Именем Федерации!

– Болваны, – устало выдавил сержант, вытащил из кармана пачку сигарет и опустился на поваленное дерево. – Надо было приказать им сначала снять этого придурка с дерева. Голосит, как пилорама – сил никаких нет слушать. А, хрум тебя раздери! – Лоуф смял сигарету и поднялся со ствола. – Почему всегда приходится делать все самому?

Группа захвата Гемма побрела прочь, все время оглядываясь назад. Оружия у них не было, и помешать вооруженным до зубов безопасникам в боевом снаряжении вряд ли они смогли бы. Поэтому на их счет сержант беспокоился не особо.

Глава 8

– Скажи, Фелки, и часто у вас бывают землетрясения? – спросил Гемм, когда человечки немного успокоились и взялись наводить порядок в Центре Слежения.

– Землетрясения? Длинный, на Пальнеро не бывает землетрясений, – вскинул бровки Фелки.

– Тогда что же это было?

– Сейчас все узнаем, – человечек отошел к наблюдателям, сгрудившимся у одного из мониторов.

– Самоуверенный тип, – сказал Пурвис.

– Есть немного. Но, надо отдать им должное, они действительно очень способные. За несколько лет разобраться в сложной технике, выучить галактический и создать подобный Центр, как они его называют…

– А бобы вырастить не могут, – скорчил презрительную гримасу Хан.

– Вероятно, у них они не растут. Но стараниями мага теперь на Пальнеро будут и бобы.

– Мда, мага… Слишком активный старик. До сих пор не пойму, как он творит свои чудеса.

– Чего только на свете не бывает, – протянул, потягиваясь, Святов. – А вот Корнелиус до сих пор уверен, что железяка, вроде нашего судна, не должна и не может летать. И ведь он в чем-то прав: металлической болванке по логике летать не полагается.

– Логично все от науки. А его колдовские манипуляции – антинаучная философия мракобесия, – буркнул Хан.

– А вот я где-то читал, что «логика – дырявая ложечка, которой философия пытается вычерпать океан мироздания»[1 - Орли би Дорси].

– Давай обойдемся без дешевых сентенций! – раздраженно повозился на ящике Хан. – Я серьезно говорю.

– И я тоже. Тебя же не удивляет, что, к примеру, фьюриане взглядом могут заставить мутировать растения?

– Только с родной планеты, и тому есть научное объяснение.

– И здесь есть, только мы его не знаем.

Хан что-то неразборчиво проворчал и отвернулся.

– В общем, так, – сказал Фелки, вернувшись к людям, – наблюдатели доложили, что придурки с разбившегося корабля зачем-то взорвали его.

– Ты шутишь! – воскликнул Гемм.

– Если бы. Пол-леса, гады, уничтожили! – посуровел Фелки.

– Но зачем?

– Почем я знаю! Может, они лесоненавистники?

– Я про судно.

– Ты меня спрашиваешь, длинный? Это ведь твои соплеменники. Ваши помыслы для нас полнейшая загадка. Могу предположить акт суицида от безысходности – устраивает?

– Что-то меня гложут тяжкие сомнения, – сказал Хан.

– Ты опять, да? – Человечек упер руки в бока. – Опять?

– Он прав, – согласился с Ханом Пурвис. – Не стали бы они взрывать корабль. Ты говорил, они расчищают площадку. Может, не рассчитали чего?

– Ага! Лучший способ расчистить площадку – подорвать заряд внутри корабля, – хихикнул Фелки.

– Случайность?

– Больше походит на злой рок, – угрюмо предположил Хан. – И имя ему…

– Монах! – догадался Фелки, округляя глаза. – Говорил я вам: опасный человек. Говорил?

– Еще ничего неизвестно, – вступился за святого отца Гемм.

– Эврика! – вскричал Корнелиус, взмахнув исписанным листом. – Нашел!

– И колдун туда же! Заклинаю вас, люди, – взмолился Фелки, – избавьте нашу прекрасную планету от этих двоих!

– Троих, – напомнил Хан. – Ты забыл про голого Фарро.

– О Великое Светило! – вскричал Фелки, воздевая руки к потолку. – Чем мы прогневали тебя, а?

– Будет тебе причитать, – сказал Гемм. – Нужно действовать.

– Действовать, да-да, – забормотал человечек. – Но как?

– Если все так, как мы полагаем, то Торренцу уже известно, что мы на планете, и его люди разыскивают судно министра. И, полагаю, не только его. Нужно раньше Торренца отыскать Фарро и святого отца: боюсь, им обоим грозит большая опасность.

– Так чего же мы ждем? – саданул кулаком по ладони Фелки. – Впере-од!..

Отец Ансельм выбрался из-под завала веток, в который угодил после взрыва. Он хорошо помнил, как взрывом его бросило далеко вперед и завалило по самую макушку. Чудо, что жив остался. А после совсем рядом упали два дерева, еще бы немного и… Святой отец зажмурился при воспоминании о них и забормотал молитву, затем перекрестился, подтянул штаны комбинезона и перебрался через толстый ствол, лежащий поперек дороги.

Собственно, дороги никакой не было. Отец Ансельм просто выбрал направление, противоположное взорванному судну – лучше неизвестность, чем безжалостные пираты, явно не питающие склонности ко всепрощению, тем более после взорванного корабля. Монах нисколько не сомневался, что они уже идут по его следу.

С трудом продираясь сквозь завалы, святой отец корил себя за горячность. На кой, спрашивается, сдался ему проклятый доходяга-разбойник, едва не застреливший его вчера? Неужели так уж необходимо было тратить на него столько сил? И ради чего, собственно?

Вчера… Неужели все произошло так недавно? Отцу Ансельму казалось, будто он находится в этом сумасшедшем мире по меньшей мере уже неделю, а то и две, столько событий выпало на долю несчастного монаха – выходца из прошлого. А сколько их еще произойдет, прежде чем ему удастся вернуться в родной и тихий шестнадцатый век? Если вообще удастся…

«Господи, скажи, в чем моя вина перед тобой, что ты посылаешь мне такие испытания?» – Отец Ансельм бросил взгляд, полный мольбы, на безоблачное небо, туда, где светили сразу два солнца. – Тьфу, дьявольское наваждение!

Справа, за пышной зеленью обломанного сука, послышалась какая-то возня. Листья дрогнули. Отец Ансельм замер, насторожившись. Пираты? Или дикий зверь? Гном ведь говорил про страшилищ, обитающих в лесу. Впрочем, еще неизвестно, кто опаснее – неведомый хищник или пираты. Тем более что те не стали бы таиться с их волшебными ружьями, изрыгающими молнии.

Отец Ансельм медленно наклонился, не сводя глаз с кустарника, и подобрал длинную суковатую дубину.