Без берегов

– Терпи дочка, терпи. Такая наша женская доля. Свекровь перекрестила детей.

– Пошли я сказал, что встала, Степан схватил за руку жену и повел в неизвестность. На вокзале он купил два билета в Ташкент.

– Куда мы едем?

– К другу в Ташкент, тебе понравится, там еще лучше.

– Тимур, я с женой.

– О! Брат проходи. Красивая у тебя жена. А это моя жена, тоже красавица. Садись за достархан, мой дом – твой дом.

Зиму Тася и Степан прожили у Тимура в отдельной комнате. Работали по найму в большой зажиточной семье. Степан на стройке, Тася по хозяйству. Ночью Тася услышала крики. Тимур со Степаном засиделись за молодым вином, спорили.

– Что ты обижаешься, брат. Я просто спросил, много ты заработал в найме? Не нужны мне твои деньги. Мой дом, твой дом. Живи сколько хочешь. Я к тебе приеду, ты меня не выгонишь. В окопе вместе лежали. Смерть одну на двоих делили, сколько ребят схоронили. Брат прошу тебя не уезжай, не обижай меня. Крики стихли.

– Слава Богу помирились. Выдохнула Тася. Через неделю история повторилась.

– Я знал, что ты был в штабе и все ребята знали. Тебе приказали, ты в штабе. Тебе приказали, ты на фронте. Пошли в ход кулаки, женщинам пришлось разнимать драчунов.

– Степушка, поехали домой. Тася собирала утром чемодан. Два друга обнялись на прощанье.

– Прости брат!

– И ты меня прости, брат, я на тебя зла не имею. Степан и Тася поехали на вокзал. Приехали в Алма-Ату. Сели на автобус, ехали очень долго, через весь город.

– Куда мы едем Степушка?

– Я тебе сейчас такие красоты покажу, Тасюра.

– Мы разве не к твоим родителям едем?

– Никогда не говори о моих родителях, я туда больше никогда не приеду. Сердился Степан. Автобус выехал из города. Чувствуешь, какой здесь воздух?

– Да, хорошо. А к кому мы теперь едем?

– К маминой сестре Евдокии. Она меня очень любила, всегда звала к себе. Я у нее часто жил до армии. Там такие места. Автобус долго поднимался все выше и выше. Наконец остановился на конечной остановке, все вышли.

– Пройдем немного пешком. Степан взял Тасю за руку и повел в гору. Брось здесь чемодан, немного поднимемся в гору. Смотри!

– А! А! А! Воскликнула Тася. Я это уже видела. Я же здесь уже была.

– Когда во сне? Усмехнулся Степан.

– Да! Да! Во сне! Загадочно на распев произнесла Тася. Она вспомнила. Это были те горы, в зубцах елей и то же зеркало озера с неровными краями. Из озера вытекала широкая река, которая уходила в ущелье. Те же белые в туманной дымке снежные горы.

Она не могла понять, что происходит. Они мне показали эти горы, еще там в поле, в серебряном столбе. Значит это был не сон? Или это был сон? Они мне показали мою судьбу? Когда я разговаривала мысленно с Богом. Почему я забыла, что они мне говорили? Может они меня о чем-то предупреждали?

Тася смотрела в глубокое, голубое небо, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Ну для чего-то же они мне показали это. А что говорили? Она только помнила, что смотрела в небо и оттуда, как ей казалось, приходили мысли в ее голову. И она разговаривала с ними через голову. А теперь Тася стояла на том же месте, но уже с пустой головой.

– Нет. Я помню, я тогда не стояла, я была везде и сразу. Я была внутри картины. Я была всей этой картиной. Я себя ощущала, что я это картина. А картина, это я. Я была каждой травинкой, каждым деревцем, божьей коровкой в траве. Я была небом, я была водой. Как это возможно? А сейчас я просто стою и восхищаюсь этой красотой, не земной. Как это не земной? Это, как раз, что ни есть земная красота.

– Степушка, а где мы будем жить? На этой горе? Он взял ее за руку и повел в сторону.

– Видишь внизу поселок? Вот там мы и будем жить.

– О! Это так далеко. Зачем же мы поднялись так высоко на эту гору?

–Для того, чтобы ты увидела эти горы, это озеро. Чтобы ты увидела всю эту сказочную красоту. Если бы мы сейчас не поднялись, ты бы никогда не узнала, что здесь существует такая красота, спрятанная от людских глаз. А теперь пойдем вниз. Вниз спускаться легче, чем подниматься вверх.

Соседи сказали, что Евдокия умерла два года назад. Но домик не пустовал, там жили квартиранты. Соседи сразу признали в Степане того веселого мальчика, который частенько гостил у тети. Квартиранты вскоре съехали.

