Заложники Кремля

Желал ли отец быстрой карьеры сыну? Известно, Сталин несколько раз одергивал ретивых начальников, которые неприлично ускоряли должностной рост его сына. Но остановить стихию вождю не удалось. А может, рвение Васиных доброжелателей не так уж вождя и сердило? И служебные «успехи» младшего сына как-то тешили отцовское тщеславие?

…Василий рвался в бой. Но летать ему не давали. Отец запретил. В первом же боевом вылете в небе Сталинграда погиб сын Микояна Владимир, сбит сын Фрунзе Тимур, не вернулся с боевого задания сын Хрущева Леонид. И Яков в плену. Страшно потерять любимого сына. Однако Сталин, видимо, понял, что невоевавший военный летчик имеет изъян в биографии. И в январе 1943 года Василия назначают командиром полка истребителей, защищавших небо Сталинграда.

Сослуживцы младшего Сталина утверждают: на войне Василий не знал страха. Боялся, всю жизнь боялся, панически боялся только одного человека – отца. Возможно, в отчаянной дерзости его поступков присутствовало желание избавиться от унизительного трепета перед родным человеком, и он пытался вытеснить этот страх еще более сильным чувством?

Как-то на аэродром города Шауляя, где стояли советские войска, внезапно прорвались немецкие танки. Началась паника, летчики побежали прочь от своих самолетов. А к Василию в этот день как раз прилетела из Москвы жена. Он посадил в открытую машину свою Галю, она тоже, видно, была не робкого десятка, и выехал на взлетную полосу, перегородив дорогу бегущим.

– Трусы! Вот женщина, и та не боится! – кричал он.

Наступило отрезвление, пилоты вернулись к самолетам, машины удалось поднять в воздух.

С таким же жаром он мог отдаться любой прихоти. В том же Шауляе, только в другой раз, провожая жену домой, он настойчиво попросил ее забрать на соседнем аэродроме небольшую поклажу. Галина очень удивилась, когда ей показали… раненую лошадь, которую следовало прихватить в Москву. Галя не выполнила экстравагантной просьбы мужа, но Василий все-таки сумел переправить животину в Москву и потом выходил ее у себя на даче.

До поры ничто не мешало карьере Василия развиваться со сверхзвуковой скоростью. В связи с каждым повышением на человека полагается составлять служебные характеристики. Можно посочувствовать командирам, которые должны были заниматься столь щекотливым делом. Пьянки, драки, шумные скандальные истории с женщинами скрывать становилось все труднее. Но как сказать об этом и не прогневить Верховного Главнокомандующего? Сталин мог быть недоволен сыном, но это его сын, и всякая критика Василия – рикошетом бьет в папашу.

Тем не менее, сохранилось несколько документов, где командиры прямо называют, наряду с положительными качествами, и недостатки Сталина-младшего: случаи рукоприкладства к подчиненным, несдержанность, нетактичность поведения на вечерах летного состава. Отмечают также, что у молодого летчика слабое здоровье, особенную тревогу вызывает состояние нервной системы, он крайне раздражителен – и все это отрицательно сказывается на летной форме.

В некоторых характеристиках звучит приговор:

«Занимаемой должности не соответствует».

Но кто же остановит карьеру такого человека? Она стрелой идет вверх. А в небо не пускают. На что тратить клокочущую внутри бешеную силу? Приходится придумывать развлечения. 23-го апреля 1943-го года Сталину доложили: Василий ранен. Оказалось, он, как показало расследование, организовал в районе города Осташков рыбалку. Один из авиаснарядов, которым глушили рыбу, взорвался в руках полкового инженера. Инженер погиб, Василий Сталин и летчик Котов ранены.

Ровно месяц вождь обдумывал решение. И рубанул: командира авиаполка Василия Сталина (ему всего 22 года! – Авт.) снять с должности и не давать каких-либо командных постов вплоть до его распоряжения. Полку объявить, что командир снимается с должности за пьянство и разгул.

Страна воюет, напрягая все силы. 1943-й год – это победа под Сталинградом, бои на Курской дуге, на Украине и в Белоруссии… А Василий не у дел, и это куда опаснее пули. Отец позволяет назначить сына инспектором истребительного авиакорпуса, но скоро за очередную выходку его приходится вновь отстранить от должности. Восемь месяцев сын сидит на даче во Внуково.

Но войну Василий Сталин закончил командиром истребительной авиационной дивизии, без ранений и контузий. Награды: два ордена Красного Знамени, Александра Невского, Суворова 2-й степени, медаль «За оборону Сталинграда».

Василий встретился с женой известного режиссера и «по взаимной договоренности», как докладывали потом Сталину, они удалились на чью-то квартиру. Оскорбленный муж, узнав о случившемся, побежал за помощью к другу, начальнику личной охраны Сталина Власику. Тот посоветовал письменно обратиться к Генералиссимусу. Пришлось обращаться. Бумагу понес лично Власик. Вернулся с устной резолюцией:

– Василия посадить на гауптвахту, ее вернуть домой.

Анекдот? Люди знающие утверждают: факт. После отбытия наказания Василия по требованию Сталина-старшего понизили в должности.

А что с режиссером? Времена Иосифа Грозного вызывают ассоциации с царствованием Ивана Грозного. Историк Василий Ключевский описывает эпизод, относящийся к 18-му веку: опричники собрали по Москве самых красивых девушек и жен и привезли их к царю. Через некоторое время всех вернули в семьи. Вскоре все они умерли от унижения и горя. Мужья же «скрежетали зубами, но молчали». Режиссер, надо полагать, тоже скрежетал зубами, но молчал.

