Исцели меня

– Пустите к Максу, – жалобно заскулила я, не желая ждать, и заплакала, смотря на его родителей, – пустите к Максу…

– Евгений Палыч, ну под мое сопровождение. Макс все время спрашивает о ней, она о нем, мы же не звери, – уговаривает Анатолий Сергеевич.

– Ну смотри, если будет плохо, – грозит он ему пальцем.

Анатолий Сергеевич помогает мне встать. Все сказали, что виделись с ним, я должна лично убедиться, что он живой. Каждый шаг я делаю уверенно, будто второе дыхание открыло мои силы и ведет к цели. Мы подходим к пластиковой белой двери. Анатолий Сергеевич отпускает мою руку.

– Как ты? – заботливо спрашивает он.

– Можно я сама?

– Да.

Я открываю дверь и делаю неуверенный первый шаг. В стерильно белой комнате на длинной кровати в окружении пикающий аппаратуры, в переплетении трубок и проводов лежит Максим. Дверь за спиной захлопнулась, и он медленно повернул голову, посмотрев на меня живыми уставшими голубыми глазами и тут же нахмурился, внимательно осматривая меня. Я сквозь слезы улыбаюсь и шаг за шагом приближаюсь к любимому.

– Настя, – пытается он улыбнуться.

Я касаюсь его теплой руки, прощупывая удары пульса. Бережно дотрагиваюсь его плеча, горячей шеи, провожу по красной ссадине на челюсти. Мне хочется трогать его, чтобы убедиться в том, что это реальность, что он живой.

– Ты же почти белая, – он с трудом поднимает руку, дотрагиваясь теплой ладонью до щеки, я с жадностью обнимаю его руку.

– Максим… я… – задыхаюсь я от слез. – Я потеряла тебя. Я не смогу жить в мире, где не будет тебя. Это наш договор. Максим, ты не имеешь права умирать… – кричу я навзрыд.

– Поэтому я живой. Прошу, не реви, ты знаешь, что меня убивают твои слезы, – просит он слабым голосом.

Я упираюсь губами в его ладонь и глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться.

– Хорошо, ты моя умничка, – утешает он меня. – Настя, если я найду Александра или он хоть на метр приблизится к тебе, клянусь, я ему собственными руками шею сверну…

– Его больше не будет, – быстро произнесла я, как бы отмахиваясь от тяжелых воспоминаний. – Как ты? – спрашиваю я и сажусь на стул рядом с кроватью.

У него кровавые ссадины на лбу, челюсти, большой синяк на подбородке, я заботливо глажу его по руке.

– Врачи говорят, что случилось чудо. Представляешь, теперь я стал героем своей оккультной колонки. А так у меня трещина в ребре, пару ушибов и сотрясение мозга, до свадьбы заживет, – усмехнулся он и тут же замер, морщась от боли.

– Сильно больно? – сочувствующе спрашиваю я.

Теперь я понимаю Макса, когда он говорил, что не мог переносить моих болей.

– Нет, Настя, терпимо. Думаю, эта боль, гораздо слабее твоей. А на счет свадьбы я не шучу, я ничего отменять не буду, – угрожающе буркнул он, я радостно улыбнулась, узнаю настойчивую напористость своего любимого.

– Максим, я так сильно испугалась, – говорю я, заикаясь и пытаясь сдержать слезы, – я не смогу без тебя… я просто не смогу…

– Я тоже испугался, малышка. Я счастливчик, не каждому удается родиться дважды в один день, – он, морщась от боли, дотронулся ладонью до моей щеки, с жадностью впиваясь в меня грустным взглядом. – Это ты исцелила меня.

Я слабо покачала головой, осознавая, про какой дар говорил Александр. Я покрываю ладонь Максима поцелуями, закрыв глаза, впитываю трепет его живого тепла. Как спокойно жить, зная, что рядом есть он.

Эпилог

Настя сдержала свое обещание перед собой, что будет жить только в том мире, в котором будет он И в довольно преклонном возрасте, исцеляя Максима от сердечного приступа, она уже не смогла вернуться. Максим, закончив свои дела, попрощавшись с детьми и со мной тоже, ушел вслед за ней на сороковой день после ее смерти.

Это не грустная история, хотя мне очень тяжело на сердце от того, что их нет в этом мире, а реальная жизнь двух любящих сердец слилась в одно целое, они локтями и кулаками прокладывали путь к добру и свету. Возможно, теперь людям, которые привыкли флиртовать только по Сети и признаваться в истинных чувствах короткими сообщениями, не хватает именно этого – живых, неподдельных чувств.

Сейчас, накануне Нового года, когда воздух пропах волшебной магией праздника, мандаринами и верой, что на рубеже уходящего и наступившего года есть чудо, я пришел в тот парк, где встретил их в первый раз.

«В чем секрет столь долгой любви?» – вспомнил я свой первый вопрос и улыбнулся сам себе, садясь на засыпанную снегом лавочку.

