Черный рассвет (original mix)

Лежа в кровати, я столкнулся со всем ужасом абстинентного синдрома. Мои ноги выкручивало настолько сильно, что, сколько я ни пытался, никак не мог найти удобного положения, чтобы хоть как-то облегчить это состояние. Под одеялом было сильно жарко, но стоило мне немного приподнять его, как тело покрывали мурашки от холода. Но самое страшное было даже не это, а то, что я остался один на один с собой. С этим пораженным болезнью, словно вирусом, отравленным мозгом, который продолжал испытывать крайнюю потребность в веществе. Если в клубе в какие-то моменты удавалось отвлечься от этого адского состояния при помощи внешних раздражителей, то тут я столкнулся лицом к лицу со всеми поражающими факторами и последствиями отказа от героина. В голове начинают рождаться такие мысли, что самым простым и эффективным решением избавиться от них было бы прибегнуть к суициду, так как становится страшно, что это состояние никогда не пройдет. Все попытки заснуть приводят только к нарастанию жалости к себе, которая начинает звучать в голове как огромный колокол, чьи удары раздаются по телу все сильнее и сильнее. Вскоре к ней присоединяются и другой звон в виде тревоги, апатии, депрессии. И вся эта какофония звуков буквально разрывает мозг, и в голове появляется куча способов, как можно избавиться от этого. Лимон, алкоголь, успокоительные лекарства, травяные чаи, транквилизаторы, стимуляторы, галлюциногены, теплая ванна, холодный душ, спортивные упражнения, молитвы, медитации, мыло и веревка… выстрел в голову! Но нет!!! Единственное средство, которое может помочь в данной ситуации и успокоить истерзанный мозг, – это новая доза. Ну еще, может быть, смерть…

Чтобы хоть как-то отвлечься, я включил компьютер, поставил на нем первый попавшийся мне на глаза фильм и с закрытыми глазами стал вслушиваться в его сюжет. Первый фильм, второй, третий, а сна все нет. За окном рассвет. Ясное солнечное морозное утро выходного дня. Люди вышли по своим делам. Кто за покупками, кто погулять с детьми, катая их на санках и играя в снежки, лепят снеговиков и радуются жизни, а я, потный и вонючий, лежу в мокрой кровати и мечтаю сдохнуть.

С невыносимым отвращением я взял в руки телефон и набрал барыгу. Потому как пришло понимание, что еще одну такую ночь в клубе, как была сегодня, я попросту не переживу. Но его телефон оказался недоступен. Тогда я решил набрать Фитиля, но этот абонент также оказался вне зоны действия сети, о чем мне поведал механический голос оператора. Теперь у меня появилась новая навязчивая идея – дозвониться до кого-нибудь, кто может помочь мне достать лекарство. Но по истечении нескольких часов я не смог дозвониться ни до кого из них, и каждый раз, когда я снова слышал в трубке противный голос оператора, он казался мне самым мучительным на свете. За эти часы меня даже посетила мысль позвонить этому Азамату, так как его номер остался в памяти набранных телефонов, когда Фитиль тщетно пытался связаться с ним в тот день, когда он нас швырнул. Но каким-то чудом здравомыслие восторжествовало, и я не сделал этого. Ближе к вечеру в полном отчаянии я смирился с тем фактом, что мне не удастся вмазаться, и, выпив успокоительного вместе с травяным чаем, который мне принесла мама, предпринял очередную попытку уснуть. И о чудо! Буквально на пару часов у меня получилось. Это было сложно назвать сном в традиционном понимании, скорее, больше похоже на дремоту. После этого я вновь отправился на работу в клуб, словно на фронт.

Ночь прошла в таком же аварийном режиме моего тела и разума, с различием только в том, что физических сил было еще меньше, так как я толком ничего не ел и не спал. На следующий день я вновь попытался достать медленного, но барыга сказал, что помочь не сможет, а Фитиль по-прежнему был недоступен.

