Черный рассвет (original mix)

– И что за хозяйственные вопросы мы будем решать?

– Ну, например, обеспечение оргтехникой, расходными материалами, комплектующими и так далее. Тем более контора новая и механизмы закупок не отлажены, а это просто золотое дно. Ты как будто маленький, ей-Богу. К тому же нам арендуют жилье и дадут корпоративный транспорт. Братан, соглашайся! Это реальная возможность соскочить из этой проклятой дыры и перебраться жить в столицу.

– Все ты гладко расписал, конечно. Но как быть с клубом? – поинтересовался я. – Предлагаешь снова мне уйти оттуда?

– Блять, да что ты заладил со своим клубом опять!? Я за последнее время побывал во многих столичных клубах и клубах нашего города и могу с уверенностью сказать, что твоей забегаловке осталось совсем немного. Год, максимум два. Учитывая, как ваш старпер вкладывается в ее развитие. Ты сам говорил, что ваш хозяин практически не заинтересован в развитие клуба. А это значит, либо он собирается продать его в ближайшее время, либо вообще закрыть. И даже если случится первый вариант, то будешь ли ты нужен новым хозяевам, большой вопрос.

– По крайней мере, там все легально, и я не сижу постоянно на измене, что меня могут закрыть в любой момент. Да и к тому же я, вероятней всего, в ближайшее время буду устраиваться работать на завод, – с досадой произнес я. – Завтра будет точно уже известно.

– Понятно. Все-таки ты решил себя здесь и похоронить. Ну ладно, если все-таки надумаешь, то дай знать.

Это нездоровое желание Волка «вытащить» меня из «Муссона» уже начинало приобретать какую-то навязчивую форму. Неужели он действительно так хотел помочь, считая, что эта работа вредит мне? Или, может, он просто сам боялся ехать в новое место и решил подтянуть меня для того, чтобы чувствовать себя комфортнее рядом с другом, который сможет поддержать его? Конечно, его предложение было весьма заманчивым и перспективным, но в очередной раз это было связано с большими рисками, а значит, пришлось бы опять жить в постоянном страхе и напряжении быть разоблаченным и схваченным отважными ментами. Стоило ли оно того? Возможно, да. Но к тому моменту я так устал испытывать эти чувства от тех движений, которые мы производили до этого, что мне хотелось просто отдохнуть и успокоиться хоть на какое-то время. Скорее всего, Димон продолжал испытывать какой-то кайф от того, что постоянно жил на волоске быть схваченным, но мне уже это не приносило абсолютно никакого удовлетворения, как раньше. И хотя я не отказал ему сразу, но подсознательно чувствовал, что эта его очередная партия будет проходить уже без меня.

***

На следующий день Леонид Иванович сообщил приятную новость, что его приятель готов взять меня к себе на работу на должность монтажника электрооборудования. Он дал его номер телефона и сказал позвонить, чтобы договориться о собеседовании. Признаться, я не ожидал, что все будет вот так просто, и этот человек согласится взять меня на такую ответственную работу.

В этот же день я позвонил ему ближе к вечеру и договорился о встрече, которая должна была состояться утром следующего дня. После этого звонка я начал испытывать сильное волнение, ведь по сути это было мое первое официальное собеседование, если не считать то, которое состоялось в прошлом году с Волчьими корешками. Чтобы унять это волнение, я по привычке решил прибегнуть к старому, проверенному и, пожалуй, самому эффективному способу – героину. Вмазавшись пару раз вечером, я оставил еще немного на утро, чтобы опять-таки снять волнение перед собеседованием. Преимущество наркотика перед алкоголем было в том, что от него не оставалось никакого запаха, и если употребить его не так много, чтобы начало вырубать, то заметить такое опьянение очень сложно. Чем я с успехом и пользовался какое-то время.

Когда я сообщил о собеседовании маме, то она не выразила практически никакой радости от этой новости, а только лишь устало вздохнула. Видимо, она уже настолько отчаялась, что попросту перестала верить в мои способности. Конечно, мне не придало это энтузиазма, но я принял решение доказать ей, что все не так плохо, как ей казалось.