«Наверно в наличии самой любви, в уважении, солидарности, терпимости и многих других качеств, которые приобретаешь в семейной жизни. Чтобы понять это, нужно жизнь прожить. Я думаю, определенного рецепта нет» – ответила мне тогда Настя.

За семь лет знакомства с этой парой, я успел по-настоящему полюбить их семью, ощутить себя нужным, понять, что я не часть какой-то общей системы, а прежде всего живая личность.

Семья Морозовых успела сделать много. Во-первых, Настя сохранила свой дар в тайне, Максим создал благотворительный фонд, но большую часть пожертвований они совершали инкогнито, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей семье. Я тоже был своего рода ее благотворительностью: тогда, в парке, заглянув мне в глаза, она увидела не просто потерянного парня, а еще человека, искавшего надежду среди тусклого и скучного мира. Эта пара мне дала столько любви, сколько я не получал даже от самых близких родственников.

Река разноцветных огней разлилась на столбах, а ядреный мороз безжалостно начинает покусывать щеки и нос, говоря мне, что я тут непрошеный гость. Я смотрю на пустую скамейку напротив меня, укутанную в белое снежное одеяло, и продолжаю предаваться воспоминаниям. Максим одет в черное пальто и кожаную кепку, из-под, которой виднелись посеребренные временем волосы. Его мудрый взгляд был с любовью направлен на Настю, сидевшую рядом с ним. Одна его рука была у нее за спиной, вторая спокойно лежала перед ним, а в большой мужской ладони виднелись ее тоненькие постаревшие пальчики, которые он ненавязчиво перебирал своими длинными пальцами и периодически скрывал в своей ладони.

Первой у Насти родилась дочь – Сара. Так получилось что, когда Настя исцелила Максима, она еще не знала, что носит под сердцем ребенка. Это была чудесная девочка во всех отношениях. Но, полагаясь на свой опыт, родители ей никогда не запрещали любить. Поэтому ее дар был мучительный, но недолгий. Через пять лет после рождения Сары в семье Морозовых появилось два наследника – гордость Максима. Как в любой семье, отношения между родителями и детьми переживали непростые времена, но мудрая мама всегда знала, как направить своих детей на правильный путь, в отличие от амбициозного отца. Постепенно он сумел увлечь своих сыновей в семейный бизнес.

Настя все годы ждала Еву, она не могла смириться с тем, что ее мать слаба духом и не хочет лично познакомиться со своей дочерью. Пожалуй, это единственное негативное пятно, которое постоянно возвращало Настю к чувству незавершенности и напоминало об опасности ордена.

Полагаю, их дети не полностью знали историю любви своих родителей, и я взял на себя смелость объединить их рассказы воедино. Возможно, это поможет им посмотреть на свою жизнь иначе. Я признаюсь, что скучаю по моим друзьям, а их история вселяет в меня надежду, особенно когда мне так непросто в жизни. И я безумно счастлив, что тогда в парке они выбрали именно меня, и я краешком своей обыденной жизни прикоснулся к их теплу, заботе, оптимизму и духовности.

Вдалеке слышны крики ликующих людей, встретивших праздник. Еще один новый виток длиною в двенадцать месяцев вступил в свои права. Небо трещит и заливается заревом разноцветного салюта, каждый сияющий огонек проливается дождем и безжизненно гаснет, не долетая до земли.

Семь лет подряд я отмечал Новый год со своими друзьями, я и сейчас в каком-то смысле душой вместе с ними. Одним из важного кредо Насти была фраза: «Если хочешь что-то обрести, нужно самоотверженно и добровольно это отпустить». Я не всегда понимал эту фразу, может, поэтому ноги сами привели меня в этот парк, и я смотрю сквозь покрытые инеем ресницы на одинокую скамейку в надежде увидеть чудо.

Холод проникает внутрь меня, скоро совсем не останется теплого местечка в моей одежде. Я вынужден встать и добровольно расстаться с тем, что мне так дорого. Разминая застывшие пальцы, я подношу их ко рту, стараясь согреть теплым дыханием. Подхожу к их скамейке и судорожно, сквозь боль расставания смахиваю снег с узких деревянных реек.

Расстегиваю куртку, окончательно лишаясь тепла, достаю небольшое устройство, в котором записаны все мои чувства и мысли и вся история, связанная с Морозовыми. Еще раз посмотрев на светящийся экран, который вспыхнул от мои прикосновений, я, сняв пароль, кладу книгу на расчищенную деревянную поверхность и навсегда прощаюсь с лучшими друзьями.

– Прощайте… – произнес я и медленно пошел по залитой праздником улице.

Сердце кольнуло, я обернулся, чтобы забрать свою книгу, но скамейка уже была пуста, а на пересечении дороги и тротуара стоял черный угрожающий «БМВ»…

Animedia Company

http://animedia-company.cz/authors/ (http://animedia-company.cz/authors/)

facebook.com/animediaco (https://facebook.com/animediaco)

Если вы остались довольны книгой, то, пожалуйста, оставьте на неё отзыв.

Popkova, Lidija: Isceli Mena,

1. vyd. Praha, Animedia Company, 2016

ISBN 978-80-7499-238-4 (online)

notes