Утопи свои обиды

– Это важно…

– Знаете что, милейшая, мне не нравится ваш тон! Сейчас я брошу трубку, и катитесь вы со своим человеком куда-нибудь подальше!

Некоторое время в трубке была тишина, и я даже подумал, что в придачу ко всем моим проблемам появился ещё один неизвестный, который, как и все, станет вытягивать из меня сведения о Давиде Бланке. Может, плюнуть на всё, смыть мобилу в унитазе, подхватить свой ноутбук, прыгнуть в машину и укатить подальше ото всех этих озабоченных людишек? Туда, где меня никто не отыщет. Да только вряд ли такое удастся – эта публика тебя найдёт повсюду, где бы ты ни притаился…

– Вы меня слышите? – раздался голос в трубке. – Чего замолчали?

– Я не молчу, а раздумываю, куда вас послать с вашими предосторожностями, чтобы вы оттуда не вернулись!

– Вот и прекрасно! – расхохоталась незнакомка противным визгливым смехом. – Теперь чувствую, что это вы. Передаю трубку…

Насчёт смывания телефона в унитазе я, конечно, погорячился, но мне очень не хотелось заводить новых знакомых именно сейчас, пока не разобрался со старыми.

– Аллё-у! – раздался до боли знакомый голос. – Это я…

– Софа, ты?! – чуть не ахнул я, уже поверив в душе, что с ней случилось что-то нехорошее. – Жива-здорова?

– Естественно! А что со мной могло случиться?

– Значит, тебя отпустили… – недоверчиво протянул я и прибавил: – И они ничего с тобой не сделали?

– Не поняла… О чём ты?

Мне стало не по себе, ведь кто-то из нас двоих наверняка сошёл с ума, и вряд ли это была Софа. Или всё происходящее мне мерещится? Я глянул на блестящую крышечку своего сотовика, и оттуда на меня поглядела довольно потрёпанная физиономия с всклоченной сивой бородёнкой и горящим безумным взором… Но если я сумел это разглядеть, значит, в психушку мне ещё рано. Опасаться за собственный разум, конечно, следовало, но не сейчас, а, как минимум, пару десятков лет назад…

– Где ты сейчас? – как можно спокойней спросил я. – Нам необходимо встретиться. Я к тебе подъеду.

– Я не дома.

– Так ты всё ещё у них? Можешь не отвечать, чтобы они не поняли, только намекни…

– Ничего не понимаю! Ты здоров? – Голос Софы уже звучал не так уверенно, как вначале. – На что я должна намекать?

Всё-таки я был не тугодумом-жирафом, и до меня дошло раньше, чем на седьмые сутки.

– Ладно, проехали. Говори, куда подъехать, – пробормотал я виновато. – Это я спросонья заговариваюсь…

– Значит, так. – Чувствовалось, Софа снова полна энергии, а, значит, бурное фонтанирование идей не за горами. – Лучше нам сейчас по телефону не разговаривать, нас могут прослушивать. Давай встретимся… Только где бы это сделать лучше, чтобы те, кто за нами следит, не смогли нас взять?

– Ты уверена, что за нами следят? Кому мы сейчас нужны?

– Ну, не знаю… Лучше подстраховаться. О, придумала! У входа в центральное здание полиции. Там всегда полно людей, и там они не рискнут. Даже если сейчас подслушивают наш разговор.

Девушку явно заносило. Если мы кому-то нужны, то захватить нас можно совершенно спокойно и до встречи у полицейского участка. Однако Софа уже выключила телефон. Видно, опять в целях конспирации.

В принципе, идея встретиться у здания полиции не такая плохая. Софу, как выяснялось, никто не похищал, а «Усама» со своими мордоворотами просто блефовали, чтобы сделать меня сговорчивей. Если они на самом деле следили за нашими передвижениями, то им достаточно для удовлетворения своих кровожадных амбиций и меня одного. Едва ли от Софы можно получить больше информации… К тому же не помешает заскочить и в полицию, поинтересоваться, куда делся Гольдман и почему не отвечает на телефонные звонки. Если он обитает не в центральной конторе, а где-нибудь ещё, мне обязательно выдадут какую-то информацию.

Глянув в зеркало, я прикинул, что в измятой майке и джинсах выгляжу куда презентабельней, чем без них, и уж наверняка более уверенно. После этого я со вздохом прислонил выбитую дверь к зияющему проёму, попросил соседей-старичков приглядеть за ней и отправился к машине.

