Предсказания

– Я могу рассказать только теоретически. Делают анализы на совместимость, типирование. Если донор подходит, больного готовят к операции. У донора берут костный мозг из самых крупных костей под общим наркозом. Процедура болезненная в местах уколов, но не смертельная. Костный мозг у донора приходит в норму уже через месяц, но он находится под наблюдением дня три, а вот больному понадобятся месяцы и это при условии, что хорошие клетки победят плохие. Так понятно? Здесь важен один нюанс, если донор дал согласие, он не может уже отказаться, передумать. Это как больное сердце удалили, а донорского сердца еще нет.

– Следы от уколов остаются? А какая боль после операции? – спросил Сергей.

– Следы пройдут через неделю, а боль сравнима с неудачной встречей бедра с углом тумбочки. Знакомо? Думаю, сутки, двое делают уколы, постельный режим, но ты понимаешь всё это теория, я практикую в другой области. Успокоился? Пойдем, Даша очень за тебя переживает, а папа уехал в гостиницу.

– Мам, я попробую помочь этой девочке, если конечно подойду как донор. А как мне называть приехавшую женщину?

– Да пока никак, а там время покажет. Ей ведь тоже нелегко было найти нас, приехать, попросить помощи. Для неё мы чужие, могли и на порог не пустить и в надежде отказать. Тебе нужно, если не простить, то понять и уж конечно не дерзить, она не девочка, а взрослый человек.

Дарья Андреевна говорила всё это сыну, а у самой сердце готово было выскочить из груди, глаза на мокром месте и только одна мысль в голове: – «не навреди сыну». Она ответила на звонок мужа одной фразой: – «все в порядке». И он понял, что сын дал согласие.

–Ты как Серёжка? – спросила Даша брата, переступившего порог кухни.

– Как та рыба под грузом, – он показал на кастрюльку. – Слезы солёные, а на душе тяжело. Ты всё знаешь, чтобы сделала ты? Как поступила?

– Я попробовала бы помочь, попыталась помочь. Пока вы с мамой беседовали, я всё думала, сколько всего произошло за полгода. То мама пропала – чёрная полоса, потом Антон родился, Москва – белая, теперь опять чёрная, а до конца года еще далеко.

– Мама говорит, что в нашем случае это только узенькая полоска. Я, сейчас подумал совсем не о том, и сам испугался своих мыслей. Не будь этого отказа, как бы сложилась моя жизнь? Как бы я жил все это время? Где был бы сейчас, что делал? Мне так стало жутко, ты представить себе не можешь. Сколько я себя помню, родители ни разу нас не наказывали, не ругали, а ведь у нас в классе многих ребят родители воспитывают подзатыльниками. Тому же Толику тётя Света поддаёт, сам видел. Слушал маму сейчас, она говорит, у меня внутри все кипит, а чувствую, что она права. Она бы всё сделала, что от неё зависит, даже для чужого. А если эта девочка окажется моей родной сестрой?

– А ты не представляй. Родители тебя любят, мне иногда казалось, что даже больше чем меня. Потом подросла, поумнела. Просто у тебя характер мамин – мягкий и добрый, как у Кости, а я в папу – поперечная, но отходчивая. Ты делай «как должно и будь, что будет», так отец Павел тебе говорил. Ты у нас уже не мальчик, по ходу сообразишь, как вести себя там. Пойдём, папа вернулся, узнаем, что решили в верхах.

– Давайте назад, на кухню, без кофе разговора не получится, – сказал Андрей Иванович, отправляя детей и жену на кухню и следуя за ними, явно перенервничавший.

За столом он сообщил, что раз инициатива исходит от Элен, значит, и заниматься всеми документами на выезд будет она.

– Пусть оформляет паспорта, визы, билеты и прочее. От нас требуется только разрешение, на месте при положительном результате и фотографии на паспорта. Завтра с утра в фотографию и по срочному фото, вечером я отвезу.