Собеседование выпало на пятницу, а следовательно, вечером я должен был быть в клубе на очередной дискотеке. Когда я пришел на проходную завода, то со стационарного телефона позвонил в отдел кадров, как и сказал мне главный инженер – знакомый Леонида Ивановича. Потом за мной пришла молодая и очень симпатичная девушка:

– Добрый день. Вы, должно быть, Николай? – приятным голосом поинтересовалась она.

– Да. Он самый.

– Меня зовут Алиса. Я специалист отдела кадров. Давайте ваш паспорт, и я оформлю вам временный пропуск.

– Алиса!? Да неужели??? – удивленно спросил я, и эти слова вырвались будто на автомате. После ее имени я уже ничего не слышал, и она спросила:

– Что-то не так?

– Да нет, все хорошо. Просто у вас очень красивое и редкое имя.

– Спасибо большое. И все-таки можно ваш паспорт?

Мы, оформив разовый пропуск, прошли через пост охраны в пустой кабинет, который, видимо, был специально выделен для собеседований. В нем висели цветные плакаты с историей предприятия и выпускаемой продукцией этого завода. Надо признаться, что меня впечатлила чистота, которая была вокруг. Вопреки моим ожиданиям увидеть осунувшихся чумазых людей, пропитанных запахами мазута и масла, я видел вполне аккуратных сотрудников предприятия, включая рабочих, которые успели попасться мне на пути. В переговорной стояло несколько столов и современная мебель. Мне показалось, что от нее даже исходил такой свежий фабричный запах, как будто ее установили недавно. Алиса вела себя на удивление вежливо и попросила заполнить анкету, пока придут люди, которые и должны были со мной беседовать. С ее слов, это были мастер и начальник производства.

Все это время я в буквальном смысле наслаждался ее присутствием. От нее исходил очень приятный тонкий аромат, который хорошо подчеркивал ее женственные черты. Одета она была в деловую белую блузку и темные брюки. Черные шелковистые прямые волосы и аккуратный маникюр свидетельствовали об ухоженности их обладательницы. Также меня сильно впечатлила маленькая родинка над пухленькими губами и ямочки на щеках. Но больше всего, конечно, меня поражали ее глаза. Они были ясно-голубыми, словно два самых кристально чистых сапфира отражали солнечный свет и придавали ее взгляду необычайную мягкость и ясность. Он буквально заволакивал твою душу и растворял ее в этих бескрайне-глубоких голубых озерах восхитительных глаз. В общем, взгляд Алисы вызывал абсолютное доверие, и от этого я испытывал ощущение какой-то безопасности, находясь рядом с ней.

«Да не. Такого быть не может. По-любому линзы», – подумал я, когда уткнулся носом в анкету. Потом она забрала мои документы и вышла.

Спустя минут десять зашли те самые люди. Двое мужчин. Одному было лет пятьдесят, а второму приблизительно сорок, а может, даже и меньше. Начальник производства был одет в темные брюки и водолазку, а мастер – в джинсы и заправленную в них рубашку. Оба выглядели вполне свежими и на удивление для меня даже приятно пахли дезодорантом или одеколоном. Опять я не ощутил запаха ни пота, ни мазута и моторного масла. Складывалось впечатление, что я устраивался работать не на завод, а в какое-то конструкторское бюро или НИИ.

– Итак, Акимов Николай Николаевич, – произнес начальник производства после того как представился и взял в руки мою анкету, которую я наспех заполнил буквально перед их приходом. – Неполное высшее образование, работа в клубе, коммуникабельность, целеустремленность, уверенный пользователь ПК… Короче, стандартный шаблон резюме молодого человека без опыта работы. Мне нравится, Георгич, читать подобные произведения от студентов. Они, видимо, думают, что чем больше нальют воды в резюме, тем больше у них шансов устроиться на работу. Вот ей-Богу, если бы ты сейчас не сидел передо мной, Николай, то, судя по резюме, я бы подумал, что к нам в электромонтажники сам Спаситель решил устроиться, – с юмором произнес он.

– А вы не судите, да не судимы будете, – с улыбкой парировал я, чем вызвал бурный смех у мужиков.

