Тайна архангела. Книга 2

– Да, ты виноват. Но разве только тем, что ты первый архангел, – ответила Святая Дева. Ее ладони легли на его волосы. – Быть рядом с тобой – великое испытание. Это как карабкаться на вершину отвесной скалы, рискуя сломать себе шею, забыв себя, чтобы снова принести присягу и доказать тебе свою любовь, хотя ты и ни разу не обмолвился, что просишь подвига. Дышать с тобой одним воздухом, когда ты дышишь чистым ураганом, смотреть на солнце и не слепнуть, стоять на кончике кинжала, оказываясь под ударом того, кто ненавидит тебя без правды. Диана не смогла этого вытерпеть. Агнесс этим живет. И ты – ее неизмеримое счастье. И в тебе ее боль, как боль тернового венца. Моего Сына, который пронзил им мое сердце, так же, как пронзает ее твоя боль. Эта боль и эта любовь… Она одна для нас для всех, хотя у нее и много лиц.

Мария замолчала внезапно, будто могла продолжать еще и еще.

– Агни всегда удивляла меня, – признался Михаил, глядя на небесную линию. – Она всегда была рядом, дарила мне все самое прекрасное, что было у нее в сердце… Дарила как драгоценность. И принимала то, что дарю я, как бесценный подарок. Бывало, что у нас случались разногласия, бывало даже серьезные, но и тогда она не теряла своей кротости, возвращала себе свой трепет и скромность. И воевала рядом как настоящий друг, как настоящий воин. Знаешь… Сегодня я прочувствовал это сполна: без нее я бы не был тем Михаилом, который есть сейчас.

– И она без тебя не была бы той Агнесс, что ныне, – губы Марии едва улыбнулись. – И все твои дары, вложенные в нее, были столь же бескорыстны, как и ее любовь.

– Ты же знаешь, верно, что я сделал… – вспомнив, Михаил прикусил нижнюю губу. – Я хотел узнать у тебя про тайну архангела. Я мог ее открыть?..

– А что тебя смущает?.. Эта тайна дана тебе, и ты мог поделиться ей с тем, кого считаешь столь близким… Если тебя, конечно, не переубедили слова Ура или если ты не пожалел сам.

Ее темно-карии глаза пересеклись с глазами Михаила. Такими одинаковыми.

– Слова Ура, по-моему, не переубедили даже его самого, – проговорил Михаил серьезно. Он понял, что Марии известно обо всех деталях. – А я сам не буду жалеть об этом… никогда.

– Миша… – молвила Пресвятая Дева. – Я всегда знала, что с тобой рядом должна быть женщина. И она с тобой частичкой меня.

– Да… Но, – Михаил взглянул в ее глаза, – ведь сначала была Диана. Что было бы, если бы это она осталась рядом со мной?..

– Если бы Михаил не был Михаил, и если бы Земля была сотворена Луной, – отозвалась Мария задумчиво. – Диана создана прекрасной женщиной, Миша. Нежная, любящая, обаятельная. Предполагалась, что она станет твоей музой, той, которой ты мог бы поведать свое сердце, как написанное стихотворение. Ты же знаешь, – голос Пречистой Девы слегка изменился, – когда мы творили вас, то не могли знать в точности, какими вы станете потом. И сколько архангелов отпадет от неба, сколько женщин уйдет вслед за ними. Отпал один и ушла одна. И мы плакали, что так случилось. Но ведь мог и остаться один из вас, могло не остаться никого или остаться все. Никто не знал, как это будет, потому что вы были созданы свободными. Мы дали каждому из вас свои качества. И ваши качества стали достоинствами или недостатками, такими, какими выковали их вы. Агнесс пришла к тебе в тот день и как самостоятельный ангел выбрала себе совсем иное служение. И ты ответил ей да. Без этого ничего бы не было.

– Но я не мог ответить иначе. Ей было дано столько же свободы, сколько и мне. Я не мог лишить ее этого служения.

– Тем не менее. Это был выбор двоих. Сколько ты страдал, когда она подвергалась опасности, и сколько уговаривал ее не ходить под меч, а она уговаривала тебя?.. – глаза Марии улыбнулись, видя, как в зрачках Михаила мелькают воспоминания. – Все случилось так, как случилось. И путь ангелов был проложен по другой стезе. Только Господу известно, сколько тысяч лет ангельские девушки дарили бы вам лишь свои улыбки, сидя на небесах, если бы Агнесс первой не пошла сражаться в рядах легиона и не горела бы пламенем на поприщах Земли ярче некоторых мужчин…

– Смог бы я остаться в раю без Агни? Смогла бы она удержать Самуила?..