– Как во время мы посетили Москву, деньги на обратную дорогу будут.

–Ты, мать, так не шути. Билеты на обратную дорогу с открытой датой её забота. Можешь, конечно, взять с собой деньги на свои нужды, но поменяй их на евро. Тебе придётся решать вопрос с работой. Займёт это минимум 5 дней, максимум, дней 15. Как думаешь, отпустят?

– А что думать, в понедельник сразу и узнаю. Расскажи, как прошла встреча.

– Слёзы, раскаяния, краткая история. Она готовилась к упрёкам с моей стороны, а я сказал: – «За сына спасибо, мне есть, кем гордиться, пусть это будет ложью во спасение». Ну, а потом о поездке. Что? Где? Когда? Вот так коротко. Звонила по телефону, но разговор был на немецком языке так, что я ничего не понял. Вы тут как? Решения менять не будешь, сын? Юридических прав у неё на тебя нет, но встречи никто не запрещал. Это могло произойти и пять лет назад, и десять, меня устраивает настоящее. Ты парень взрослый, сможешь сам разобраться в происходящем. Будут вопросы или сомнения – спрашивай. Мы все вместе решим любые вопросы.

Эту ночь вся семья провела почти без сна, только под утро сон одолел каждого, давая время набраться сил, да предстоящее воскресенье помогло справиться с недосыпом. С утра, после завтрака мать с сыном сходили в фотографию, а вечером Элен получила фотографии и паспорта. Дарья Андреевна не стала откладывать разговор с заведующим отделением. Она зашла к нему в кабинет в понедельник, прямо с утра.

– Николай Петрович, ты читал мои документы? Значит, заметил, что сын Сергей 1984 года рождения не может быть моим. В это время я была у вас на глазах, здесь, и уехала в восемьдесят пятом. Он наш приёмный сын. Его биологические родители живут в Германии, они уехали в 86. У них есть дочь, а у неё лейкоз. Сын хочет попробовать себя, как донор. Что ты об этом думаешь?

– Даша, я в трансплантологии ноль, но думаю, риска для донора, кроме инфекции, нет. Ты хочешь ехать с сыном?

– А у меня нет другого выхода. Он несовершеннолетний, ему 16, а если подойдёт, надо давать разрешение. Подвела я тебя?

– Когда надо ехать и на сколько? – спросил доктор Завьялов.

– 29 числа, минимум пять дней, если подходит дней 15.

– Дарья Андреевна я не могу тебя уволить и не хочу. Пиши заявление на отпуск по семейным обстоятельствам с 1 по 15 августа включительно. У тебя дежурства на неделе есть? Отработаешь 31, возьмешь отгул за сутки. Устроит?

– Ты не представляешь, как ещё устроит. Спасибо тебе, – сказала обрадовано она. Они давно перешли на «ты» в отсутствии посторонних.

– Слушай, а тебе не хотелось послать их подальше?

– Очень хотелось, так хотелось, что даже зубы сводило, но девочку жалко ей 13 и она, возможно, сестра нашего сына. А если это её шанс? Меня Петрович беспокоит, чтобы сыну не причинить вреда ни физического, ни морального.

– Ты мать Тереза, оперировать-то сможешь?

– А то! Завтра – Петренко, в четверг – Симонян. Ох, и вредный, скандальный дядька, что с ним в старости будет, если он в 50 такой, всё ему не так, намучаемся мы с ним.

Глава 5

Наличие представительства консульства в городе, позволило Элен оформить всё в кратчайшие сроки. Дарья Андреевна работала еще неделю до отъезда, оформив отпуск. 29 июля они поднялись на борт самолета и 30 утром были в Гамбурге, где их уже ждали. В экстренном порядке провели анализы и типирование. Сын оказался идеальным донором, о чём можно было только мечтать. Сергей сам попросил познакомить его с девочкой. Кэтрин, была худенькая, бледная с большими голубыми, грустными глазами. Она говорила по-русски с сильным акцентом и плохо понимала посетителя. Но рядом с ней была мама, которая переводила сказанные слова.