***

Несмотря на все эти страдания, в выходные дни мне все-таки удалось хоть немного прийти в себя до выхода на новую работу. Конечно, мое состояние еще было очень далеко от удовлетворительного, но по крайней мере я уже мог употреблять в свой рацион пищу и немного спать. Продолжал испытывать слабость, и мне приходилось прилагать большие усилия не только чтобы взаимодействовать с окружающими, но еще и скрывать свое состояние от них же. В общем, как это обычно и бывает на новом месте, мне пришлось принять огромное количество новой информации, с которой справиться было нереально, а переспрашивать то, что не получилось усвоить, не было никакого желания из-за отсутствия сил. Поэтому самым простым решением в данной ситуации было сделать заинтересованное, понимающее лицо и покорно махать гривой, когда кто-то что-то пытался мне объяснить.

Не вижу смысла углубляться в профессиональные подробности, так как это достаточно скучное и рутинное занятие. Но могу сказать одно: как только я оказывался на проходной, то машинально начинал смотреть в ту сторону, где находился отдел кадров. Так было в начале рабочего дня и в его конце на протяжении всей рабочей недели. Сложно было признаться себе, но делалось это в надежде, что снова получится увидеть Алису. И в пятницу это случилось. Я поздоровался с ней, плохо скрывая радость от этой «неожиданной» встречи, на что она поздоровалась тоже и спросила, как я устроился на новом месте.

– Все хорошо. Потихоньку вливаюсь в новый коллектив и вхожу в курс дела, – ответил я.

– Это хорошо, что все хорошо.

Все последующее время я с нетерпением ждал нашей встречи, и когда это случалось, то непременно здоровался с ней и пытался произвести какое-то впечатление. То доставал телефон и делал вид, что веду серьезный разговор, или, наоборот, остроумно пошутить с невидимым собеседником. Ну или с видимым, например, с коллегой, но обычно это все выглядело скорее глупо, чем смешно. В такие моменты я был похож на школьника, который влюблен в девчонку из параллельного класса и на каждой перемене стремится увидеться с ней, чтобы сотворить что-нибудь несуразное и любыми путями привлечь ее внимание. Только разница заключалась в том, что по возрасту я был уже далеко не школьником, который попросту не знает, как привлечь к себе внимание, и не имеет такого опыта. По возрасту я был не школьник, а по поведению – самый что ни на есть настоящий ребенок, у которого так и не появилось навыков, чтобы вести настоящую, полноценную взрослую жизнь. Почему же я так себя вел? Почему боялся поступить по-взрослому и попросить ее номер телефона, чтобы начать общаться, позвать на свидание и все в таком духе? Все очень просто, и ответ лежал прямо на поверхности. Потому что в те моменты, когда получалось с ней увидеться, в моем теле не было вещества. И вспоминая предыдущий опыт знакомства в клубе с дочкой декана и последующее наше общение – на начальном этапе я практически всегда находился под кайфом. Исключение было, пожалуй, только тогда, когда мы ходили в музей. Но как раз тогда я больше всего ненавидел себя за то, что пригласил ее туда, и то сделал это от впечатления, которое получил при первом посещении с Колючим и Илюхой, предварительно накурившись.

От осознания этого мне стало страшно, что только вещество становится стимулом для выработки социальных навыков. А без него меня начинают сковывать страхи и сомнения, которые буквально не дают совершать действия, чтобы хоть как-то развиваться и расти. Без вещества я становлюсь рабом своих страхов, а без страхов – рабом вещества.

После такого печального вывода я принял твердое решение завязать с «тяжелыми» наркотиками и ограничиться только употреблением марихуаны и алкоголя. Но единственное, чего я еще не осознавал, так это то, что моя зависимость уже перешла черту, когда я мог бы завязать употреблять самостоятельно. Ведь продержаться у меня получилось всего… две недели.

***

– Здорово! Ты не в курсе, куда Фитиль пропал? Я уже третий день не могу с ним связаться. Тут надо кое-какие бумаги подписать, а этот бес гасится где-то, – поинтересовался у меня Волк.

