Теория поля

– Ничего себе! Что, все так серьезно?

– Ну не водку же мне тут пить в одиночку!

– Водку, говоришь? Может, все-таки разоримся на виски?

– Я не буду мешать, раз уж начал.

– Железная логика! «Мешать не буду, буду сразу пить убийственную смесь». – Арсений открыл барное меню, сиротливо лежащее на уголке стола. – А я все-таки закажу виски. Ну ладно, уговорил, виски с колой. Тоже, как и ты, буду тянуть подолгу один стакан.

Он подозвал знакомую официантку Анечку. В этом клубе они бывали не так чтобы часто, но все же довольно регулярно, а главное, уже на протяжении нескольких лет. Поэтому лично знали многих давно работающих сотрудников. Козырева было трудно не запомнить, особенно если удавалось пообщаться с ним хоть некоторое время. В те дни, когда Анечка работала, Арсений всегда старался расположиться за ее столиком. И не потому, что она была молодой, привлекательной девушкой, вовсе нет, просто он знал, что Аня – настоящий профессионал ночной жизни, лучше всех сможет довести его путем грамотного подбора напитков до нужной кондиции, потом сумеет продержать максимально долго в правильном настроении, и в итоге не допустит негативных последствий. Однажды испытав на себе ее способности, он впоследствии слепо доверял девушке и в процесс предпочитал не вмешиваться.

Анечка сама решала, какой напиток, а главное, когда следует приготовить и принести посетителю. Молодые люди, в свою очередь, с благодарностью оставляли щедрые чаевые. Иногда для некоторых видов коктейлей Арсению приходилось подходить к барной стойке, потому что очередной рецепт оказывался слишком сложным для смешивания ингредиентов непосредственно возле столика. Но Аня практически не ошибалась. Легко и точно угадывала настроение и состояние своего постоянного клиента.

Вот и сейчас, когда Козырев заказал виски с колой, она поначалу удивилась, но потом, быстро сообразив что-то в своей симпатичной, маленькой головке, посоветовала:

– Возьмите лучше «День независимости». Эффект тот же, а пьется легче. И без этой дряни в виде колы! К тому же там бурбон, выйдет даже дешевле.

Юноша удовлетворенно причмокнул.

– Действительно, как же я мог забыть о твоих способностях! Вот за что мне нравится эта девушка! – он посмотрел на нее в упор своей открытой, обезоруживающей улыбкой. Аня немного смутилась и опасливо осмотрелась. Администрация заведения не поощряла флирт с посетителями. – Давай, неси «Независимость»!

Арсений не задавал никаких вопросов. Понимал, раз Антон хотел о чем-то поговорить, то сам начнет, когда сочтет нужным. Временами бывает не просто сразу приступить к главному, тому, что волнует больше всего. Но на этот раз долго ждать не пришлось.

– Все из-за этой гребаной встречи одноклассников!

Козырев пока никак не прокомментировал высказывание друга. Сделав изрядный глоток коктейля, Антон продолжил:

– Пять лет у них прошло с окончания школы. Такой прямо дружный класс, куда там! Пять лет ни слуху ни духу друг о друге, никакого общения, и тут на тебе! Встретиться им, видишь ли, захотелось!

Аня принесла готовый напиток, и Арсений благодарно кивнул ей в ответ.

– Ну встреча и встреча, мало ли таких встреч. Я задержался на работе и ехал домой уже поздно, около одиннадцати, наверное. Дай, думаю, заеду за Иркой. Приятный сюрприз будет. Не придется ей пьяной тащиться домой пешком. И что же ты думаешь? Захожу в кафе. Музычка такая медленная, приятная. Они все танцуют. А она, ты представляешь, прямо во время танца целуется с кем-то там из своих. Нет, натурально так целуется, взасос, со всей страстью! Меня заметила, правда. Подбежала сразу. Но я развернулся и уехал.

– Н-да, понятно, – задумчиво протянул Арсений. – Но чего не сделаешь по-пьяни! Подумаешь, какой-то там поцелуй! Мало ли кто кого может поцеловать? Вот уж не думал, что ты всерьез можешь переживать по таким мелочам!

– Нет, я чувствую, понимаешь. Это какое-то внутреннее ощущение. Даже не так, больше, чем ощущение. Убеждение! Тут все серьезно!

– А с чего это ты взял, что именно тут все серьезно?

– Разговаривали потом, как же без этого. Дома уже, когда она вернулась. Говорит, первая любовь типа. Романтические чувства и все такое!

Арсений поднял бокал, они чокнулись, молча выпили.

– Нет, – как бы спохватился вдруг Антон, – ты не думай. Она как раз говорила так же, как ты. Мол, ничего серьезного. Просто много выпили. Танцевали. Вспоминали. Он признался, что я тоже ему нравилась. Знаешь, как это бывает, оба в детстве тайно вздыхали друг по другу, а признаться не решились. А тут вдруг такое откровение. Естественно, всплыли, захлестнули давно забытые детские эмоции и будто все как тогда. Сама не знаю, говорит, как так получилось. Просто почувствовала его губы на своих и на автомате ответила…

– Ну, а чего ты тогда переживаешь?