– А почему не написал про чувство юмора в анкете? – поинтересовался уже Георгич. – Это, пожалуй, в нашем случае гораздо важнее, чем все эти коммуникабельности и целеустремленности. В общем, ладно, давай по существу. Каким инструментом умеешь пользоваться?

– Ну паяльник там, плоскогубцы, отвертки, ключи, – сказал я, что первое пришло на ум.

– А обжимным инструментом пользовался когда-нибудь? Клещи там, кримперы, обжимки и так далее. У нас в основном сейчас работы по объемному монтажу идут, и не хватает рабочих в этой области.

– Ну, приходилось на практике в вузе. Там ничего сложного нет. Зачищаешь кабель и спрессовываешь контакт.

– Все верно! А электрические и принципиальные схемы читать умеешь?

– Умею, – уверенно солгал я.

– Ну все тогда! Вы нам подходите, Николай Николаевич! По поводу оплаты, графика работы и всего остального тебя уже ознакомят в отделе кадров, – сказал начальник производства, пожал мне руку и вышел. То же самое сделал и мастер Георгич.

– И это все? – удивленно спросил я вслух сам себя.

Спустя минут десять за мной вновь пришла Алиса и отвела в отдел кадров, где со мной еще пообщалась их начальник. Она больше интересовалась моими личными качествами, отношениями с родственниками, хобби, вредными привычками и тому подобное. Ей врать было намного проще, чем тем двоим, так как в любом случае проверить мои слова она не могла. После непродолжительного собеседования она предложила мне заполнить заявление о приеме на работу, предварительно рассказав об условиях оплаты. Это было десять тысяч в месяц на испытательный срок и от двенадцати до пятнадцати после него. Время работы – с восьми утра до пяти вечера с перерывом на обед и перекурами раз в два часа. В общем, с понедельника я уже должен был официально трудоустроиться и подписать договор. Но до этого мне нужно было сделать колоссальное усилие над собой.

– Скажите, а это у вас линзы или натуральный цвет глаз? – поинтересовался я перед уходом у Алисы, подойдя к ее рабочему месту.

– Вы не первый, кто интересуется, – смущенно произнесла она и добавила: – Этой мой натуральный цвет глаз.

***

Ломка. Это пугающее слово я нередко слышал от опытных наркоманов, но никогда не придавал ему серьезного значения. Я думал, что меня это не может коснуться ни при каких обстоятельствах. Ведь у меня же все всегда было «под контролем». Да и однозначного понимания этого явления у меня тоже не было, так как я неоднократно слышал от других, что на самом деле никаких ломок не существует, и все это является плодом больного воображения, то есть по сути самовнушением. Но как говорится: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Я увидел, и я охуел.

Все началось с того, что я принял твердое решение завязать с героином в связи с трудоустройством на новую работу и готовностью начать новую жизнь. Хоть я и не могу сказать о супердлительном периоде употребления герыча, но после полутора месяцев на ежедневной основе его отсутствие в организме начинает ощущаться крайне остро.

Все началось с утра пятницы, когда перед собеседованием я сделал себе последнее, что оставалось со вчерашнего замута. Исключительно для того, чтобы снять волнение. После успешного прохождения собеседования я принял решение, что употреблять больше не буду, так как в понедельник на работу, и мне нужно было быть в форме. Дискомфорт я начал испытывать уже вечером в клубе, когда пора было начинать привычную программу.