– Не знаю. Сам никак не могу его найти. Мобильный выключен уже третью неделю, а когда звоню на домашний, то родаки просто говорят, что его нет. Пацаны с района тоже не знают, куда он пропал. Странно все это как-то.

– Я к нему пару дней назад заходил домой, так его батя чуть не накинулся на меня с кулаками. Говорит, нет его больше и не будет, мол, не приходите сюда и не звоните больше. Видать, Никитка знатно им крови попил.

Тут я вспомнил золотую цепочку, которую он вынес из дома, и мысленно согласился со словами Димона.

– Может, менты приняли или в дурку упекли? – предположил я.

– Да не. Я у своих кентов пробивал за ментов, и они сказали, что такой персонаж не попадался им. Ну, насчет дурки, правда, не могу точно сказать, но думаю, что Фитиль давно бы уже оттуда соскочил. В общем, мутная какая-то херня. Может, крякнул где-нибудь от передоза так же, как Прицепчик?

– Это вряд ли. Тогда его предки по-любому кипиш бы подняли. Ну со мной они в таком случае связались бы уж точно. И, скорее всего, обвинили меня во всех смертных грехах, так как особо меня не жаловали в последнее время. Короче говоря, я уверен, что они в курсе, где этот неадекват гасится.

– Вот сучий потрох! Постоянно с ним какой-то геморрой возникает. Ладно, придется как-то развязать язык его родакам.

– Слышь!? Ты че задумал!? Давай подосади коней! Они тут вообще ни при чем, – опешил я от такого заявления.

– Да ты расслабься, братан! Ты не так меня понял. Никто его предков трогать не будет. Или ты думаешь, что я совсем в беспредельщики записался!? Да и время сейчас уже не то совсем, чтобы действовать грубо. Просто, я думаю, они расколются, если им, допустим, позвонят представители налоговой или банка.

– И что, будут кошмарить их? Они и так уже хапанули с ним горя, так же, как и наши с тобой матери.

– Ну а что поделать? Никитка сам во все это ввязался, посчитав себя чуть ли не колумбийским наркобароном. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь, – начал философствовать Волк, и в такие моменты я испытывал отвращение от этих заезженных фраз. – Кстати, ты не надумал относительно моего предложения? Оно все еще в силе.

– Нет, братка. Я, пожалуй, откажусь. Слишком уж все это неопределенно выглядит. Да и к тому же я практически адаптировался к новой работе.

– Смотри сам. Если тебе по кайфу больше среди потных мужиков с перегаром вращаться, чем в уютном офисе за компом пасьянс раскладывать, то мне тебя не переубедить. Ты скажи, там хоть телки есть на этом заводе нормальные?

– Ты не поверишь – есть! Да и мужики вполне нормальные там работают. Ты просто мыслишь какими-то шаблонами и предрассудками. Хотя я тоже так думал до недавнего времени, пока собственными глазами не убедился в обратном.

– Ну хорошо. Пусть будет по-твоему. В общем, на связи, – разочарованно сказал Волк и отключился.

Честно говоря, поначалу я переживал за Никиту, когда он долгое время был недоступен, и почему-то больше всего думал, что его в очередной раз повязали менты, наверное, мысли об этом тоже помогали мне держаться подальше от наркоты. Ведь я все-таки не исключал возможности, что он может меня заложить, потому как, погружаясь все больше и больше в это наркотическое болото, начинаешь понимать, что полностью доверять кому-то является абсолютным безумием. И если взглянуть на все это движение со стороны, то можно заметить, как раз за разом слетают все ценности, принципы и убеждения, из которых состояла твоя личность. По сути, вся эта среда превращает тебя в какого-то падальщика, который рыскает среди точно таких же падальщиков в поисках добычи, чтобы удовлетворить свой наркотический голод.

