Теория поля

Перечитав несколько раз, он свернул листок и убрал во внутренний карман пиджака. Через пару секунд достал оттуда, открыл сумку, вынул паспорт и спрятал листок под обложку.

Арсений вышел из гаража. Солнце уже село, но было еще светло. Удушливый дневной зной ушел, уступив место приятному, ласковому теплу летнего вечера. Нужно было еще зайти к родителям, вернуть ключи от машины, оставить документы и ехать к себе. Там его с нетерпением ждала Вика. Светлане он так и не позвонит. Но они еще встретятся. Совершенно случайно, спустя несколько нет. Многое изменится в их жизни к тому времени, неизменным останется только неудовлетворенный взаимный интерес друг к другу.

* * *

Родители обрадовались Арсению.

– Поужинаешь? – предложил сыну Павел Тимофеевич.

– Нет, бать, некогда, поздно уже, спешу домой. Вика ждет. Пока доберусь еще.

– Ты все-таки присядь. Есть для тебя интересные новости, – сказала Нонна Алексеевна.

– А они не могут подождать до завтра, эти новости? – Арсений действительно спешил.

– Они-то могут подождать, но в твоих интересах все же послушать.

– Ну ладно, – Арсений, не снимая обуви, присел на краешек стула в гостиной. – Что там у вас, рассказывайте.

– История совершенно невероятная!

– Любопытно.

– Да. Я и говорю. Помнишь, я рассказывала тебе, что мы потеряли своих ленинградских друзей, Расторгуевых? Не отвечают ни на один известный нам телефон.

– Ну, припоминаю что-то такое. И что с ними?

– Да с ними все в порядке. Дело даже не в них. Просто мы тут с отцом подумали, что, возможно, они снова уехали в Африку по контракту. И неделю назад решили позвонить в компанию «Техноэкспорт», тому сотруднику, который еще нас отправлял в свое время. Что нам в голову тогда ударило, ума не приложу! Мы ведь с ним много лет не общались.

– Так. И что?

– И вот, ты представляешь! Про Расторгуевых выяснили, они действительно там сидят уже третий год подряд. Но это не важно. Мы про них поговорили, и вдруг он спрашивает: «А вы у меня кто такие, напомните». Ну я рассказала, когда работали, что преподавали. Сначала про себя, а потом про отца рассказала. И он вдруг так возбудился: «Да вы что! Не может быть! Я же тут как раз человека ищу с французским языком и по этой специальности! Уже с ног сбился! Что же вы там сидите, ну-ка быстро ко мне сюда оформляться, в сентябре учебный год начинается!» Ты представляешь!

Арсений засмеялся.

– И что теперь? Вы снова в Африку поедете?

– Очень на то похоже. Конечно, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но отец сегодня уже все документы отвез. Так что, думаю, что поедем. А что такого? Мы два таких прекрасных специалиста, с языком, с опытом работы, нас там все знают. Лучших ему просто не найти.

– Ну да, и заработаете хоть чуть-чуть. Что вы тут получаете сейчас, гроши.

– Так не то слово заработаем. Там сейчас неплохо платят. Но тут сильно зависит от того, получится ли и мне устроиться там на работу. Ты же понимаешь, расходы будут такими же, а доход в два раза больше!

– Ну, зная тебя, я почему-то не сомневаюсь, что ты найдешь работу.

– Конечно, это же не нормально, когда такой специалист, доктор наук, профессор, опыт преподавания на французском, сидит в стране и его никто не использует. Поговорим со старыми друзьями. Кстати, многие наши бывшие студенты уже высоких постов успели достичь там, у себя на Родине.

– Н-да… Дела… Вы меня прямо-таки огорошили!

– Да мы и сами просто обалдели, если честно.

Арсений совсем забыл, что торопился домой, разулся, сел на диван поудобнее и расслабился. Чем хорошо дома у родителей, так это тем, что можно не соблюдать никаких церемоний.

– Ты представляешь, – продолжала вдохновенно мечтать Нонна Алексеевна, – мы заработаем там за пару лет тебе на квартиру! Вернемся и купим. И решим твой жилищный вопрос. А ты нам потом отдашь постепенно. Без процентов, естественно. И мы еще вычтем оттуда стоимость этой твоей комнаты, ведь она же твоя по праву.

