе о тебе не думать.

– Получается?

Она опустила голову и упавшим голосом тихо произнесла:

– Плохо.

Затем снова гордо вскинула ее и уже прежним тоном громко ответила:

– Но ты не волнуйся, я способная. Справлюсь!

– И ради чего столько усилий?

– Ты о чем?

– Ну, может, прекратим эту глупую вражду?

– Боже, какая жертва. Я сейчас расплачусь. Наш Великий и Ужасный первый протянул руку мира. Уж не собираешься ли ты извиняться?

– А есть за что? – Арсений напрягся, в голосе появились металлические нотки.

– Тебе виднее… В любом случае мне не нужны твои извинения.

Его глаза зло сверкнули, он снова загородил ей проход и вплотную приблизился к ее лицу.

– Что же тебе нужно?

Она дрогнула. Сначала на долю мгновения отвела взгляд, судорожно пытаясь решить, продолжать пикировку или сдаться. Все ее нутро горело желанием, но гордость заставляла продолжать держать позу. В конце концов, страсть, дополнительно подогреваемая воздействием спиртного, победила. Барьеры рухнули. Она выкрикнула:

– Ты!

Затем бросилась к нему на шею и впилась губами в его губы. Он тут же ответил. Крепко обнял девушку за талию и с силой прижал к себе. Они стояли посреди лестницы и упоительно целовались, не замечая скопившихся сверху и снизу людей. Им уже было все равно.

После банкета он проводил ее до дома. Наедине, в звенящей тишине подъезда, возле ее двери они несколько секунд молча смотрели друг на друга вожделенным взглядом.

– Зайдешь? – запросто спросила Света, ничуть не смущаясь.

Арсений медлил.

– Я даже не знаю, есть ли у тебя кто-нибудь?

– А это сейчас имеет значение?

– Для меня да.

– Ладно, – она прислонилась спиной к грязновато-серой стене. Он опустил глаза в пол. – Да, у меня есть парень, мы встречаемся. Но мы не живем вместе. Я живу с родителями.

Козырев молчал.

Она обхватила его руку и притянула к себе. Они снова слились в страстном поцелуе. Даже через одежду он ощущал телом мягкую, упругую девичью грудь. Руками гладил бедра, все сильнее и сильнее вжимая ее в твердую стену подъезда.

– Пойдем, не бойся. Все уже спят!

Он хотел, очень хотел забыть обо всем на свете и полностью отдаться во власть овладевшего им желания. Но стоило ему хотя бы на секунду отвлечься от процесса, попытаться что-то сказать либо просто сформулировать мысль вербально, упрямый расчетливый мозг тут же включался в работу и воздвигал на пути страсти непреодолимые барьеры.

Арсений отрицательно покачал головой.

– Мне надо идти!