Как в заправских детективах, я полез в машину не сразу, а заглянул под неё – вдруг злоумышленники сунули туда бомбу. Но выяснить ничего не удалось: днище моей старенькой антилопы было таким грязным, что если бы там что-то и было, я ничего не разглядел бы. Успокаивала мысль, что к такой грязи ничего не прилепить – ни на магните, ни каким-то иным способом. Попытался я заглянуть и за бамперы, которые оказались чуть чище днища, но потом плюнул и подумал, что лучше, ей-богу, взорваться и погибнуть во цвете лет, чем до страшного суда оттирать руки от тамошнего многовекового дерьма.

Машина не взорвалась даже после того, как я сел за руль и повернул ключ зажигания. А ведь такое сплошь и рядом происходит в детективных фильмах. Честное слово, даже обидно стало, что у меня не как у людей. Где-то жизнь бурлит, страсти кипят, всё взрывается, пули свистят, какие-то события происходят. А тут дали разок по голове, повозили по городу без штанов – и всё, баиньки…

Ох, и шуточки у меня сегодня! Когда по голове получал, мечтал совсем о другом: чтобы от меня отстали, и даже прикидывал, что подобные вещи по телевизору смотрятся куда безопасней, чем когда подставляешься сам. Впрочем, пиджачок Джеймса Бонда, как я успел выяснить, мне не по размеру, и задерживаться в примерочной этих костюмчиков не стоит – всё равно не подберу под себя героический образ.

Собственно говоря, беспокоиться о своей драгоценной жизни мне пока нечего, потому что всеобщий нездоровый интерес к моей персоне вызван знакомством с Давидом Бланком, и даже не самим знакомством, а тем, что он положительно на меня отреагировал. С остальной публикой Давид общается как воинственный предводитель людоедов с бледнолицыми оккупантами. Этим и вызвано трепетное отношение всей этой отвергнутой братии к моей личности, ставшей в одночасье драгоценной. Резать курицу, несущую золотые яйца, ясное дело, глупо. А вот снесу яичко – тогда в суп…

Приободрённый радужной перспективой куриной неприкосновенности, я лихо докатил до полицейского управления, нагло припарковал машину на служебной стоянке, деловито сообщив охраннику, что у меня важная встреча с начальником окружной полиции, и если охранник не верит, пускай позвонит ему лично и спросит. После этого в лучших традициях жанра присел на лавочку у входа и намётанным взглядом сквозь дырку в газете, подобранной тут же, оглядел окрестности.

Обзор окрестностей ничего не дал. Поэтому я принялся разглядывать полицейских, снующих мимо меня. Всё-таки, наверное, во мне была какая-то детективная жилка, потому что мой мозг, не до конца отбитый «усамовскими» мордоворотами, тотчас принялся анализировать, кто есть кто, и выдавать ехидные характеристики всем проходящим мимо моей лавки.

В отличие от армейской публики – всё-таки священная корова! – над полицией в нашем отечестве подтрунивать допускается, благо, поводов копы дают достаточно. По внешнему виду сразу можно определить, сколько лет человек служит в полиции. Если срок невелик, то полицейский сух, подтянут, бляхи на его форме блестят, и даже на бегу он тщательно разглаживает аксельбанты, которые исправно носит и лелеет, как главный атрибут принадлежности к привилегированному классу. Со временем фигура полицейского округляется, животик наливается арбузной округлостью, а в форме появляется лёгкая небрежность, намекающая на некую усталость от нелёгких будней стража правопорядка. Аксельбанты, если и присутствуют, то в страшно потрёпанном виде, чтобы всем опять же было ясно, насколько человек занят на службе, и недосуг ему заниматься никому не нужной атрибутикой. И лишь достигнув чинов, а соответственно и устойчивого положения на службе, полицейская физиономия приобретает покровительственно-надменную ласковость, пузо надувается до арбузной спелости, а казённую сине-голубую форму сменяют штатские майка и шорты. Кому нужно знать, тот знает, а кто не знает, тот… всё равно узнает, но уже иным, более экстремальным способом.

Я так пристально фильтровал проходящую мимо публику, прикрываясь для вящей секретности газетой с дыркой посередине, что не заметил, как кто-то сзади похлопал меня по плечу. Это была Софа. Как она подобралась незамеченной, когда я так пристально оглядывал всех и вся, ума не приложу.

– Чувствую, уважаемый сыщик, – насмешливо пропела она, – время нашей разлуки не прошло даром. Я-то всю ночь спала, как сурок, выключив телефон, а у вас, похоже, происходили какие-то ночные приключения, я не ошибаюсь? Что произошло? Горю от нетерпения узнать…

А дальше выяснилось следующее. В отличие от меня, Софа предусмотрительно домой не пошла, а отправилась к подруге, посчитав, что если к ней уже наведывались непрошеные гости и не застали хозяйку, то что им помешает придти ещё раз и застать? Да и без визитёров она всё равно не сомкнула бы глаз в пустой квартире. Выключив телефон и попив чайку с подругой, она благополучно проспала всю ночь сном праведника. А проснувшись, стала дозваниваться до меня, однако я не отвечал, ибо был в то время в плену у мордоворотов без штанов и соответственно без телефона.