– Смогла бы Диана остановить тебя, и почему она ушла вместе с ним? – перефразировала вопросы Пресвятая Дева. – Каждый из вас либо помог другому, либо не смог помочь и соблазнился сам. Диана стала катализатором испытания Самуила, так уж сложилось. Но, надо сказать, у вас с Агнесс тоже вышла ядерная смесь. Если бы ты только попросил, а она бы тебя пожалела…

– Она один раз дала понять, что ее ответ «нет», стоило ли мне идти второй? – промолвил Михаил негромко, чувствуя, как далека и как близка запретная тема.

– И ты не пошел до конца. Ты оставил это в себе, как бы мучительно тебе не было, – сказала Мария. – Агнесс, как она страдала, не понимая, что с тобой творится… Ей и искушение-то досталось почти не греховное – жалость. Только вот жалость не сострадание. Первая подменяет любовь и потому может стать причиной какой угодно глупости. Второе спасает и милует. К сожалению, и Агнесс не всегда может различить эти чувства.

– Агни, я же говорил ей… – Михаил спрятал глаза.

– Все иногда заблуждаются, – ответила Пресвятая Дева.

– Сколько духовной силы заключено в ней, я так и не понял, – после продолжительного молчания высказал мысль Михаил.

– Непонятливый какой.

– Я же серьезно… Что ты смеешься?..

Губы Марии озарила улыбка, в которой проскользнуло едва заметное сходство двух лиц:

– Сила Божья в немощи совершается. Сила Божья в Агнесс заключена.

– Понятно… Риторический вопрос. Ты сама сказала, что можно весь путь выигрывать и в конце проиграть, а можно на волосок от проигрыша одержать триумф. Эх, что нам статистика, – вздохнул Михаил.

– Тем, кто верит в Бога, она и вправду может не пригодиться, – рассмеялась Пресвятая Дева. – Какой же ты у меня мужественный… и красивый. Взгляд любуется на тебя, – ее пальцы притронулись к его подбородку.

– И каждая моя ошибка, каждое мое сомнение – еще одна мужественная морщина на моем лице, – ответил Михаил. – Я скоро буду как аксакал с востока.

– Не думаю, – отозвалась Мария. – Хотя не переживай, тебе и так пойдет.

– Я не переживаю, – Михаил замолчал. – Нечестно, – молвил он.

– Что ты сказал? – удивилась Мария. – Что нечестно?..

– Я хочу сказать, что это нечестно держать меня в неведении, – он нахмурил брови. – Нет, я не о том, чтобы сказать мне, что сейчас с Агнесс. Я говорю про то, что женщины вечно не объясняют, скрываются за иррациональностью, прячут мысли под предчувствиями. Почему я не могу сказать: Агнесс такой-то и такой-то воин, с дьяволом может тягаться на равных. Почему я никогда не мог дать ей оценку?..

– Именно потому, что она главный небесный лик женского легиона.

– Вот сколько силы было в Жанне, я точно мог сказать. Что она выйдет против генерала и…

– И?.. – подняла брови Мария.

– В ней было много силы, и я мог ее оценить, сказать, на что она способна, – договорил Михаил другим тоном.

– На что же? И сколько в ней было этой силы?.. – Мария подвесила паузу.

– Сколько?.. Не знаю… – вдруг осекся Михаил.

– Знаешь, для меня до сих пор остается ребусом каким-то, как ты мог поставить Жанну в претендентки на свои помощницы.

– Она же была потрясающим дарованием. Так как она, не дрался никто, она даже моих генералов побеждала… Она… – Михаил не нашел слов. – Я понятия не имею, как я мог это сделать, – полные недоумения и немого вопроса, темные глаза архангела устремились за горизонт.

– Взять как младшего воина, стажировать, воспитывать, закалять и готовить – да. Поставить в кандидаты на ключевую роль небесного мира – никогда. Ни в таком возрасте, ни, я думаю, вообще когда-нибудь с такими данными, – пояснила Мария. – Такую ошибку мог совершить только мужчина, Миша. Нет, с твоей работой не справилась бы ни одна женщина в раю, но такую ошибку мог совершить только мужчина, – дополнила она себя.

