Теория поля

– Знаешь, я так рада, что встретила тебя. Все-таки новое место работы, и вдруг знакомый человек, да еще в руководстве.

– У тебя, как я понимаю, один знакомый человек в руководстве уже есть.

– Ну, то начальник. А то ты…

– А хочешь кофе? – неожиданно спохватился Арсений. – Марина, правда, ушла, но я могу попробовать сам что-нибудь сварганить.

– Хочу. Но ты не беспокойся, я сделаю. Покажи только, где что взять.

Они вышли в приемную и Арсений указал ей на небольшую комнатку, которая выполняла роль кухни, а сам уселся на диванчике для посетителей. Перед ним стоял стеклянный журнальный столик с аккуратным веером свежих номеров корпоративного журнала. Он решил не оставлять гостью в одиночестве и теперь следил оттуда за ее хлопотами. Света накрывала на стол со знанием дела, грациозными выверенными движениями, полными изысканности и аристократизма. Казалось, это не секретарь варит кофе своему начальнику, а безупречно одетая пожилая английская леди с достоинством готовит вечернее чаепитие в столовой старинного родового замка. Единственно отличие заключалось в том, что леди была совсем не старой и при этом весьма привлекательной. Арсений поневоле залюбовался.

– Я теперь понимаю, чем помощник отличается от секретаря, – сказал он, когда Света поставила поднос с едой на краешек журнального столика, а сама скромно присела рядом на небольшой офисный стульчик, элегантно сложив вместе и убрав немного в сторону длинные стройные ноги, аппетитно выступающие из слегка укороченной юбочки. Во всей ее внешности ощущалось потрясающее чувство меры. Имидж был продуман до мелочей. В каждой детали туалета она вплотную приблизилась к той грани, которая отделяет респектабельность от вульгарности, но умудрилась при этом ни разу ее не переступить.

Светлана сумела распознать тонкий комплимент и оценила его по достоинству. Арсений отхлебнул глоточек из маленькой чашки тонкого чешского фарфора.

– Ух ты! Отличный кофе! Как тебе это удалось? Слушай, а научи мою Марину. Хоть я и не большой ценитель, но так замечательно иногда выпить чашечку божественного напитка.

– Нет. И не подумаю. Это мой эксклюзивный рецепт. Но обещаю иногда, не часто, баловать тебя лично!

– Я всерьез начинаю опасаться ревности Семена Денисовича!

– Не переживай, у нас с ним исключительно деловые отношения.

– Ну я не знаю. Может быть, он не хочет, чтобы кто-нибудь еще пил точно такой же кофе.

– Нет, не такой же. Для тебя я буду стараться особенно! – Света выгнула спину, наклонилась в сторону Арсения и последнюю фразу произносила, глядя прямо в его глаза с расстояния нескольких сантиметров.

– Ты все такая же. Ничуть не изменилась. – Козырев улыбнулся, но не сдвинулся ни на йоту.

Выдержав многозначительную паузу, девушка поспешно отстранилась, развернулась на стуле вокруг своей оси и молниеносно сменила тему:

– Ты домой собираешься?

– Нет, нужно еще поработать.

– Ну, тогда не буду тебе мешать. Спасибо за угощение.

– Собственно, это я должен говорить спасибо… – начал было Арсений, но девушка уже скрылась за дверью.

Он провозился до глубокой ночи, а чуть свет был уже на работе. Первым делом открыл электронную почту. В ящике находилось одно-единственное письмо. От Светы.

Это самые первые строки
О тебе, обо мне и о нас.
Может быть, рок не будет жестоким
И позволит зайти дальше фраз.
Жизнь поможет в себе разобраться.
Но струна может рваться лишь раз,
Для меня может вдруг оказаться
Тем, единственным, свет твоих глаз.
Если ты не захочешь мороки,
Я не стану неволить – лети!
Это самые первые строки
На не пройденном нами пути.

Он точно помнил, что проверял почту вчера перед уходом. Письмо было отправлено с корпоративного адреса, доступ снаружи к почтовому серверу закрыт. Козырев посмотрел время отправления. Третий час ночи.

Первым делом Арсений позвонил в ИТ-службу и попросил лишний раз проверить внутреннюю сеть на предмет возможного подключения извне. Слишком уж неправдоподобным представлялось ему, что Света сидела на работе до двух часов ночи. Он был уверен, что девушка ушла сразу же, едва только покинула его приемную. Потом залез в Интернет и ввел в поисковике первую строчку стихотворения. Подобное творение в сети отсутствовало. «Надо же, она еще и поэт. Неплохие стихи, кстати сказать!» – подумал он про себя.