О своём пребывании в «логове Аль-Каиды» я рассказал довольно подробно, обильно сдабривая повествование своими мрачными прогнозами, но в душе рассчитывая, что с помощью Софы сумею скорей разобраться во всех происходивших со мной приключениях. Скромно умолчал лишь о факте получения денег, но не потому что хотел скрыть их от Новиковой, просто мне было стыдно за то, что меня так легко купили за столь незначительную сумму. Очень хотелось надеяться, что впредь больше не встречусь ни с «Усамой», ни с его абреками, а моя позорная вербовка так и останется в тайне.

– Ну и какие у нас планы на будущее? – осторожно поинтересовалась Софа.

Мне до сих пор не было понятно, что движет ею. Она уже столкнулась с реальной опасностью, и любой нормальный человек на её месте давно послал бы меня с моими проблемами подальше. Но Софа, видно, была другого замеса, а таким везёт. Как бы я ни ворчал на неё, мне с нею комфортней и спокойней, чем в одиночку. В ней было что-то такое, чего не хватало мне, потому я, наверное, и позвонил ей сегодня. Как поступать дальше, я не представлял, а она что-нибудь да придумает, ведь у меня, помимо желания починить выбитую дверь, в голове не было вообще ничего. Конечно, кроме большой шишки на затылке.

Присев рядом, она некоторое время размышляла, потом спросила:

– Больше своему полицейскому не звонил?

– А надо? – глуповато протянул я. – Он же не отзывается…

– Вперёд! – нахмурилась Софа и нетерпеливо тряхнула головой. – Что значит мужик – ничего без бабы сделать не может!

Вздохнув, я вытащил сотовик и поднёс к уху. И вдруг – о, боги! – Гольдман отозвался. Не иначе, как Софа наколдовала…

19

    Кипр, август 2011

В Ларнаку Ника прилетел без особого интереса и с довольно мрачным настроением. Раз уж с ним пожелал встретиться неизвестный работодатель, знакомый Хамида, то мог бы выбрать какую-нибудь страну поэкзотичней. Италию, например, Францию или Испанию – они тоже в пределах досягаемости, да и билет на самолёт не намного дороже, чем сюда. Так нет – сказано Кипр, значит, Кипр. В последнем разговоре с Хамидом проскользнула даже мысль, что знакомство с Никой могло бы состояться вообще в Греции. В конце концов, решено было сделать это на нейтральной территории.

Самое любопытное, что у Ники теперь было довольно скептическое отношение ко всей этой затее. Не то, чтобы он перестал верить в благополучный исход, просто его совсем не прельщала перспектива кого-то разыскивать, заводить знакомства с людьми, которые при ином раскладе вряд ли ему были бы интересны. А уж когда дело касается каких-то технических вещей, в которых нужно разобраться, это вообще нагоняло на него тоску смертную. Тем не менее, это был шанс изменить жизнь, а душу грела надежда на то, что задание неизвестного работодателя одноразовое, он его выполнит и забудет, как кошмарный сон. Ну, и конечно, срубит достаточно денег, чтобы не искать в дальнейшем приключений на одно незатейливое место.

Плюс ко всему ему совсем не нравился Кипр. Если Греция, к которой привыкать практически не пришлось, и он сразу там ощутил себя своим, всегда казалась тёплой, провинциально-домашней, где живут соплеменники, а чужой всегда будет чувствовать себя гостем, то Кипр был совершенно иным. Провинция тут тоже была будь здоров какая, но англоязычные вывески всюду и повсеместное желание косить под старшего американского брата угнетали настолько, что поначалу становилось смешно, а потом всё приедалось до чёртиков. Ника – человек непривередливый, но не настолько, чтобы ему нравилось всё без оглядки…

С Хамидом они договорились встретиться в портовой Ларнаке, куда будущий работодатель приплывёт на своей яхте. По поводу оплаты билета до Кипра, проживания в гостинице и питания Ника попробовал заикнуться в телефонном разговоре, но Хамид жёстко оборвал: если понравишься работодателю, то вопрос с деньгами решится автоматически, а если нет – то это твои проблемы…

Второй день Ника прогуливался по набережной, любовался морем, небом, белоснежными кораблями на горизонте и не выпускал из рук сотовый телефон, по которому ему должны позвонить. Номер Хамида не отвечал, и Ника даже начал прикидывать, что его попросту кинули. Пробудет он тут ещё несколько дней, чтобы окончательно в этом убедиться, и потом несолоно хлебавши вернётся в Пирей. И все эти бесполезные прогулки по неласковому Кипру окажутся за свой счёт – притом немалый…