– Сейчас я бы не поставил ее на такую роль ни в жизни. Не понимаю как…

– Ты изменился, Михаил. Агнесс сделала свое дело, – глаза Марии улыбнулись. Она знала не только про тайну архангела. – В райском саду появляется выпускница, которая имеет в себе все качества мужчины-воина, сражаясь лучше многих, если не всех. Ее сразу же пускают в ряды высших легионеров как молодой дар Божий. И Михаил, первый архангел, бессменный начальник легиона на тысячелетия, решает, что Агнесс слабее нее. Только почему? Потому что Жанна три раза победила ее чуть ли не с одного удара? Или потому что Агнесс плакала, скрывшись от всех, и была готова сложить с себя полномочия первой помощницы ради более достойной?.. Да, ты ей не позволил, иначе бы вмешалась уже я. Но я была уверена в тебе, и ты вовремя понял, что ошибкой было устраивать им бой один на один…

– Но бои с генералами Агни давно проводила и…

– И не наткнулась на такой напор, согласна. Это же тренировки, а не демонская рубка насмерть. И на тренировке главная задача – раскрыть свой потенциал, я права?.. Потенциал Жанны зажегся как факел – сразу и на полную мощь. Он спалил бедную Агни, едва начал раскрываться ее бутон. Эта шаровая молния врезалась в нее, ломая и калеча тонкие связи и зачатки духовных дарований. И варвары сломили Римскую империю с каменными топорами, даром что империи тогда еще не было, а Агнесс не была на нее похожа, как, впрочем, и Жанна на варваров, но это неважно, – покачала головой Мария. Михаил начал понимать, о чем она говорит. – Как ты ни изучил Агни, эту тонкость, это необъяснимое чувство, выскребшее ее изнутри, как зазубренный ножик, ты не смог уяснить. Хорошо, что, не понимая, ты почувствовал, что есть что-то недоступное тебе, и в конце концов принял правильное решение. Оставить ее как есть, дать восстановиться и окрепнуть. Ты помнишь, в каком шоке ты был, когда, предложив научить Агнесс таким же приемам, какими владела Жанна и как воевал ты и твои генералы, ты услышал ее ответ?..

Михаил приходил все в большее замешательство. Его глаза смотрели на Марию, ища тот ответ, что он давно потерял в веках.

– Она сказала, что не будет воевать, как воюете вы. И она была права. Потому что тогда она пошла бы по чужому пути, отказавшись от своего призвания, от своей миссии. Но ты предоставил ей свободу, – заключила Святая Дева.

– Я ничего не понимаю, – Михаил ощутил, что у него горит в горле. – То есть я теперь понимаю, что Жанна не была неприступной стеной, какой казалась…

– Казалась, потому что дралась как парень?.. Или ты думаешь, что от своих слез и от того, что прибегла за помощью к тебе, Агнесс стала слабее? Ты сам говорил, что без Агнесс ты не был бы тем Михаилом, а без Жанны?..

– Ну… Не знаю, Жаша всегда держалась особняком, я даже не думал, что ей может что-то понадобиться от меня…

– Зато в итоге понадобилось от Варфоломея. Когда пришел он и предложил ей новые краски, она попробовала их и не смогла остановиться. Тогда была спровоцирована катастрофа, за которую мы до сих пор расплачиваемся женскими душами, открыт страшный путь к сердцам воинами первой адской армии… Впрочем, я не могу винить Жанну. Бедная девочка, Варфоломей сделал свое дело. Со временем она могла бы стать отличным воином, равным генералу, но не больше. Ее потенциала на большее бы не хватило. Но она не устояла перед соблазном. Силы же Агнесс расцветали медленно, как растет дерево, как распускаются кусты роз, и расцветают до сих пор и, даст Бог, будут расцветать еще и еще. Жанна же полыхнула вся и сразу, и в ней не осталось запаса для роста. И не имело место то, чтобы ее закаляли как железо, как воина небесного легиона, в воле Божьей, мужестве и любви … Можно только благодарить Господа за то, что она не успела стать твоей помощницей, иначе нам было бы намного хуже сейчас.