Время последних песен

– Что ты говоришь? – Не расслышал командир корабля.

– Пытаюсь понять, зачем я так срочно вам понадобился, чтобы производить меня из пленника в члены команды? – Абсолютно искренне поинтересовался я.

В ответ капитан вслух скомандовал:

– Корабль, открыть обзор.

Потом он посмотрел на меня и извиняющимся тоном произнёс:

– Можно было приказать и мысленно. Просто мне показалось, будет лучше, если вы станете понимать каждое действие.

– Лучше для кого? – Не удержавшись, съязвил я, ибо и так видел каждый нерв корабля и, разумеется, слышал все приказы ему предназначенные.

Моя язвительность прошла мимо. Капитан-то этого не знал, как оказалось. Или ловко претворялся, что не знал.

– Лучше для вас и нашего взаимопонимания, – сообщил он.

Что ж, подумал я, пусть так и останется. Капитан очевидно не в курсе моих особых отношениях с кораблём, для меня самого неведомо откуда взявшихся. Это здорово повышает мои возможности. Хотя, как я уже ощутил, пока капитан жив, при всей моей власти над жизнью корабля, столь неожиданно открывшеюся, именно капитан продолжит оставаться истиной в последней инстанции. Даже превозмогая физическую боль, организм космического ящера продолжит исполнять лишь его команды.

Мои размышления прервала внезапно окутавшая меня тьма. Сменив бездонный свет рубки, она накатилась столь неожиданно, что я не сразу смог различить в ней тысячи маленьких огоньков. Одни были едва заметны, другие же светили весьма ярко. И всё же основное пространство поглощала тьма.

Хотя нет, простите мою невнимательность вызванную мгновенным ослеплением. Немного справа треть видимости занимало нечто похожее на край большого шара. А чуть левее висела, затмевая огоньки во тьме, похоже, тоже огромная сфера.

Когда глаза мои привыкли к столь резкой смене освещения, я понял картинку.

Наш живой корабль завис на орбите какой-то планеты. А с нами рядом тоже на орбите находилось нечто явно искусственного происхождения.

– Корабль? – Сам не ожидая этого от себя, спросил я.

– Звездолёт, – подтвердил капитан.

– Конкуренты?

Моя язвительность однажды меня погубит.

Однако капитан отреагировал так, словно ничего не заметил. Похоже, этот корабль и планета интересовали его в первую очередь.

– Узнаёте планету? – Спросил он.

Не просто же так он спрашивает именно меня, подумал я, и присмотрелся к изображению. Сначала просто посмотрел, затем уже внимательнее.

За всю жизнь и карьеру вблизи я видел только две планеты: Землю и Луну. И если шаров схожих с нашей Луной, как говорят астрономы, во вселенной бессчётное множество. То Земля такая одна. И пусть меня никогда больше не полюбит женщина, если эта планета не была полной копией моего родного мира. Даже в тени покрывающей ночную сторону хорошо просматривались знакомые очертания материков там, где поверхность не скрывали от взгляда облака. Сколько раз я видел это сквозь иллюминаторы нашей космической станции. О ней я скучал долгие месяцы в невесомости. О простых вещах. О зелёной траве и снежных сугробах. О сутолоке городов и о тишине деревень. Обо всём, чего не увидишь с орбиты.

Но что-то меня смущало. Что-то было не так.

– Это Земля, – как-то очень спокойно объявил мне капитан.

И тут я понял, что так меня смущало. Хоть мы и висели над погружённым в ночь полушарием, внизу не светилось ни единого огонька. А вокруг (это я увидел глазами корабля) не вращалось ни одного спутника. Это не могла быть Земля.

– Это не Земля, – сообщил я капитану. – Хотя весьма похожа. Вы вызвали меня для подтверждения этого факта?

Если поразмыслить, то это разумно. Корабль натыкается на планету по всем параметрам схожую с Землёй. Капитан же, как и экипаж – выходцы из других миров. Координаты прародины человечества за сотни тысяч лет могли оказаться утерянными. Сравнить не с чем. А из коренных землян на борту только я. Кого ещё спрашивать?

– Это Земля, – упорствовал капитан. – Вот только откуда она здесь? И как мы сами тут очутились?

– С чего вы это решили? Планета просто похожа.

– Нет света, радиофона, спутников, – как-то тоскливо произнёс капитан.

– Именно, – подтвердил я.

На несколько мгновений капитан, возможно от волнения, преобразился в то, каким он был на самом деле. Лучше этого никому не видеть. За всю историю видеоигр никто ещё из художников не смог создать такого монстра. Судя по всему весьма разумного. Ибо он быстро собрался и принял привычный мне облик.

– Это, к нашему общему сожалению, Земля, – вздохнул он.

– Невозможно, – упорствовал я.

– Он сошёл с ума? – Мысленно спросил я у корабля.

– Тебе станет трудно принять истину, – ответил мне он.

И тут я вспомнил про двести тысяч лет. Теперь всё становилось понятнее. Насколько это вообще возможно в моей ситуации.

– Это Земля сегодня? – С надеждой спросил я. – Люди эвакуировались с гибнущей планеты?

– И забрали с собой все спутники, – копируя мой недавний ехидный тон, прозвучал в моей голове голос корабля-ящерицы.

– Это Земля как минимум за пять-десять тысяч лет до твоего рождения! – Задумчивым голосом произнёс капитан. – Вот только ума не приложу, как мы сюда попали.

Новая вводная? То двести тысяч лет вперёд, то пять тысяч лет назад! То мне не понятно, как я очутился в далёком будущем. То теперь моей копии не ведомо, каким образом мы оказались в достаточно далёком прошлом.

Ладно. По правилам требуется понять, а к чему это всё? Может быть, дело в том шаре, что, как и мы висит над планетой?

– Хорошо, – сказал я, – допустим это Земля.

– Древняя, – напомнил капитан.

– Пусть древняя, – согласился я.

Он одобрительно кивнул.

– А как мы тут оказались? И что ещё вот это тут висит?

Капитан совершенно по-человечески почесал голову.

– Мы не можем знать точно, ибо аналогов не сохранилось, – начал он. – Но судя по архивным описаниям это корабль времён экспансии волхов. Существовала когда-то такая древняя раса.

– В смысле «существовала»?