Тем же вечером после нашего разговора с Волком я отправился на работу в клуб. Это должны были быть третьи выходные, когда я намеревался ограничиться исключительно алкоголем. Но, как это обычно бывает, все пошло не совсем по плану. В этот день у Андрюхи был день рождения, и мы практически всем персоналом клуба начали праздновать его с самого начала дискотеки. Где-то часам к двум ночи мне уже с трудом удавалось следить за светом и делать поздравления в микрофон. Пару раз я даже перепутал имена тех людей, кто поздравляет, с теми, кого поздравляют. Благо этот конфуз удалось замять, правда, не без помощи Андрюхи. После этого он сказал, что меня надо срочно приводить в чувство, и ненадолго вышел. Когда же вернулся, то с ним был какой-то парень, который оказался одним из его приятелей, праздновавших день рождения.

– Так вот этот, что ли? – поинтересовался он и улыбнулся. – Хотя вижу, вижу. Тут невооруженным глазом видно, что наш пациент.

– Ты еще кто? Андрюх, что происходит? – начал спьяну бурагозить я.

– Братан, расслабься. Это мой кореш – Пашка. Тебе надо немного прийти в чувство, а то Сергеевна уже недобро косится в нашу сторону.

– Я – Колян! – поприветствовал я гостя и протянул ему руку для знакомства.

После этих слов Андрюха закрыл дверь на ключ, достал из своей диджеевской сумки диск и протянул его Паше. Тот присел на корточки, положил диск на нижнюю полку под столешницей и достал из кармана скрученную слюду из-под пачки сигарет с белым порошком внутри.

– Дай карточку еще! – попросил Павлик у Андрюхи и спустя пару минут позвал меня. – Давай, Колянчик! Настал твой звездный час!

Я хотел было поначалу отказаться и сделать вид, что не приемлю таких раскладов на работе, но выходило это слишком наигранно. В конце концов Андрюха просто схватил меня крепко за плечо и осадил вниз. Пашка дал купюру, и я вынюхал две жирные дороги с компакт-диска. Потом поднялся и сел на свободный барный стул рядом с Пашкой, который в свою очередь попивал какой-то вкусный коктейль.

– Дай хоть горло смочу, – попросил я и пару раз затянулся напитком из трубочки прямо из рук неожиданного гостя.

Спустя где-то пять минут я был уже абсолютно трезв и с кристально чистым взглядом объемных зрачков стоял за световым пультом.

Дальше события стали развиваться по предсказуемому сценарию. По прибытии домой после нескольких неудачных попыток уснуть в невыносимом состоянии отходняков и похмелья мозг, как всегда, нашел самый простой и эффективный способ выхода из сложившейся ситуации.

– «Героин… ГЕроин… ГЕРоин… ГЕРОин… ГЕРОИн… ГЕРОИН!!!» – словно азбукой Морзе выстукивалось в голове это слово, постоянно усиливая сигнал.

В конце концов, истратив последние силы на сопротивление этому состоянию, я, не выдержав, схватил телефон и набрал цыгана. Дальше в дело вступила одержимость, которая представляет собой бушующую, разрушительную стихию, сопротивление которой невозможно, даже если обладать самой большой силой воли. Под ее воздействием тело и разум высвобождают такой потенциал, о котором вряд ли может мечтать самый замотивированный и целеустремленный человек на планете, никогда не сталкивавшийся с природой химической зависимости. В мире нет более замотивированного человека, чем наркоман, ищущий себе на дозу. Ни один политик, спортсмен или бизнесмен, которого можно назвать успешным в своей области, не может похвастаться такой целеустремленностью и мотивацией. Почему? Да потому что ни одна победа на соревнованиях или на выборах, ни одна успешная сделка не может высвободить в организме здорового человека такое количество удовольствия, как доза наркотика. Его там попросту нет.

Поэтому спустя полтора часа я уже безмятежно сидел на ступеньках в каком-то обшарпанном подъезде с истлевшей сигаретой в зубах и вяло почесывал лицо…

8. Просвет

– Всем привет, меня зовут Стас, и я наркоман.

– Я Леха – зависимый.

– Любовь – наркоманка.

– Меня зовут Илья. Я – зависимый.

– Алексей – алкоголик и наркоман.