– Да ты меня слышишь вообще?! Я же сказал, чувствую, это не случайность! Интуиция, наверное, не знаю. Просто переживаю и все. А раз переживаю, значит, есть повод. Я ее сто раз отпускал на разные вечеринки и никогда не переживал. Я думаю, что и тогда, в тот вечер, я не случайно заехал. Конечно, так сложилось, но ведь и мне как-то в голову пришло зарулить за ней. Никогда раньше у меня не было такой привычки.

Арсений состроил неопределенную гримасу, выражающую сомнение.

– И ведь, главное, я после этого случая сам изменил к Ирке отношение. Мы ж ведь с ней давно уже встречаемся. Привык, может. А тут прямо как током ударило! Банально, но как есть. Понимаю, что люблю ее, и ничего не могу с собой поделать! И бешусь от этого еще сильнее!

– Так это и неплохо!

– Что неплохо? Я знаешь, как боюсь теперь! Я боюсь, что он ей позвонит, она все бросит и побежит к нему. А я о-о-о-очень сомневаюсь, что там они будут просто целоваться. – Антон сделал долгую паузу в своем эмоциональном рассказе. – Злюсь на себя ужасно. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. Всегда довольно просто относился к девушкам. И к Ирке тоже. А тут, вишь, оно как, оказывается!

– А у вас с Ирой как сейчас? Нормально или вы в ссоре?

– Внешне нормально. Ну как нормально… Поругались, конечно. Потом вроде как помирились. Я на себя злюсь, но на нее-то больше. Это она все устроила, не я! И этот еще, одноклассник ее, млин! Чего делать-то?

Козырев молчал. Он уже знал, что ответит другу, и теперь просто подбирал слова, в которые лучше облачить свою мысль. Мысль была непростой, а потому и слова предстояло найти особые. Чтобы понятнее донести смысл и не вызвать бурной реакции отторжения. Все же те идеи, которые были близки и понятны любому человеку в его научном коллективе, большинством обычных людей воспринимались пока еще скептически.

– Видишь ли, Антон, я сейчас буду озвучивать исключительно свою личную точку зрения. Ты ведь позвал меня, значит, хочешь услышать именно мое мнение. А я считаю так: «Изменяет не кто-то, изменяют кому-то». Для тебя сейчас важен именно этот аспект. Примем за исходную предпосылку тот тезис, что Ира действительно никогда и в мыслях не имела тебе изменить. Значит, все дело в тебе. Именно ты сподвиг ее к этому шагу!

Напитки у обоих молодых людей кончились, и Анюта, не дожидаясь очередного заказа, принесла новую порцию коктейлей. Антон удивленно проводил ее взглядом, но ничего не сказал. Они снова чокнулись, сделали несколько глотков и лишь потом он спросил:

– Каким это образом, интересно? Хочешь сказать, что я веду себя как-то не так? Что я ей надоел? Что она ищет чего-то нового?

– Нет, не совсем. Скажи, у тебя до этого бывали мысли, что она может тебе изменить? Ну хотя бы мимолетные. Такие, что даже не всегда сам себе отдаешь отчет, что подумал об этом. Знаешь, как говорят: промелькнула мысль. Бывало, признавайся? Подумай, не спеши.

– Ну да, бывало. Чего тут думать. Каждый мужчина, наверное, так или иначе этого опасается. Может, даже себе в этом не признается. Но на подсознательном уровне, я уверен, каждый.

– Давай не будем обобщать, нас сейчас интересует только твой конкретный случай.

– Ну хорошо-хорошо. Считай, что я тебе ответил. Да, бывали такие мысли!

– И что ты тогда делал?

– В смысле? Не понял. Да ничего не делал. А что нужно было делать? Пришла мысль и ушла. Подумал и забыл.

– Видишь ли, я не случайно спрашиваю. Дело в том, что это очень важно. Собственно, это как раз то единственное, что действительно имеет какое-то значение. И поэтому я хочу знать, как именно ты об этом думал?

– Ну, знаешь, я как-то раньше никогда не задумывался о том что думать и как думать. Этого еще не хватало! Достаточно с меня и того, что постоянно решаешь, что сказать, а чего не говорить. А так что получается – думать о том, что подумать?

– Да, это непросто. Поначалу. Нас никто и никогда не учил ничему подобному. В отсутствие должной практики все сложно. Но поверь, научиться этому довольно легко.

– Я понял! Ты мне сейчас будешь рассказывать про материализацию мыслей и про все такое. Это ты лучше с отцом поговори на эту тему, я во все эти сказки не верю!

– Суслика видишь?

– Не понял.

– Что непонятного, ты суслика видишь?

– Какого суслика?

– Видишь или нет?