…Однако сердце даже самого грозного отца рано или поздно смягчается – на детях «ломаются» даже самые сильные. В возрасте 27 лет, в 1948 году, Василию «вручают» пост командующего Военно-воздушными силами московского округа. Приказ о назначении подписан Николаем Булганиным, тогдашним министром Вооруженных Сил.

А вот под постановлением о присвоении Василию Сталину звания генерал-лейтенанта авиации от 11 мая 1949 года стоит уже подпись отца. Тогда же Василий становится и депутатом Верховного Совета СССР.

Появление Василия в штабе ВВС сразу взорвало сложившийся там строгий порядок. Если раньше в штабе было принято сидеть чуть ли не до полуночи, потому что «горит» на работе начальник, то при Василии Сталине все наоборот: задержка на службе стала наказуемой.

В штабе появилась театральная касса и книжный киоск. Компания сослуживцев с молодым начальником во главе регулярно выезжала на охоту: отстреливали уток в Астрахани, зайцев и кабанов в Подмосковье. Присутствие на северных трибунах стадиона «Динамо» считалось строго обязательным, если играла команда ВВС. Василий стал покровителем футбольной команды и увлекся этим со всей безудержностью характера. Того же требовал от других.

Незадолго до этого тренером команды ВВС стал будущий знаменитый хоккейный тренер Анатолий Тарасов. Вот что он рассказал мне за несколько недель до своей смерти о встречах со Сталиным-младшим:

«Как-то мне передают: был звонок от Василия Сталина – тогда еще заместителя командующего ВВС московского округа. Оставлен телефон. Я позвонил, ответила женщина, представилась:

– Жена генерала Сталина (в то время он уже расстался с Галиной Бурдонской и был женат второй раз – на Екатерине Тимошенко. – Авт.), Василий Иосифович сейчас подлетает к Москве, очень просил, чтобы вы позвонили, как только он окажется дома.

Я как раз собрался в Подлипки, где просматривал игроков для сборной. Несколько раз звонил оттуда, и жена все сообщала: приземлился, позвоните через полчаса… перезвоните еще… Наконец, между нами состоялся такой разговор:

– Здравствуй, – сразу на «ты». – Чем сейчас занимаешься?

– Просматриваю игроков.

– Не хотел бы со мной встретиться?

– Какой разговор! Где?

– У северных ворот стадиона «Динамо». Можешь быть через тридцать минут?

Я приехал. Вскоре подошла машина импортной марки. Василий Иосифович направлялся в Тушино на парад смотреть контрольные полеты. Предложил ехать вместе. По дороге сказал, что назначен заместителем командующего московским военным округом ВВС, и теперь футбольная команда подчиняется ему. И что он хотел бы сделать хорошую команду. Вечером приехали мы к нему домой, он жил тогда в Доме на набережной.

По итогам этого вечера я не понравился ему, он высказался вполне откровенно:

– Что же ты за тренер – не хочешь со мной пить. Со мной все пьют.

Но я не стал пить. Не мог. Было очень много работы. Я смотрел на жену Василия, Екатерину. Красивая женщина и, видно было, терпеливая. Выходя из себя, когда что-то шло не по нему, он на басах с ней говорил. Видно было, так привык на работе. Я тоже как будто бы властный мужик, но при чем здесь жена?

Планы он рисовал большие.

– Мы будем твою команду переделывать. Она у тебя солдатская, а я приглашу любого игрока.

Я возражал:

– Не нужно этого делать, Василий Иосифович. Мы из этих ребят создадим большую команду.

Он:

– Нет, я нетерпеливый человек, будем делать, как говорю.

Этот разговор, конечно, на душу мне не лег. Я почувствовал, что рано или поздно буря грянет.

Василий стал приезжать на тренировки. У команды не было никаких условий, ребята жили фактически в солдатском общежитии. Василий Иосифович при мне договорился с Микояном, чтобы дали нам пансионат.

Мне, конечно, импонировало, что он очень деловой. Все, что обещал, всегда делал. Это был широкой натуры человек. Мой брат Юра Тарасов играл в команде ВВС, и не было у него никакого жилья. Василий дал ему целый домик, кого-то переселил за сутки куда-то, привез мебель. И еще и новоселье устроил!

Но мы с ним все-таки характерами не сошлись. После одного из матчей против тбилисского «Динамо», когда мы проиграли со счетом 1:2, повез он меня к себе домой и говорит:

– Ты меня не хочешь слушать, и у тебя теперь будет начальником Капелькин. А ты будешь тренером.

А я Капелькина Серегу хорошо знал, вместе играли в команде мастеров ЦСКА, игрок он был выдающийся. Но тренер… Я, наверное, Василию слишком прямо сказал, что под Капелькиным работать не буду. Мы попрощались. Иду домой, и такая обида меня взяла! Я тогда считался одним из самых молодых тренеров. Дайте мне еще немного времени, я докажу!

Но дело сделано, об отказе своем я уже заявил. О последствиях этого несогласия сгоряча не подумал. Потом уже пытался понять, почему же Василий Иосифович, такой самолюбивый, меня не наказал? Когда пришел к своему начальнику, старшему тренеру ЦСКА Аркадьеву и все ему рассказал, тот немного успокоил:

– Нормально. Ты в штате у меня, в ЦСКА, а не у него. А чтобы никого не дразнить, будешь хоккейным тренером.