– Какие у вас далеко идущие планы! – улыбнулся Арсений.

– Так ведь и это еще не все! – заметил, в свою очередь, отец. – Ведь все это время вы сможете жить в нашей квартире, и снимать ничего не надо! Вот как мы только уедем, так и перебирайся обратно. А там уж сам решай, с Викой или без Вики, как сочтешь нужным.

– Ну прямо волшебные перспективы! Да, умеете вы удивить, ничего не скажешь. Пожалуй, я не зря задержался.

– Может быть, тогда хоть чаю выпьешь? – снова предложил Козырев-старший.

– Ну давайте, что ж с вами делать, только надо Вике позвонить, предупредить, что буду совсем поздно.

– Арсений взял трубку и набрал номер их новой квартиры. Вика, конечно, расстроилась. Сказала, что уже разогрела ужин и что он снова остынет, но что она все равно его будет ждать, как бы поздно он ни приехал.

– А может быть, у нас заночуешь? – не унимался Павел Тимофеевич. – Ну куда ты поедешь на ночь глядя? Переживет она одну ночь без тебя, ничего с ней не случится.

– Да нет, бать. Ну что уж. Нехорошо. Да и переодеться мне надо, вещи там все. И боится она одна в той квартире.

– Ты в ней прямо растворился, – Нонна Алексеевна не упустила возможности вставить свою колкость.

– Просто мне там удобнее, – спокойно, но твердо ответил юноша.

Они пили чай, увлеченно обсуждая свежую новость и изменения, которые она принесет в их общую жизнь. По дороге до дома Арсений не переставал удивляться. Но теперь это уже было не просто удивление. Это было фактически экспериментальное подтверждение гипотезы. Именно об этом он сейчас и думал. Что это, совпадение или действительно исполнение сделанного заказа? Он вспомнил слова Эйнштейна: «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность». Свое желание на этот раз Козырев обличил в мысли именно таким образом, как он научился делать это в своих снах. Во снах легко экспериментировать. Там нет инерции материального мира. И вот уже реальный результат. Конечно, еще далеко не факт, много всего может произойти за это время, но очевидно, что мир начал свое вращение в заданном им направлении. Без всякого его на то непосредственного участия.

* * *

Малахов появился в лаборатории научной группы «Вихрь» внезапно. Впрочем, у ученых четкого графика посещений не существовало. Только Козырев находился в лаборатории постоянно, лишь изредка отъезжая по заданиям Сафина либо в связи с личными обстоятельствами.

С формальной точки зрения назвать лабораторией то помещение, которое занимала группа, можно было с большой натяжкой. До экспериментальных исследований пока было еще очень далеко, поэтому в помещении стояло несколько столов, оборудованных компьютерами, несколько принтеров и сканеров, какие-то древние физические приборы, похожие на ламповые осциллографы и шкафы с бумагами. Штук пять чахлых цветков в старых горшках дополняли антураж типичного советского закрытого НИИ.

Сафин сидел в некоем подобии отдельного кабинета – «загончике», образованном в общем помещении путем перестановки мебели. Двери в «загончике» не было, и слышимость всего происходящего в лаборатории получалась абсолютная.

Еженедельно группа устраивала мозговые штурмы, в ходе которых накидывались идеи, потом они проверялись в теории постоянными сотрудниками типа Козырева или грандами науки по месту их постоянной занятости. Ну или дома, если на основной работе времени не находилось.

В остальное время ученые наведывались в лабораторию периодически, по своему усмотрению. Обсудить новую идею, посмотреть полученные результаты. На этот раз Малахов приехал именно так, без особой цели. Просто «повариться» в атмосфере возникающих проблем и решаемых задач. Он зашел поздороваться с Сафиным, пробыл в «загончике» минут десять, а затем присел рядом с Арсением.

– Ну что, молодежь, как дела, что нового?

– А, Евгений Михайлович, здравствуйте! Хорошо, что вы заехали. Я как раз собирался вам звонить. По-моему, мы получили экспериментальное подтверждение нашим исследованиям.

– Да ты что! – возбудился профессор.

– Нет, ну не в том смысле, в котором вы подумали, – поспешил успокоить его Козырев. – Но, по крайней мере, это уже что-то.

– Ну не томи, выкладывай!