– Вот это и будет наш дом, наше семейное гнездышко. Здесь нам никто не помешает. В марте, конечно здесь было намного холоднее, чем в городе, тем более в Ташкенте, это все-таки горы, в горах всегда холоднее, чем в городе. Но весна уже начала приходить и сюда. Вокруг дома было немного земли. Тася сразу взялась за домашнюю работу, огород. Степан нашел подработку.

А тем временем, летом прошлого года, Саша вызвал Ваню и Витю, собрал друзей с работы, купил камышитовые блоки, ребята начали строительство дома для своего семейства. Осенью, того же года, Рая родила Саше дочь. Ребята нашли заброшенное место, горочку, которая упиралась в забор завода. Саша бульдозером, на котором он работал, разровнял горку, ниже сделал еще одну площадку.

Он планировал строить дом для мамы и детей из двух комнат, а ниже большую комнату и кухню для своей семьи. Он втиснулся между соседних участков, внизу до забора оставалось еще немного земли для огорода и хозяйственных построек. За осень они почти все сделали, осталось по мелочам, отделка, печка, уборка. Весной в поселке Степном готовились к переезду, искали покупателей на скотину и дом, упаковывали зимние вещи. К середине лета работы все завершились.

Мария с Аней и Лидой переехали в новый дом. Недалеко от дома Мария нашла себе работу на рыбном заводе, устроила девочек в школу. Рая была недовольна комнатой, она хотела отдельный дом, часто выражала недовольство, дома были скандалы, она забрала дочь и уехала к маме.

Саша привел себе в дом красивую, стройную, интеллигентную Анну, она работала медсестрой в больнице. В последствии она родила Саше двух девочек, Иру и Галю.

Невысокий, курносый Ваня тоже нашел себе жену, симпатичную, рыженькую, веселую Раю. С работы ему выделили участок земли, в другой стороне города, рядом живописное озеро. Братья помогли ему выстроить хороший, большой дом, посадил сад. Рая ему в последствии родила двух сыновей, Колю и Андрея.

валера

В семействе Таси и Степана ожидалось пополнение. В декабре 1950 года, Тася родила сына. Степан назвал его в честь без вести пропавшего брата, Валера. Пошли регистрировать сына и заодно сами расписались. Радости Степана не было конца, ему хотелось петь и танцевать.

– Сын! Первенец! Валерка! Тасюра, у нас Валерка, сын. Он долго и частенько обмывал с друзьями своего первенца. Валерка родился со смолисто черными волосами и с отличным аппетитом. Ему не хватало молока, потому что он не хотел отрываться от маминой груди. Он засыпал, держа во рту сосок, просыпался сразу орал пока ему не дадут грудь.

Его невозможно было положить в люльку, он сразу начинал истерично орать. В результате он сильно располнел, у него были пухлые щеки, как у хомяка и заплывшие щелочки глаз. Смотревшие на него подозревали, что он не русский. Глядя на худосочного Степана, все улыбались и подсмеивались над ним. Степан начал приглядываться в лицо сына, начал пить с горя. Дома начались сильные скандалы.

– С…Это не мой сын. Ты его от узбека нагуляла, когда мы жили в Ташкенте. Скажи это сын Тимура? Или другого узбека, где ты работала в найме?

– Степушка. Подсчитай, мы здесь живем с марта месяца. Это уже больше 9 месяцев. Это твой сын.

– Заткни пасть своему щенку, пока я его не удавил. Он хватал ребенка из рук Таси, когда он плакал, затыкал рот тряпкой, тряс его, бросал в люльку. В результате скандала Валерка еще больше истерично визжал. Он отказывался уходить с рук мамы. Он орал и орал, и день, и ночь, пока Тася не брала его на руки и не давала ему грудь.

– Ты совсем не уделяешь мне внимания, ты своего щенка любишь больше, чем своего мужа. Он не признавал никакой прикорм, никакую соску ему нельзя было дать кроме груди. Держал обеими ручками грудь и смотрел в глаза матери, она всегда должна быть в поле его зрения.

У Таси из-за нервных срывов пропадало молоко, от этого Валерка еще больше кричал, когда не было молока. Степан от такого крика выбегал из дома на несколько суток, приходил пьяный и снова кричал на сына и материл Тасю. В Мае у Степана умер отец. Тася и Степан поехали к Агрофене.

– Какой красивый у тебя сын, Степан, такой крепенький, просто богатырь.

– Он мне не сын. Это узбек узкоглазый, а я еще назвал его в честь своего старшего брата, погибшего Валерия. А эта с… нагуляла себе щенка, которого я теперь должен кормить. Удавить его надо пока еще маленький. Агрофена подала сыну черно белую фотографию.

– На, смотри.

– Мама, откуда у вас фотография нашего Валерки, мы же его еще не фотографировали.