– Ты ангел? Ты прилетел мне помочь? – тихо спросила она. – Папа мне рассказывал, что ты из России.

– Я очень постараюсь, а вместе мы с тобой справимся. Ты думай только обо всём хорошем. Я привёз тебе много картинок о России, расскажу много интересного, – он говорил, держа её за руку, а Элен переводила. – Мы встретимся с тобой после операции. Все будет хорошо. – Он поцеловал её в щеку, и девочка улыбнулась ему.

Сергей вышел из палаты чуть не плача, но с ещё большей уверенностью в том, что поступил правильно, приехав сюда.

– Мама, как страшно лежать и ждать чуда, испытывать страх перед неизвестностью, терпеть боль, Как же мне хочется ей помочь.

– Ты Серёжа, не хандри, отвлекайся изучением английского, – сказала мать и потрепала сына по волосам на голове. – Выполняй всё, что говорят. Все документы я подписала, буду находиться в соседнем корпусе. Я всегда рядом, – она поцеловала сына, – а теперь я пойду, но ненадолго, часа через два вернусь.

Дарья Андреевна знала теоретически многое о предстоящей операции, но одно дело теория, а другое практика. Она вернулась к доктору, с которым рассталась час назад. Извинившись, за свою рассеянность, переспросила, как себя вести и как видеться с сыном. Прямо окрылённая тем, что услышала, она дождалась Элен и попросила её о помощи.

– Мне нужно купить мобильный телефон для Сергея. Где это можно сделать?

Элен отвезла Дарью Андреевну в салон связи, но телефон купила сама.

– Не говорите ему о том, что это я купила телефон. Не надо его расстраивать. Договорились? – попросила она.

– Хорошо, – сказала Дарья Андреевна, принимая телефон. – Мне нужно купить ещё фрукты. Давайте заедем в магазин.– Не ждал? – спросила мать сына через пару часов, вернувшись в палату с пакетом. – Здесь фрукты, сок и клубника. Что помыть в первую очередь?

– Мам, я же еще не оперированный, чего ты так суетишься, беспокоишься? Я большой мальчик. Присядь, поговорим. Ко мне заходил доктор, всё рассказал, волноваться нечего. Будешь за меня переживать, я за тебя и обоим будет от этого только хуже. Так, что доктор Барышева, мое настроение зависит от Вас. Будешь хорошо себя вести, я буду спокоен, и всё пройдет хорошо.

–Хорошо, ты меня убедил. Смотри, что я тебе принесла, – она протянула сыну упаковку с телефоном. – Правда, там всё на английском, но ведь ты недаром язык изучаешь, разберёшься.

– Мам, это мне? Круто! Он же таких денег стоит, – сказал сын, а на его лице отразилось изумление и восхищение.

– Ты мне дороже. Принесла всё, что тебе полезно, и то, что ты любишь. Чем тебя кормили?

– Ты не поверишь, но я не понял, был ли это суп или каша. На вид определить трудно, но есть можно, – отвечал Сергей, а сам был поглощён новой «игрушкой». – Улыбнись, я фотографирую. Смотри, получилось, – он засмеялся. – Спасибо, мама.

– Я рада. Сегодняшний день проведёшь с пользой. Будешь звонить домой, передавай приветы и не забывай про витамины. Код домашний помнишь? Возьми на всякий случай. До завтра, – она поцеловала сыны и направилась к выходу.

Ей, конечно, хотелось ещё побыть с Сергеем, но его увлечение новой игрушкой было лучшим средством отвлечься от грустных мыслей. Операция была назначена на третье число.

С тревогой и надеждой проводила она сына в операционную и ожидала её окончания в уголке небольшого парка, выкуривая уже вторую сигарету. Стрелки часов двигались очень медленно. Через час она не выдержала и вернулась в здание клиники. Серёжа был уже в палате, он спал.