Послание его впечатлило. Несколько минут он пребывал в приятном состоянии блаженной прострации. Вспомнились годы преподавания в университете, студенты его группы, общение со Светланой. Тогда он отверг ее откровенные знаки внимания и все это время считал, что сильно обидел девушку своим отказом. Но ее теперешнее поведение настолько повторяло прошлую манеру общения, что возникало естественное подозрение в некоторой неискренности. Возможно, просто такой характер. Конечно, она наверняка ему симпатизирует, но внешние проявления этой симпатии на поверку могут оказаться гораздо сильнее реально испытываемых ею чувств.

И все же ему было приятно. Гораздо приятнее, чем он мог бы ожидать, зная себя. И уж тем более, чем следовало бы при подобных обстоятельствах. Ситуация усугублялась тем, что за первые недели своей работы Света сумела покорить сердца многих сотрудников компании и пользовалась заслуженной популярностью. У нее даже появилось несколько постоянных поклонников, осыпающих симпатичную помощницу босса всевозможными комплиментами и подарками. И Козырев к своему ужасу вынужден был констатировать: ему льстит внимание девушки, которая, в свою очередь, сама является объектом интереса многих мужчин. А ведь он всегда считал себя человеком, практически не зависящим от мнения других людей.

Света хоть и принимала ухаживания многих, часто и охотно флиртовала с сотрудниками, сама совершенно не стеснялась публичного проявления своих чувств по отношению к Арсению. Поначалу его это несколько напрягало, но постепенно он привык. Да и все вокруг привыкли. Хотя проявления эти иногда бывали очень заметными.

Например, во время перерыва многолюдного совещания, когда толпа руководителей разного уровня вываливала в холл, и люди, разбившись на кучки, непринужденно беседовали друг с другом, она могла непринужденно подойти к Арсению и демонстративно протянуть ему одному чашечку ароматного кофе. Потом мило улыбнуться всем остальным, развернуться и молча удалиться, увлекая вслед за своей элегантной походкой восхищенные взгляды всех окружающих мужчин. А заодно и завистливые взгляды других женщин. Эти вроде бы ненавязчивые знаки внимания были настолько заметны, что Козырев невольно смущался и начинал что-то сбивчиво объяснять про давнее знакомство, про свою прошлую преподавательскую деятельность и пятерки на экзаменах. А в ответ наблюдал лишь понимающие улыбки сослуживцев. Однажды во время обеденного перерыва он случайно наткнулся на Светлану в коридоре.

– Привет! А ты почему не в ресторане?

– Да Олежка куда-то запропастился. Уехал на встречу. Вроде бы обещал вернуться, а теперь недоступен.

– Будешь его ждать?

– Не знаю, так есть хочется! Но я ненавижу обедать в одиночку. Может быть, ты согласишься составить мне компанию?

– С удовольствием! Только тогда подожди меня буквально секундочку! – девушка хихикнула и радостно убежала собираться.

Когда она вернулась, Арсений уже разговаривал с Олегом. Нужно было видеть, как счастливое лицо Светы на глазах преобразила гримаса разочарования. Однако она не сдалась:

– Олежечка, миленький, ну что тебе стоит, ты же каждый день с ним обедаешь! А для меня это такой случай, который я никак не могу упустить. Пожалуйста, уступи мне его сегодня!

Сказать, что у обоих мужчин выпали челюсти, а глаза вылезли из орбит, это значит сильно приуменьшить истинную степень их удивления.

– Ну как бы… э… я не против… но…, а почему бы тебе не пойти просто вместе с нами? – с трудом сумел произнести Олег, которому пришлось что-то отвечать, ибо просьба была обращена к нему напрямую.

Почувствовав близость успеха, Света взяла его за руку и утащила в сторону, что-то эмоционально нашептывая на ухо. Козырев смотрел на них издалека и смущенно улыбался. Олег поймал взгляд друга, и, выглядывая из-за атакующей его девушки, обреченно развел руками.

После очередного подобного случая Арсений попробовал аккуратно намекнуть Светлане, что она ставит его в неловкое положение и даже ненароком может подорвать его авторитет как руководителя. Она ничего не ответила, но вскоре он получил от нее письмо.

Я упряма чересчур, быть может.
Этого не стану отрицать.
Но меня, поверьте, не тревожит
Ваших мнений серая печать.
Говорят, порой эгоистична.
Эмоциональна, говорят.
Иногда бываю я цинична
И безжалостна, на чей-то взгляд.
Говорят, влюбляюсь слишком сильно,
Презирая «можно» и «нельзя».
И меня считают импульсивной