Очень сложно описать то состояние, которое я испытывал. В помещении клуба было достаточно комфортно для нормального человека, но с меня пот лился ручьем. Малейший сквозняк вызывал мурашки по всему телу. Казалось, что тело реагирует на минимальное изменение температуры в помещении вплоть до десятых долей градуса. Долго стоять или сидеть на одном месте я не мог, так как испытывал очень неприятное ощущение в области мышц спины, предплечий и ног. Внутри этих мышц будто бы ощущался какой-то зуд, и чем дольше я находился в одном положении, тем отчетливее он выражался. Из-за этого я не мог найти себе места и постоянно перемещался по заведению. Все окружающее меня начинало сильно раздражать и напрягать. Резкие запахи, громкие звуки, яркий свет. Больше всего мне хотелось тогда уйти в раздевалку и завалиться на диван, укрывшись одеялом. Чтобы хоть как-то избавиться от этого паскудного состояния, я решил попробовать «сняться» алкоголем. И это было моей фатальной ошибкой. После трех стаканов водки с апельсиновым соком это состояние только усилилось. Чувства на внешние раздражители обострились, и стало просто невыносимо находиться в клубе. Я пошел на кухню и попросил что-нибудь перекусить в надежде, что еда хоть как-то придаст мне сил. После небольшой порции салата, который я еле в себя запихнул, я вернулся на свое рабочее место. Синдром отмены набирал все больше и больше оборотов. Становилось все хуже и хуже. Воспаленный мозг будто бы подавал сигналы аварии всеми возможными путями, воздействуя на тело, душу и разум. Желтый, оранжевый и теперь красный уровень тревоги разносились по всему организму. Свет в клубе, за которым я следил, буквально отражал ту боль, которую я испытывал, играя зелеными лучами лазеров и пульсируя стробоскопами в дыму. Мозг в прямом смысле требовал наркотика. Того волшебного средства, которое могло потушить пожар и унять эту невыносимую тягу. Меня начало тошнить, и я резко подорвался в туалет, где на протяжении десяти минут блевал, стоя на коленях. Потом я сел на кафельный пол, облокотившись спиной о стену, положил локоть на заблеванный унитаз и начал рыдать. С моего лица на мокрую от пота рубашку текли слезы, сопли и слюни. В ушах пульсировал отдаленный бит музыки, вызывая только ненависть ко всему, что происходило вокруг меня. Понимая, что мне придется здесь находиться по меньшей мере еще три часа, я начал молиться, чтобы меня отпустило:

– Боже! Если ты все-таки существуешь и наблюдаешь сейчас за мной, то прошу тебя, сделай так, чтобы меня отпустило! Уйми эту одержимость внутри меня! Пусть меня оставит в покое! Забери эту невыносимую боль и желание вмазаться, чтобы она прошла! Если ты только есть, прошу, сделай это! А если нет, то иди тогда НАХУЙ!

С трудом пересилив себя, я поднялся и вышел к умывальнику. Включив холодную воду, просто засунул голову под струю и стоял так минуты три.

– Коль, у тебя все хорошо? – спросила проходившая мимо официантка.

– Все нормально. Не парься, – сказал я ей, не высовывая голову из-под струи воды, – можешь принести мне чистое полотенце, пожалуйста!?

– Да! Конечно!

Я выключил воду и взглянул в зеркало, висевшее над раковиной. Два расширенных зрачка словно блюдца смотрели на меня так, будто в них отражалась черная бездна.

С трудом я заставил себя подняться на свое рабочее место. Эти три часа показались мне вечностью. Самое трудное в этом всем было общаться с клиентами, особенно бухими.

«Ну и какого хуя ты сюда прешься?» – каждый раз проносилось у меня в голове, когда я видел очередной силуэт в дверях. Мало того, что мне нужно было выслушивать их бред, так еще и записывать все это в блокнот, а потом бодрым голосом объявлять в микрофон. Каждое поздравление в тот момент для меня становилось буквально подвигом, учитывая, что не было сил даже общаться с Андрюхой. Ощущения в теле были примерно такими, будто у меня закончилось масло, которое смазывало все детали в организме, и теперь они трутся друг о друга и скрипят, причиняя сильный дискомфорт. В какой-то момент я хотел предложить Андрюхе отказаться от поздравлений, как мы делали с Фитилем, но решил не делать этого, чтобы не возникало лишних вопросов, так как отвечать на них у меня также не было абсолютно никаких сил.

Когда дискотека наконец-то закончилась и в клубе включили общий свет, я как можно скорее разделил заработанные за вечер деньги с Андрюхой и вызвал себе такси до дома. Я почему-то думал, что самая мучительная часть ломок позади, и дома у меня наконец-то получится отдохнуть в тишине и покое, но в тот момент я даже представить не мог, насколько сильно я ошибался.